Новая Инквизиция (СИ) - Злобин Михаил - Страница 19

— О, ты плохого мнения обо мне, — покровительственно хмыкнул седовласый бизнесмен. — Тупая баба, чьи интересы крутятся только вокруг брендовых шмоток, мне не соперница, поверь. Как, собственно, и ее малолетний дебил, пытающийся на папашины деньги стать знаменитостью в интернете. Но подробности тебя уже не должны касаться. Вот, принимай оплату, заслужил. Можешь даже пересчитать.

На стол небрежно шлепнулся пухлый конверт, набитый купюрами так туго, что едва не разрывался. Изюм тут же схватил его и спрятал во внутренний карман летней ветровки, будто опасался, что у него могут награду отобрать назад.

— Если что, то я открыт для новых предложений, — невзначай бросил инквизитор.

— Так сильно нужны деньги, Виноградов? — иронично поинтересовался Бестужин.

— Нужны, — не стал отрицать очевидного визитер. — Но ты знаешь мои условия, мокрухой я не занимаюсь.

— Ну тогда я подожду, когда тебя совсем припрёт, — самодовольно осклабился беловолосый франт. — Любителей потрещать с покойниками в Москве и так хватает, нужно только уметь найти на них выходы. А вот профессионалов более широкого спектра не сыскать днем с огнем. Думаю, ты бы прекрасно подошел. Поэтому, можешь проваливать, Виноградов, мне нечего тебе больше предложить. Но если вдруг передумаешь, то имей в виду: за грязную работу я плачу гора-а-здо больше.

— Вот в жопу себе и засунь, — буркнул Изюм, покидая кабинет.

— Эй, Максим Егорович! — окликнул его в самых дверях бизнесмен.

— Что? — хмуро обернулся Виноградов, безо всякого пиетета смотря на влиятельного визави.

— Больше для тебя плёвых шабашек не будет, — с каким-то садистским наслаждением поведал Бестужин. — Если понадобятся мои деньги, то белые ручки придется запачкать. С сегодняшнего дня я тебе звонить не стану, так что даже не рассчитывай. Захочешь заработать — ты знаешь, как со мной связаться. Это все, что я хотел тебе сказать.

Изюм еще секунд пять постоял на пороге, совершенно бесстрастно разглядывая бизнесмена, а потом молча затворил за собой дверь, так ничего и не ответив.

Покидая офис Бестужина, Изюм привычно прятал лицо от камер под длинным козырьком кепки. До припаркованного автомобиля он так и добирался, не поднимая головы. Уже выезжая со стоянки бизнес-центра, целиком и полностью принадлежащего недавнему собеседнику, инквизитор совсем не удивился, когда увидел наглухо затонированный внедорожник, следующий за ним.

— Вот же идиоты, — вполголоса презрительно прокомментировал Виноградов. — Торчат на виду, будто прыщ на сраке, даже скрытное преследование нормально организовать не могут.

Обеспеченный наниматель никогда особо не скрывал своих не самых честных планов на служащего ФСБН. Он нередко позволял себе прямым текстом заявлять, что предпринимает попытки нарыть на Изюма компромат, чтобы насильно принудить к участию в своих делишках. Он считал, будто очень крепко подсадил инквизитора на денежный крючок, и совсем не опасался, что тот может с него соскочить. И как бы Виноградову не было противно это признавать, Бестужин оказался совершенно прав. Но пока единственное, что бизнесмен смог разузнать о нем, так это лишь место службы. Хотя, по сути, даже этого вполне может хватить. Если в конторе всплывут факты такой позорной подработки на стороне, то бывший спецназовец вылетит со службы в тот же час, а то и минуту. А потом быстро сменит ИК-Б на робу заключенного.

Однако для Бестужина эта карта казалось слишком мелкой и незначительной, чтобы ее разыгрывать. А кроме того, существовал риск и ему самому огрести по полной программе от федералов за целенаправленное выведывание гостайны и подстрекательство столь ценных кадров к совершению правонарушений. А потому бизнесмен не прекращал своих подлых попыток раскопать что-нибудь горяченькое о Виноградове, намереваясь привязать к себе покрепче и шантажом сделать из него настоящего лакея.

