Волчья кровь 2 (СИ) - Богушева Екатерина - Страница 4

Дверь тихонько скрипнула и в палату вошёл он. Тот, кого я и не собиралась здесь увидеть, тот, кто вызывал во мне лишь боль и отвращение, тот, кого я так силилась забыть, но увы, у меня это не получалось

Молча подошёл к моей кровати и присел рядом. Мы смотрели друг на друга и молчали… между нами висела тяжёлая, грозовая туча, которая вот-вот грозила пролиться на обоих ледяным ливнем…с осколками колючих градинок… Первой не выдержала я. Присела, спиной упираясь в подушку и прошептала

— Зачем ты пришёл, Арман?

— Моё имя из твоих уст — это просто сладостная эйфория для моих ушей

Я замерла, когда его рука легла мне на живот

— Как мой ребёнок? Я разговаривал с твоим лечащим, он говорит, что ему ничего не угрожало, что тебя ранили в бок. Но уже все хорошо, и вы оба вне опасности. Как ты себя чувствуешь?

\- По сравнению со вчерашним, прекрасно. Ты что-то хотел? Если это всё, тогда уходи

Собралась отвернуться, но… тяжёлая рука стиснула мою ладонь и он поднёс её к своему лицу. Прошептал мне

— Я был таким мудаком, прости. Прости меня

Арман приблизил лицо к моему и легонько прихватил губами кожу на скуле. Я ударила его рукой по спине, тогда он прильнул губами к моему рту. Мне показалось, что от этого поцелуя, длившегося целую вечность, плавится даже мой мозг.

— Перестань!!!

Я легко оттолкнула его. В глазах двоилось, все тело дрожало, и я никак не могла восстановить дыхание.

— Арман! Скройся с глаз моих!

Занесла руку для нового удара, н Арман перехватил мою ладошку и стал один за другим целовать пальцы, не отводя взгляда от моего лица. Я пыталась оттолкнуть его второй рукой, но он лишь положил её себе на грудь и прошептал

— Просто послушай, как моё сердце бьётся. Она так бьётся только когда ты рядом

— Ты поздновато об этом вспомнил, дорогой. Слишком поздно. Я все равно разведусь с тобой. Ты должен знать. Я больше не люблю тебя, в моей жизни появился человек, который мне дорог…

— А вот и сок, для моей девочки…любимой…

С большой упаковкой апельсинового сока в одной руке и с коробкой каких-то пирожных в другой, в палату вернулся со счастливой улыбкой на лице, Гедон… однако когда он увидел сидящего рядом со мной Армана, улыбка его сникла, а его выражение лица сменилось. Скривившись, Гедон поставил все что принес на полку рядом и грозно прошипел

— Вышел из палаты

— Сам выйди! Я пришел к своей жене, вообще-то. И никто не вправе мне указывать! Она беременна от меня, поэтому, сам скройся с глаз! Я хочу поговорить с ней

Гедон улыбнулся

— Почему же от тебя?! Возможно, это мой ребёнок. Давай, проваливай! Она выбрала меня! Она хочет быть со мной!

Я оказалась между двумя огнями одновременно! Два таких разных мужчины с огненными темпераментами.

— Уходите оба! Что вы здесь устроили??! Мне уже хорошо, и нас завтра выписывают, я всего лишь буду приезжать на перевязки! А в твоей помощи, Ариан не нуждаюсь. В моей жизни есть человек, который позаботится обо мне. И это не ты!

Кажется, по лицу Ариана можно было сказать, что ему очень больно. Он разозлился, и грозно прошипел

— Я уйду! Но я ещё обязательно вернусь!

Он посмотрел на Георга и ткнул пальцем в мою сторону

— А ты запомни. Это моя жена и мой сын! И я верну из себе, чего бы мне это не стоило!

Гедон грозно прорычал в ответ

— А я не собираюсь их тебе отдавать!

— Тогда берегись! Моя борьба начинается! И биться я буду грязно!

— Я тоже!

