Новая Инквизиция (СИ) - Злобин Михаил - Страница 8

— Пробки, — односложно отмазался я, присаживаясь на предложенное место.

— Не свисти, — не повелся комбат, — сегодня суббота.

— Значит, где-то на моем пути авария попалась, — невозмутимо пожал я плечами, продолжая гнуть свою линию.

Знаменитый армейский принцип — даже если тебя на чем-то подловили, то стой на своем до победного. И пусть это будет выглядеть крайне нелепо и натянуто, но отступаться никак нельзя. Не знаю, отчего так повелось, но всегда работает…

— Ага… авария, — недоверчиво сморщился Гиштап, — рассказывай больше. Слышишь, Жарский, ты меня за дебила-то не держи! Там, где ты мандеть учился, я там преподавал, тебе ясно?!

— Предельно, товарищ полковник! Так что за новости? — умело переключил я собеседника на более насущную тему.

— Хорошие, Юра, хорошие! — преувеличено радостно потер ладони офицер. — Пополнение тебе в группу нашел. Теперь у вас полное звено будет! Трио, так сказать!

— Э-э-эм, да мы с Виноградовым и так хорошо справляемся… — попытался откреститься я от навязывания какой-то сомнительной кандидатуры.

— Не обсуждается! — с ходу отмел все мои возражения командир. — Сверху спустили распоряжение, расшибиться, но укомплектовать все имеющиеся отделения не менее чем на девяносто процентов! Радуйся, что я вас с Виноградовым вместе оставил, а не раскидал по разным группам. И ты не думай, Жарский, что это моя личная придурь. В ФСБН идет масштабная реорганизация и оптимизация, особенно в регионах. Там просто тотальная нехватка кадров, ставящая под вопрос само существование нашей службы. Остается радоваться, что у нас, в столице хотя бы с этим нет таких серьезных проблем…

— Да эта оптимизация идет, сколько я тут работаю… — не желая уступать, пробубнил я.

— И еще дольше будет идти! — внезапно рявкнул полковник. –Ты что, не видишь, что мир меняется, капитан?! А если не подстраиваться под него, то скоро окажешься на обочине истории, как та же Италия!

При упоминании этой страны мне внезапно захотелось спросить, а в курсе ли Гиштап, что мой напарник бывал в Риме. Но я быстро задавил этот без сомнения глупый порыв. Во-первых, комбат не мог не знать, ведь наши личные дела он сто процентов изучил лучше, чем общевойсковой устав. А во-вторых, вряд ли Изюм бы захотел, чтоб я обсуждал эту тему с кем-то посторонним.

— Ладно, ну и что за пополнение? — сдался я. — Кого вы мне подыскали?

— О, это крайне перспективный инфестат! — излишне увлеченно принялся расписывать офицер моего нового подчиненного. — Молодой, конечно, но это даже хорошо. Воспитаешь его, как тебе нужно…

— Звучит крайне мутно, товарищ полковник, — кисло отозвался я, нисколько не обрадованный подобной перспективой.

Взвалили на мою голову… учить теперь еще кого-то. Будто мне по службе и без этих сосунков не хватает проблем.

— Разговорчики, Жарский! — моментально сорвался на крик Гиштап. — Приказы не обсуждаются! Если сказал, значит, будешь исполнять!

— Да твою ж мать… — вполголоса выругался я.

— ЧЕГО ТЫ ТАМ БЗДНУЛ?!!! — раненным бизоном взревел командир, и я понял, что слишком уж много дерзил с ним сегодня.

— Я сказал: «Есть, товарищ полковник!» — по-военному громко и четко выкрикнул я. — Где там мой новый боец?

— Возле двери стоит, ты его должен был видеть, — заметно потеплел голосом офицер, а потом с ходу начал нарезать мне задачи. — Принимай шефство, знакомься, заявку ему на персональный ИК-Б оформи, в клинику свози, чем раньше он гормональную терапию начнет, тем быстрее выйдет на рабочую кондицию…

— Что-о-о?! — невежливо перебил я командира, когда в полной мере осмыслил сказанное. — Он еще не прошел «гормоналку?!» Вы кого мне пихаете, Анатолий Петрович?! Это чё за херня такая?! Только не говорите, что тот щегол у кабинета и есть мой новый боец! Иначе я подумаю, что вы его угробить хотите на первом же выезде!

Понимаю, так грубить начальству чревато. Однако и смолчать не было никаких сил. Возмущение так и полилось из меня, как дерьмо из прохудившейся цистерны. Но к моему вящему удивлению, Гиштап не только не вздернул зарвавшегося капитана на месте за подобное поведение, но даже как-то виновато отвел взгляд.

