Не смей меня... хотеть (СИ) - Зайцева Мария - Страница 15

Вопросительно киваю, а она, внезапно бледнея  так, что даже в неверных лучах подсветки видно, садится ближе и отчетливо говорит прямо в ухо:

— Валим отсюда.

Я удивленно поднимаю брови, смотрю на впившиеся в предплечье пальчики, потом в яркие светлые глаза Поняшки. Она напугана. Ничего себе…

Хочу оглянуться, самостоятельно заценить степень опасности, но она шипит возбужденно:

— Не вздумай! Пошли! Пошли скорее!

— Нафига? — отвечаю я, не двигаясь с места и игнорируя попытки Поняшки поднять меня, — только пришли…

— И зря! — психует она, — пошли, а? Я потом тебе объясню…

Но вот чего я вообще не умею, так это бояться.

Никогда этого не делала   и начинать не планирую.

А потому спокойно тянусь к коктейлю, мимоходом оглядывась в том направлении, которое так возбудило Риску.

И…

Не нахожу вообще ничего пугающего.

С нашего ракурса виден угол еще одного лаунжа, там развлекается компания парней и девчонок. Самых обычных, насколько, конечно,  могут быть обычными люди, отвалившие за депозит на диваны в размере месячной заработной платы рабочего с одного из заводов области.

То есть, примерно такие же, как и мы.

— Знакомые, что ли? — спрашиваю я у Риски, но исключительно для проформы. Понятно, не  незнакомых людей она так испугалась.

— Да, — сдержанно говорит она, — и будет лучше, если они меня не увидят сейчас.

Я откидываюсь на спинку дивана так, чтоб загородить от возможных взглядов свою подружку, отпиваю еще коктейля, слабоалкогольного, необычайно мягко ложащегося на маккалан. И приказываю коротко:

— Рассказывай давай.

Риска, смирившись с тем, что я с места не тронусь без объяснений, вздыхает тоскливо. И следует моему совету. То есть, пьет и чуть-чуть расслабляется.

— Там Артем сидит, — и, видя, что я не нахожу ничего страшного в этом имени, поясняет, — тот парень, который… Ну, ты поняла.

— Поняла, — киваю я, — уродец, что поспорил.

— Ну да.

Я молчу, жду продолжения истории, но Риска , видимо, решив, что все уже рассказала, замолкает намертво.

В итоге я вынуждена задавать уточняющие вопросы:

— Ну и? Чего ты так испугалась? Это ему надо бояться… Или… Или что-то еще есть?

Риска отводит взгляд. Ого! А вот это уже интересно!

— Ну… — наконец, начинает она, — ты же понимаешь… Он так подло поступил…И я… Я кое-что сделала…

— Что именно? — я внезапно вспоминаю, что Поняшка-то у нас вообще не феечка, и соображает быстро, судя по языку без костей.

— Ну… — она отводит опять взгляд, немного краснеет, — я в его телефоне же не только переписку нашла… Я еще ломанула его соцсети. И… Историю посещений сайтов…

Я молчу, предчувствуя эпик, Поняшка вскидывает на меня глаза, внезапно острые и злые:

— Ну да, знаю, что нельзя было… Но он тоже подло поступил! И я… Разозлилась. И все наскриншотила и себе отправила. А потом в общий чат с его друзьями поскидывала…

— И что там было? — блин, какая опасная штучка, оказывается, моя новая подружка!

— Заходы на сайты с гей-порно… — шепчет Риска, — а еще просмотры в интим-магазинах дилдо и… анальных пробок…

— И ты это все…

— И я это все выложила! — с вызовом заявляет она, — все! И так, чтоб понятно было, что не фейк! И его имя в профиле!

От отчаянной попытки оправдать себя, защититься, голос Поняшки звенит.

А я, помедлив с секунду, начинаю громко, непотребно  просто,  ржать.

До слез и истерических всхлипываний.

Ох, ну надо же! Вот это радужная Поняшка! Вот это устроила своему бывшему веселье!

На мгновение представив уровень разборок среди “правильных пацанов” при таком мощном насильственном каминг-ауте, даже задыхаться начинаю от смеха.

Поняшка, осознав, что ее никто не собирается укорять, тоже начинает ржать.

— Боже! — выговариваю я сквозь смех, — да ты монстр просто! Это же надо! Гей-порно! Как он это пережил?