С минуту они пытались испепелить друг друга взглядом, а затем, в палату вернулась Рита, и Арман поздоровавшись с ней, быстро покинул палату…

———Рита———

Варька отпустила своего ухажёра, которому позвонили и сообщили о каких-то проблемах на работе, он подмигнул мне, попросил позаботиться о его "любимой" девочке и вихрем пронёсся на выход, оставив в палате, нас с сестрой наедине. С минуту мы молча сидели по обе стороны кровати, смотря друг на друга и явно понимая, что нам обеим есть о чём рассказать друг другу. Слишком много о времени прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. Я носила гордое звание взбалмошного подростка, а Варя…

И вовсе была ещё ребёнком. А сейчас, мы обе повзрослели, местами даже поумнели. И нам нужно было поговорить, всем своим нутром я чувствовала это. А ещё, мне нужна была мама, которая как раз вернулась в палату, в розовой врачебной форме и в малиновой шапочке, поверх забранных вверх золотистых словно песок в солнечный день, таких же курчавых и густых, как у нас с Варей, волос. Она, вся такая сильная и красивая, грациозно вошла в палату, села на краешек кровати и намерено взяла меня за руку, и…

— Ну, о том, что случилось с моей младшей дочерью, я в курсе, а вот что случилось с моей маргариткой…хотелось бы услышать.

"Маргаритка — так назвала она меня в детстве, в тот самый день, когда моя родная мать, отказавшись от меня навсегда, привезла к отцу и его уже новой, беременной жене. И нагло заявила, что я его дочь и что она нашла себе нового мужика, который ненавидит детей и я очень мешаю ей. Помню, как я тогда бежала следом за ней и плакала, а она толкнула меня ногой и швырнула на пол. Я упала, ударилась, а она обернулась и сказала: — Я никогда тебя не хотела и не любила. Ты не нужна мне больше. Прощай.

Я плакала, но она так и не обернулась, просто села в машину к своему новому мужу и… уехала, в тот день я видела её последний раз. В тот день, я потеряла человека, которого любила, но обрела настоящую мать. Помню, как отец сказал, если ты против, я отдам её в детский дом. Я разрыдалась ещё громче. А Катерина подошла ко мне и сказала: " — Знаешь, я очень люблю мятное мороженое. Может, пойдём и проверим, кажется, у нас в холодильнике осталась парочка. Идём, моя ты, маргаритка…"

— Мамочка…!

Разрыдалась и кинулась к матери в руки как тогда в пять лет, когда я плакала ночью, а Катерина позвала меня спать с ней…и честное слово, в пять лет я узнала, что такое любовь и поняла хоть и была совсем ребёнком лишь одну вещь. Что до Катерины, оказывается, меня никто и не любил…Она моя мама, моя мамочка, самая любимая, лучшая, родная и настоящая. Ещё громче разрыдалась и…. всё ей рассказала

— Мама…мама…

— Я дура, да?

Посмотрела на мать. Родительница погладила меня по спине

— Конечно дура. Все мы женщины наивные дуры, милая. Мы все так устроены. Хорошего мужика, который для нас старается, Который стоит того, чтобы быть с ним — прочь гоним. А того, кто ноги о нас вытирает, и использует как последний мудак — боготворим и боимся потерять. Не ты первая, не ты последняя, детка. Я тоже знаешь ли, полюбила вашего отца и какой он мерзостью оказался. Все мы осознаём свои ошибки, лишь когда совершаем их. Поэтому нельзя позволять кому либо унижать тебя, оскорблять, предавать!

Катерина усмехнувшись, прижала к себе ещё и Варю. Теперь мы сидели втроём…

— Девочки мои, никому нельзя позволять втаптывать вас в грязь. Гоните таких в шею! Покажите, что вы можете прожить и без них, что не боитесь их потерять. Я не буду вас ругать, обвинять, но и поблажек делать не стану. Мы живём в слишком тяжёлое время. А я слишком сильно вас обеих люблю, чтобы жалеть. Поэтому, взяли себя в руки обе, слёзы вытереть, на лицо улыбку, голову гордо вверх, ничего, прорвёмся. И не в такой заднице были. А грязь это увы самое безобидное, ведь от неё так просто отмыться.

Мама посмотрела на мои наручные часы и сползла с кровати

— Ох ты, у меня плановая, через десять минут. Так, вот же

Катерина поставила на стол пакет

— Обеим кушать фрукты и не думать ни о чем плохом. Тебя устроим на работу в клинику педиатром. Как раз требуется. Ну а ты… Варя, а ты поработаешь технологом, всё. Я убежала, люблю вас, девочки мои!

Катерина лёгкой походкой от бедра проследовала на выход

Я посидела с сестрой ещё пару часиков, а вечером отправилась домой. Было непривычно тихо…Я вошла в гостиную, зажгла свет и… увидев того, кто сидел за столом, испуганно вскрикнула, попятилась назад, но… нежданный гость, опередив меня, загородил собой двери и шире улыбнулся