Улыбка Стикса (СИ) - Мельников Владимир - Страница 14

— Довожу ситуацию. В союзном нам стабе «Игривый» собран груз, две тонны ербия и лантана. Где-то местным подфартило. Обычно они за 2–3 месяца собирают до 400 килограмм. Через час вылет. Задача: доставить на «Игривый» майора Левина — Полковник указал на стоящего слева от него офицера, — и вывезти груз на базу. Майор Чалый, продолжайте.

— Маршрут обычный. Однако имеют место некоторые неординарности. Первое. Научники дали информацию, что сегодня ночью, примерно с 2 до 2.45 южнее Базы, в районе сплошной черноты, отмечены мощные колебания Поля Стикса. По своему характеру они напоминают перезагрузку кластера, но во много раз мощнее. Естественно, пояснений этому явлению пока нет.

Второе. В течении последних трех дней отмечены перемещения неустановленных групп местных боевиков в районах подконтрольных союзникам — майор длинной витой указкой отметил точки на карте. Касатонов на своем планшете отметил те же точки.

— Направленные в данные районы группы из союзных стабов пока результатов не дали, однако общим является направление движения выявленных групп — территория, контролируемая Базой. Выявленные авиаразведкой группы огневого воздействия не проводили. Принимали меры к скрытому рассредоточению на местности. В выявленных группах по две-три легко бронированных машин и от трех до шести легковушек, переделанных под местные условия.

— Достаточно, майор.

Полковник посмотрел на Касатонова. — Капитан, смотрите в оба! Накрути хвост всему экипажу. Внимательно относится ко всякому движению на земле. Идете на «Ланкастере». Готовьтесь к вылету. Майор присоединится к вам перед вылетом. Вы свободны.

Глава 12. Мент.

05.45

— Кажись приехали.

Водитель, в сердцах, ударил ладонями по рулю, после надцатой попытки запустить двигатель синей «Лады».

За эти надцать раз он передергал все проводки под капотом своего тарантаса, количество метаний от капота в салон к ключу зажигания не поддавалось подсчетам. Не выдержав попыток реанимировать заглохший движок, отдав последнюю энергию прожорливому стартеру, аккумулятор перешел в разряд ненужных в данный момент вещей.

— Сержант, если спешишь, попробуй поймать другую попутку. Я тоже поголосую, может на буксире кто дотащит.

Курсант училища милиции Владимир Мелов, находящийся на преддипломной стажировке в Перовском районном отделе милиции и добиравшийся в отдел попутным транспортом, подхватив папку и фуражку, вылез из машины.

— Да пока мы тут стояли, ни одной машины в обе стороны не было. Рано еще. Я до села дойду, тут с километр осталось, если что, там голосовать буду. Может местные какие с транспортом на глаза попадуться, попрошу тебя дотащить.

Водитель молча махнул рукой и склонился над багажником.

Владимир заканчивал стационар училища, где отучился уже полтора года. Две недели назад он прибыл в Перовский отдел с направлением на прохождение стажировки в должности участкового инспектора милиции. Жилья ему никто никакого не предлагал в этом районе и поэтому планировалось, что жить он будет у родителей в соседнем райцентре, до которого было 25 километров.

На реплику Мелова о наставнике, который был предусмотрен планом стажировки, начальник отдела улыбнулся и вышел из кабинета, позвав курсанта за собой.

Пройдя мимо ржущей с какой-то хохмы дежурной части, они вышли на крыльцо.

— Посмотри по сторонам. Что видишь? — спросил майор.

— Улицу.

— Неееееет! — протяжно с улыбкой проговорил начальник — Это твой участок. И эта улица, и весь этот поселок, и плюс еще 3 небольших села. Участковый ногу сломал. Так что, снимай букву «К» с погон и начинай. Будут вопросы — заходи. Сейчас пошли в дежурку, представлю тебя тем, кто есть на месте.

Так для него и началась стажировка.

До училища он успел два года отработать патрульным. Часто привлекали и в конвои, подменным помощником в дежурную часть, с операми в засады, командировки. Так что «желторотым» курсантом его назвать было нельзя. В коллектив влился сразу. С многими был знаком еще по службе в патруле — этот район, а с ним и райотдел милиции, образовались при отделении от района, где Мелов проживал и работал до учебы.