— Не знаю, — фыркает Поняшка, — я же вышла сразу из чата… Но вчера он мне телефон обрывал. И писал, угрожал…

— И чего? Ты его боишься? — смех постепенно сходит на нет, я отпиваю еще коктейля.

— Да не особо, — пожимает плечами Поняшка, — просто он злой может все, что угодно сделать… Я как-то раньше не обращала внимания, а потом повспоминала… Он тот еще придурок. И вот он тут сидит, нажратый… И злой на меня. Ну зачем нам проблемы? Пошли, а?

Я оцениваю наши шансы и наше внутреннее состояние  и прихожу к выводу, что в самом деле лучше уйти.

Если этот урод прицепится к Поняшке, то надо будет ее отбивать. А я драться не особенно все же умею… И вообще…

Устрою драку в общественном месте, папа заинтересуется, почему это я одна, без Олега. И братья заинтересуются…

А зачем мне эти сложности?

И это помимо самых очевидных: возможности попасть под горячую руку неуравновешенного утырка.

Потому киваю, допиваю коктейль, немного расстраиваясь, что наш замечательный вечер заканчивается так тухло.

Поняшка встает, и мы, обходя лаунж с другой стороны, выкатываемся на танцпол.

Я иду позади Поняшки, прикрывая ее, в какой-то момент оглядываюсь, проверяя, не следит ли за нами кто-либо, а, когда разворачиваюсь, утыкаюсь в кого-то, невероятно здоровенного и жесткого.

Поднимаю взгляд… Поднимаю… Поднимаю…

И упираюсь прямо  в холодное лицо Немого!

Он стоит передо мной, сверлит своим пустым, злобным взглядом, здоровенные ручищи сложены на груди. Боже, какой огромный все же! Реально жуть берет!

— Привет, — здороваюсь я, проявляя вежливость.

В конце концов, я с ним не ссорилась же…

Немой, помедлив, кивает.

Я спохватываюсь, выискивая взглядом Поняшку.

И вижу, что она стоит в паре метров от нас  рядом с каким-то высоким парнем! И, судя по его угрожающей позе, это тот самый бывший утырок!

Выследил-таки нас!

— Пока, — прощаюсь я с Немым, обходя его и спешно двигаясь к подруге, положение которой, судя по тому, что этот урод трясет ее за плечи, смотрится незавидным.

Немой мне ожидаемо не отвечает, и я тут же про него забываю.

Бегу вперед, на полном ходу врезаюсь в бок агрессора, заставляя его отпустить Поняшку.

Все происходит прямо на танцполе, вокруг нас толпа танцующего народа, никому никакого дела ни до кого!

— Отпусти ее, — рычу я в полный голос, пытаясь закрыть собой мелкую, но крайне агрессивную Риску, которой не понравилось, что ее хватают, и теперь  эта звезда норовит выпрыгнуть из-за моей спины и пнуть придурка своими жесткими говнодавчиками.

— А ты еще кто, блять? — орет утырок, лупает абсолютно бешеными, залитыми алкоголем и хрен знает, чем еще, глазами и замахивается на меня.

Парень явно не в адеквате сейчас, и ему все равно, кто напротив.

Я пытаюсь уклониться, как учили братья, одновременно отпихивая задницей Риску, и получаю удар в плечо.

Ой! Больно так, что в глазах все темнеет! Охаю, слезы из глаз брызжут!

А урод замахивается еще раз!

Теперь он точно попадет! По лицу! Боже, как я буду маме объяснять это все? А папе?

Понимаю, что не уклонюсь, не успею, закрываю глаза, но удара нет! Зато есть громкий тошнотворный хруст, дикий, перекрывающий даже биты музыки, вопль…

Открываю глаза и вижу совершенно сюрреалистическую, в полосах светомузыки, картину: утырок  валяется под ногами танцующих, его методично бьет головой о пол Немой. И выражение лица у него  очень даже кровожадное, до мурашек! Сбоку пищит и ругается Риска, стремясь добавить от себя чуть-чуть по Артему, но ее держит… Сом? А этот-то тут откуда?

Но самое страшное, что сбоку к нам бегут парни, судя по всему, друзья бывшего Риски! И сейчас тут будет месиво!

Я кричу, потому что Немой, увлеченный экзекуцией, явно не замечает новых участников.

Сом откидывает от себя ругающуюся Риску, свистит пронзительно, шагает к подбегающим парням.

Немой разворачивается, скользит по мне взглядом, и я вздрагиваю от сквозящей в нем жестокости, бешенства и жажды крови.