Вот и сейчас за Изюмом увязались остолопы из службы безопасности Бестужина, рассчитывая проследить, куда инквизитор направится. Вот только он уже успел хорошо изучить повадки своего нанимателя, а потому достал из бардачка дешевую китайскую глушилку gps-сигнала и воткнул в разъем питания на приборной панели. Тут даже гением не нужно быть, чтобы понимать, что ему на тачку прицепили жучок, пока он точил лясы в помпезной приемной, дожидаясь встречи. Ну так пусть теперь попробуют догнать…

Поддав газу, инквизитор за пару минут оторвался от преследователей, а потом неспешно продолжил поездку, но уже совсем в ином направлении. Немного попетляв по дорогам и заехав в ничем неприметный двор, он вытащил из сумки заранее подготовленную одежду и наспех переоделся. Теперь новый образ отставного спецназовца дополнили глухой мотоциклетный шлем, косуха из толстой кожи с вызывающей нашивкой во всю спину и перчатки с обрезанными пальцами. Теперь вряд ли бы кто узнал в этом здоровенном байкере служащего ФСБН, даже если б столкнулся с ним нос к носу. В таком виде Изюм и пересел на замаскированный между двумя заборами классический чоппер, сверкающий в солнечных лучах отполированным до зеркального блеска движком.

А потом были бешенный полет по шоссе, неудержимый ветер, играющий полами кожаной куртки словно парусом, и экстремальное лавирование в потоке медленно плетущихся автомобилей. Колеса байка отмотали под собой несколько десятков километров за рекордно короткое время, и вот инквизитор уже домчал до западной окраины Звенигорода, остановившись у одного частного домика. Постройка выглядела вполне добротно, но все равно гораздо беднее соседствующих с ней на той же улице двух, а иногда и трехэтажных хором.

Изюм скинул с плеч косуху и привычным движением выбил подножку чоппера, на которую и поставил почти трехсоткилограммовую машину. Потом он целенаправленно подошел к нужной калитке и потянул за тщательно упрятанный шнур, отпирая опоясанный толстой пружиной засов. Любой сторонний наблюдатель приметил бы, что инквизитор бывает здесь далеко не в первый раз.

Но несмотря на это, внутрь дома заходить без спроса Изюм уже не стал, хотя и знал, что никто его за подобное не упрекнет. Вместо этого он нажал на кнопку дверного звонка, а потом принялся старательно вытирать ноги об расстеленный перед входом половичок. Когда внутри жилища послышались шаги, Виноградов замер, натянув на лицо условно приветливую улыбку. Условно, потому что глаза старого солдата оставались все такими же холодными и мрачными, как темнота вырытой в вечной мерзлоте могилы.

— О-о-ой! Дядь Максим! А вы чего даже не предупредили? Ой-ей-ей! У меня ж к чаю ничего нет… Ну что же это такое? Я бы хоть пирогов напекла заранее!

Показавшаяся в дверях молодая женщина, едва только увидела инквизитора, принялась потешно суетиться и хвататься за голову. И взгляд матерого спецназовца потеплел на добрую сотню градусов при виде этой застигнутой врасплох гостеприимности. Он ощутил, что хозяйке в самом деле было откровенно стыдно за пустующий стол, ведь она явно привыкла под своей крышей привечать гостей не одним только чаем. Отчего-то чертовски сильно согревал холодное сердце тот факт, что ему, старому вояке, здесь на самом деле рады.

— Юльчик, отдышись, — добродушно хмыкнул мужчина, — я не брюхо набивать приехал, а по делу. Ты ведь пустишь?

— Да что вы спрашиваете?! Заходите, конечно! — всплеснула руками хозяйка, но тут же спохватилась и закрыла рот ладонью. — Господи! У меня ведь еще и не прибрано! Дядь Максим, вы уж простите! Я не ждала никого…

— В моей бы берлоге кто такой «беспорядок» навел, так я б сплясал от счастья! — хохотнул в голос Виноградов. — Перестань, Юль, у тебя тут стерильно, как в операционной!

— Ага-ага, я почти поверила, — тоже не сдержала улыбки женщина. — Ну проходите на кухню, я сейчас чайник поставлю. И ничего не хочу слышать! Хотя бы чаем я вас… О! Точно, у меня же вафли должны остаться! Вы пока присаживайтесь, а я принесу…

Хозяйка чуть ли не силком затащила гостя внутрь и куда-то упорхнула. А инквизитор, прилежно разувшись, отправился по давно изученному маршруту на сплошь заставленную цветами кухоньку, в которой каждая деталь была пропитана домашним теплом и семейным уютом. Тут всегда вкусно пахло выпечкой, даже если сегодня ничего не готовили, и этот аромат неизменно уносил воспоминания в далекое-далекое прошлое. Туда, где румяная и улыбчивая бабушка выкладывала на стол перед непоседливым пухленьким внуком свежие исходящие паром булочки. Мягкие, хрустящие, сладкие. А круглолицый мальчишка хватал их двумя руками и запихивал за обе щеки будто оголодавший хомяк, обжигаясь, но не сбавляя темпа поглощения. Он просто наслаждался неповторимым вкусом, еще не понимая, что это воспоминание станет для него самым счастливым в его нелегкой жизни.