Сегодня планировались какие-то занятия в РОВД, и начальник предупредил, что бы все были вовремя. Мелову срочно надо было закончить с двумя заявлениями, сроки рассмотрения по которым заканчивались. Поэтому и встал он пораньше и на попутке поехал на службу, чтобы до начала занятий успеть опросить людей по этим материалам.

С папкой в одной руке, фуражкой в другой, он быстрым шагом направился к видневшемуся вдалеке знаку, отмечающему границу населенного пункта. В воздухе практически не оставалось следов кислого тумана, в который они с водителем влетели километров за пять до места остановки.

Село Киянка было не большое, около 100 домов на трех улицах, одна из которых была трассой, соединяющей райцентры.

Дойдя до автобусной остановки, Владимир остановился. До райцентра восемь километров, движения нет. Летнее солнце еще не встало, но светло.

Во дворе, находившемся за остановкой, подвывала собака. В селах это не любят, могут псине трендюлей выписать.

В этом дворе сержант был дважды. Хозяин, Сапрыкин Николай, был дважды судим, оба раза за хулиганство. Горячая кровь, буйный нрав. Хотя в ссорах, которые он и провоцировал, как правило, он и получал больше всего. В одной из таких потасовок ему давно, еще до второй отсидки, сломали ногу. Кости срослись неправильно и ходить он стал своеобразно, за что вначале местные, а за тем и криминальное сословие района, нарекли его Шлепнога, а юношеское прозвище Бес, забылось.

Мелов водрузил фуражку на голову и обойдя памятник погибшим на войне односельчанам, зашел во двор. Собака, не обращая на него внимания, натянув максимально цепь, пыталась снять ошейник, все так же подвывая.

— Для смелых милиционеров отдельный крематорий уже построили, — сам себе сказал Владимир, понравившуюся в каком-то фильме фразу и стал подниматься по ступенькам крыльца.

Дверь в коридор была приоткрыта. Заглянув в веранду, проверив, что бы за спиной никого не осталось, он открыл дверь в комнату.

На полу головой к входной двери на спине лежала хозяйка дома Анна, сорока восьми лет отроду, которая значилась в протоколах как гражданская жена Шлепноги. Судя по одежде, спать она лечь не успела. На лбу, над правой бровью имело место быть аккуратненькое входное отверстие от пули. Под тело Анны растеклась, уже успевшая подсохнуть, большая лужа крови. Брызги крови имелись и на внутренней поверхности входной двери. Пулю Анна схлопотала, как только вошла в комнату и закрыв за собой дверь повернулась во внутрь. Шлепнога лежал в противоположном от входа углу, опрокинув стул, на котором сидел в момент смерти. Желтая нейлоновая рубашка была вся в крови, рядом с телом лежал большой кухонный нож.

На столе стояла почти пустая бутылка водки, четыре стакана, тарелка с кусками сала и свежими огурцами, пучком зеленого лука.

Слева от входа открытый люк подвала, скомканная домотканая дорожка.

«Надо бы сваливать отсюда, — мысль набатом била в голове. — Убийца со стволом, на нем как минимум два трупа. Никто тебя трусом не назовет. Надо вызвать подкрепление и опергруппу. Отдельный крематорий».

Перешагнув через труп хозяйки и, глупо прикрывая папкой левую часть груди, Мелов в три шага приблизился к печи, где заметил большую кочергу. Вооружившись ею осторожно заглянул в зал. Никого. В спальне, третьей и последней комнате дома, так же никого не было.

«Надо к Малофеевой бежать, у нее телефон», — успел подумать Мелов.

— Зря ты, мусорок, сюда приперся!

В дверном проеме между кухней и залом стоял незнакомый лет сорока мужчина, одетый в серый костюм, брюки и бежевый плащ, сильно измазанный побелкой. В левой руке, клинком вниз, он держал нож.

«В подвале был. Если б вошел с улицы я бы услышал. И где же пистолет?», подумал участковый.

— Ну почему же зря? Как раз вовремя. Участковый и должен первым прибывать на место происшествия, — не сводя глаз с незнакомца и стараясь придать спокойствия голосу, сказал Мелов.