— Ничем не могу помочь, Жарский, — развел он руками, проявляя поистине ангельское терпение. По крайней мере, раньше за ним такого не водилось. — Страна нуждается в новых инквизиторах, причем здесь и сейчас, а не когда-то потом. Старая система подготовки признана утратившей актуальность. Поэтому и обучать их теперь придется, что называется, «в поле».

— То есть «обучать?» — понизил я голос. — Он что, еще и в учебке не был?!

— Нет, ну ты совсем уж плохого о нашем ФСБН не думай, — возмутился полковник. — Кто отправит на операцию неподготовленного инфестата, способного съехать с катушек в любой момент?!

— Ну хоть это радует…

— Твой новый подопечный с отличием окончил ускоренные курсы по владению некроэфиром… — несколько смущенно договорил Анатолий Петрович.

— Да сука! — сплюнул я, понимая, какой головняк на меня пытаются навесить.

— Поставишь его в строй за полгода, к награде представлю, — быстро подкинул полковник мне пряник вместо кнута. — Нас общий смотр через шесть месяцев и показательные выступления ожидают. Много шишек из правительства приедет любоваться на цвет боевой инквизиции. Будут решать, эффективно ли в ФСБН бюджет расходуют, так что новички к тому моменту уже должны себя проявить.

— Да меня эта показуха в последнюю очередь волнует! А если новобранец нас с Виноградовым подведет в самый неподходящий момент?! В гроб мне эту медальку вложите?!

— Не сгущай краски, капитан! Ты же командир отделения, — посуровел Гиштап, буровя меня недобрым взглядом. — Косяки твоих подчиненных — твои косяки. Так что, давай, Жарский, заканчивай мне тут в мозги срать нытьем своим! Улыбнулся, подобрался, браво крикнул: «Есть!» и отправился исполнять.

— Есть! — угрюмо выдавил из себя я, что никак не соответствовало определению «браво», а потом, не спрашивая разрешения, встал и потопал к выходу.

Если меня полковник сейчас остановит и начнет отчитывать, видит бог, я на его плешивую башку столько всего вывалю, что он дар речи потеряет! Однако, похоже, моя злая решимость слишком явно проступила на лице, а потому командир не посмел мне ничего сказать вслед. А может, Гиштап и в самом деле был инфестатом, и почувствовал мой эмоциональный шторм, не суливший ничего хорошего?

— Как зовут?! — требовательно обратился я к торчащему посреди коридора пареньку, игнорируя такую мелочь, как приветствие.

— А-а-э-э-э… — запаниковал тот, начиная глупо озираться по сторонам. — Меня?

— Нет, блин, меня! — рявкнул я, злясь сразу на весь белый свет.

— А, простите, распознал иронию! — неуверенно улыбнулся молодой человек. — Я Умар. Умар Салманов.

Несмотря на явно кавказские корни, изъяснялся он без малейшего акцента и не бросал никаких претензий, типа: «А ты сам кто такой есть?» или «А чё ты так со мной разговариваешь?!» А то имел я удовольствие быть знакомым с некоторыми представителями горцев. Они на службе такие номера откалывали, особенно на первых порах, что хоть стой, хоть падай.

— Сколько лет? — продолжил я настойчиво допрашивать навязанного мне воспитанника.

— Девятнадцать!

«Ё-моё, ну совсем ведь сопляк!» — подумалось мне. Гиштап от маразма уже страдать начал что ли, если такого кадра пихает нам в отделение?!

— Понятно, а служил где?

— Так я это… не служил…

Ладонь без какого-либо моего участия взмыла вверх и со звучным шлепком состыковалась с лицом. Нет, это хрень какая-то! Мне, наверное, просто кошмар снится. Сейчас я открою глаза и окажусь в своей ипотечной однушке…

— Э-э-э… с вами все в порядке? — опасливо поинтересовался Умар. — Я ощущаю, что вы очень-очень чем-то недовольны…

— Да ты просто юный гений! — огрызнулся я. — Пошли, с сегодняшнего дня у тебя начинается курс молодого бойца под моим командованием!

Парнишка послушно последовал за мной, боясь отставать даже на шаг. Ну чисто бездомный кутенок, которого прохожий по холке потрепал. И вот из этого лопоухого щенка мне за полгода надо сделать настоящего волкодава. Эх, черт! Правду говорят, трудна наша служба…