Жена Нави, или Прижмемся, перезимуем! (СИ) - Юраш Кристина - Страница 1

Annotation

Наши предки никогда не ходили в зимние леса, зная, что там царствует Он. Ему приносили дары и боялись настолько, что готовы были отдать дочерей. Лишь бы он смилостивился и не насылал Метелицу и Бурана, белоснежную волчицу и огромного медведя. Но в этот раз что-то пошло не так. И вместо обещанной снегурочки под лед провалилась лиса из поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт». Вот так, разыскивая любителя зимней рыбалки Семена Семеновича Носка, я нашла Карачуна. Теперь я ему все выскажу, попытаюсь объяснить, какое это счастье — услышать после трех дней поиска в зимнем лесу заветные слова: «Найден! Жив!»

Кристина Юраш

Пролог

Глава первая. Куда уходят умирать носки

Глава вторая. Мимимишки!

Глава третья. Тепло ли тебе, девица?

Глава четвертая. А теперь все дружно позовем Снегурочку!

Глава пятая. Двенадцать месячных!

Глава шестая. Оперуполномоченная мачеха

Глава седьмая. Бухабрь

Глава восьмая. Снедурочка

Глава девятая. Потетешкай зюзю

Глава десятая. Лобзай лобзик!

Глава одиннадцатая. Семен Семеныч

Глава двенадцатая. Конфетно-букетный леший

Глава тринадцатая. Пару ласковых слов!

Глава четырнадцатая. Снегурятина

Глава пятнадцатая. Снег сквозь слезы

Глава шестнадцатая. Синоптики

Глава семнадцатая. А теперь все дружно позовем Снегурочку!

Глава восемнадцатая. Марафонский залюб

Глава девятнадцатая. Иней в висок, мороз в ребро!

Глава двадцатая. Ягагасебе!

Глава двадцать первая. От Снегурки с любовью!

Глава двадцать вторая. На снежных покрывалах

Глава двадцать третья. А теперь все дружно позовем Снегурочку!

Глава двадцать четвертая. Лесной баболов

Глава двадцать пятая. Снегурочку заказывали?

Глава двадцать шестая. Снегурка-предсказательница

Глава двадцать седьмая. Солнце зеленеет, травушка блестит!

Эпилог

Кристина Юраш

Жена Нави,

или Прижмемся, перезимуем!

Пролог

— Барыня тонет! — визжала дворовая девка, мечась по тонкому льду в красном сарафане, словно огонек. — Барыня тонет!

В глазах купеческой дочери стоял ужас.

Ее расписные сани медленно уходили под треснувший лед озера. Они проседали, неумолимо погружаясь в прозрачную ледяную воду.

На крик сбегались неповоротливые в своих шубах рыбаки, побросав снасти и замёрзшую рыбу.

Они с недоумением смотрели на дорогие сани и рвущегося коня, уже охрипшего от ужаса. Но подойти ближе рыбаки боялись. Затащит под лед, и поминай, как звали!

— Да кто ж тебя на лед понес! — кричали рыбаки заиндевелому конюху в овечьем тулупе. На его бороде и бровях был иней. Дыхание вырывалось паром, когда он отстегивал коня.

— Вот остолоп! Лед еще не окреп! А ты коня погнал, дурья твоя голова!

— Что там? — спрашивали только-только подбежавшие рыбаки с другого берега. Близко они не подошли. Боязно! Никто не отваживался выйти на середину озера.

Кто-то из рыбаков признал и сани, и девку в роскошных мехах, которую придавило сундуком.

— Купеческая дочка на свадьбу ехала! Да как на озеро выехали, так лед под санями и не выдержал приданого! — кричали рыбаки друг другу. — Теперь тонет! С санями вместе!

— А енто кто мечется? — переглядывались рыбаки, глядя на красный сарафан и куцую козлиную душегрею.

— Так-то ее девка дворовая. Марыська! — приглядывались зеваки. — А кто хоть просватал-то?

— А нам почем знать! Мы в купцовые дела не лезем! — галдели рыбаки. — Наше дело малое! Глядите! Глядите!

Лед расходился трещинами. Полозья уже были почти на половину в воде.

— Барыня, барыня! Давайте руку! — причитала Марыська, размешивая снежную кашу ногами. — Вылезайте! Кто-нибудь! Помогите! Барыня тонет! Барыня тонет!

Под ее ногами расползалась огромная трещина, тут же наполняясь ледяной водой.

— Не могу, — шептала невеста, судорожно цепляясь руками за Марыську. — Шуба намокла и не пускает! Встать не могу! Тяжко… Еще и сундуком придавило!

— Брось ее, дуреха! Сейчас с ней вместе под лед провалишься! — крикнул кто-то из рыбаков. — Бросай барыню! Сани-то вот-вот потонут!

— Ну, помогите, чего встали! — визжала дворовая девка, пытаясь вытащить укутанную в дорогие меха невесту. Лед под ногами хрустел, а она сама чуть не оказалась в хрустальной ледяной воде.

— А нам че? Жить надоело? У самих семеро по лавкам сидят! Кто их кормить будет? — переглянулись рыбаки, забывая про свой улов. — Гляди! Гляди! Шубы ее собольи намокли, вот и выбраться не может! Отец-то вон как нарядил!

— Ты-то что! — взвизгнула Марыська на конюха. Лед страшно хрустел. Подол ее сарафана намок от воды и уже покрылся инеем. — Барыню спасать надобно!

— Да я ведь… Да я… — лепетал конюх. Его борода была белой-белой от инея, а он огромными рукавицами пытался поймать поводья перепуганного коня.

— Барин дочку вон как любит! Кто спасет, тому золота не пожалеет! — закричала в отчаянии Марыська рыбакам.

— Знаем мы купца того. Обманщик и плут! Еще за копейку удавится! — крикнули в ответ рыбаки. — Никто помирать задарма не хочет!

Как только конь получил свободу, он забил копытами, кроша остатки льда.

Сани резко просели назад.

Обе девушки пронзительно закричали.

Так, что в красном сарафане, отчаянно тянула вторую за рукав роскошной шубы.

Кованые сундуки стали соскальзывать в воду, разбивая лед и наклоняя сани еще сильнее. Сами сани, груженные всяким добром, скатывались назад, медленно увлекая невесту в ледяную бездну.

— Марыська! Ты-то куда лезешь! Потонешь ведь! — басом крикнул один рыбак. — Жаль девку-то! Эта ж ее за собой утащит! Гляди, как цепляется! Брось ее, Марыська!

Сани съехали вниз, накреняясь и зачерпывая воду. Марыська завизжала, хватая барыню за руку и надрываясь изо всех сил.

— Пропали девки! Обе! — выдохнул паром маленький старичок-рыбак, отогревая замерзшие руки.

Сани уже утонули почти до половины.

— Не пускай меня, Марысечка… — дрожащим голосом шептала невеста, пытаясь выбраться из мокрой тяжелой шубы. — Не пускай… Молю…

— Не отпущу, барыня… Не отпущу… Только шубы снимайте! Не боитесь! Батюшка новые справит! — спешно кричала Марыська, изо всех сил сжимая дрожащую бледную руку с дорогими перстнями. — Я держу, а вы сымайте!

— Не выходит, Марысечка…

— Ну и кутали-укутали! Пропади пропадом шуба соболья! И сундуки окаянные! — задыхалась Марыська, пытаясь вытянуть барыню за руку. В тишине было слышно, как слетают с рук барыни золотые перстни и звенят о лед.

— Сундук шубу держит! Сдвинуться не могу… — выдохнула перепуганная бледная невеста, пытаясь содрать с себя налитые ледяной водой меха.

— Давайте помогу! — задыхалась паром Марыська, как вдруг…

Послышался страшный хруст.

Рыбаки бросились бежать к берегу.

Перепуганная Марыська внезапно отпустила руку и опрокинулась на спину.

Огромные сани стремительно исчезали под водой. Последнее, что она видела, как мелькнула перед ее глазами протянутая рука с перстнями и перепуганные синие глаза. А потом, словно лезвия, сверкнули полозья.

— Барыня! — пропищала Марыська, закрывая лицо руками, когда сани исчезли в темной воде.

Лед почти сомкнулся, словно не было ни саней, ни красавицы невесты, ни богатых сундуков, ломившихся от всякого скарба.

— Ой, батюшки! — закричали рыбаки. — Потонула! И все добро с ней! Водяному достанется! Еще одной утопленницей больше станет…

— Какому водяному? — сплюнул старик. — Спит он! Карачуну ее везли! К елке бы привязали, да в лесу оставили! Слыхал я в корчме, как приказчик купца рассказывал спьяну! Дескать, купец просил размести дороги, чтобы торговать сподручней было!