Улыбка Стикса (СИ) - Мельников Владимир - Страница 24

— Вот и еще меньше нас осталось, — проговорил Иван, оглядывая разгромленное в считанные секунды помещение.

В дальнем конце помещения, возле вырванной оконной рамой, лежали окровавленные тела девочек, которых там поставили наблюдать за местностью.

Чуть в стороне, придавленная опрокинутым столом, лежала Инна. Часть кожи была содрана от виска до скулы и на окровавленной голове хорошо различимым белел, не поддерживаемый сорванными вместе с кожей веками, глаз девочки.

— Теперь и не узнаем, та ли это тварь на реке на них напала или это еще одна, — с сожалением проговорил Талин.

В углу комнаты, сидя на корточках, сидели, сбившись в кучу и растирая по лицу слезы, оставшиеся в живых ребята, возле которых, успокаивая их, присела Римма.

На пороге появился Швед. Один его глаз заплыл от синяка, второй был залит кровью, которая сочилась из-под зажимавших рану на лбу пальцев. Второй рукой он опирался на окровавленный до половины длинны лом.

Римма бросилась к нему на помощь и, убрав его пальцы, стала полотенцем промакивать от крови рваную рану.

— Я эту тварь увидел, когда она уже к воротам подбегала. Сразу Олега к вам послал бежать. А она проломила забор, меня пнула лапой в глаз и за ним. Я, пока из кустов вылез, она уже возле столовой была. А Олег там на дорожке лежал и две твари жрать его хотели. Одну сразу ломом прибил по голове, а вторая на меня бросилась и лоб рассекла в прыжке. Я увернулся и тварь в кусты влетела, а когда из них стала выпутываться, успел ее ломом прибить.

— По нашему следу, скорее всего, пришли твари, — проронил Талин, — если это та, что на реке была. Сколько нас теперь, — он повернулся, обращаясь к Римме.

— Семь ребят и четыре девочки.

— Уходить надо отсюда. Пойдем от развилки влево, в сторону реки. А там, по берегу, куда выведет. Если еще нападут, то в реку отступить сможем. Давайте, стаскивайте сюда рюкзаки и загружайте тушенкой и хлебом. И воду в пластиковые бутылки набирайте.

— Может тут оборону держать лучше будет, — робко подал голос один из парней, — пока помощь придёт.

— Помощь? — взревел Иван и метнувшись к говорившему схватил за ворот рубашки, слегка оторвав от пола, — помощь? — Ты видел, что я тебе утром показывал? Небо видел? Другую местность видел? Какая помощь? От кого помощь? — при каждом слове он встряхивал парня, а за тем, оттолкнув его к остальным, добавил: — Я приказал — вы все выполняете.

Ребята засуетились. Одни побежали наполнять водой бутылки, остальные ушли в кладовку, складывать еду. Одна из девочек помогала Римме бинтовать голову Шведа.

Через полчаса вещи были собраны. Талин проверил рюкзак каждого и заставил переложить поклажу в двух из них, потому что банки были распределены неправильно, насыпом, занимали много места, громыхали бы при ходьбе и набили б спину несущего.

— Швед, — позвал Талин, — иди сюда.

Когда парень подошел, Иван положил ему руку на плечо, сказал: — Ты показал сегодня себя настоящим бойцом, много зомби упокоил и не трус. Твоей вины в том, что эта тварь прорвалась сюда, я не вижу. И поэтому, в знак отличия и другим в пример, хочу тебя наградить.

Талин обвел всех взглядом. — Выбирай себе женщину. Ты достоин. А остальные, равняясь на тебя, тоже со временем могут получить себе подругу.

Глава 20. Кречет.

08.00

Василий Васильевич Кречетов, сорока пяти лет от роду, дважды судимый и много раз не пойманный, бежал через поле, которое по замыслу агронома, было не вспахано, а оставлено «под пар», дабы дать земле отдохнуть. Вот это решение агронома упрощало бег Кречета, так как по паханому полю, да еще и с какими-то всходами, бежать было бы сложнее. Правда и преследователям это было на руку. Шесть зомби — пять бывших женщин и один мужчина, преследовали его с того момента, как он выбежал со двора Шлепноги в Киянке и попался им на глаза, когда, перелезая через ветхий деревянный забор, завалил его, чем создал много шума.

Они были медленнее, но Василий умудрился подвернуть стопу, и теперь каждый шаг отдавал болью.

«Догонят и толпой задавят. С такой ногой я не бегун и не боец. Надо искать место для обороны», — думал на бегу Кречет, осматривая окрестности.

Преследователи не отставали, передвигаясь не бегом, но быстрым шагом.

«Когда б это я от стольких баб убегал?», — юморная мысль вызвала улыбку, когда он вломился в густой кустарник. Земля под ногами исчезла, и Кречет кубарем полетел куда-то вниз.

Ему вновь несказанно повезло. Кусты ограждали глиняный карьер, откуда, судя по его расположению, добывали глину для местного кирпичного завода.

— Гребаные идиоты! — в сердцах крикнул Кречет, с трудом вставая на ноги, — так все переломать можно было.

Гениальное разгильдяйство! Просто кусты ограждают отвесную, с трехэтажный дом, стену карьера от поля. — Сколько ж тут несчастных случаев на душу населения в день происходит, — он продолжал ругаться, направляясь к остову трактора Т-100, который стоял в дальнем от него краю рукотворного котлована.

Сзади послышался треск и звуки падения нескольких тел. — А вот и статистика несчастных случаев в действии, — в ответ на предыдущую мысль, сказал сам себе Кречет и ускорил, на сколько было возможно с больной ногой, шаг.

Оглянувшись, он увидел, что все шестеро преследователей уже на ногах и движутся в его сторону, такие же перепачканные при падении глиной, как и он сам.

Крыша трактора стала его временным спасением. Нож, прихваченный в доме покойного товарища и почти трехметровая высота крыши давно неработающего трактора — вот и все, что могло ему помочь в схватке с не людьми.

Зомби, злобно урча, окружили трактор спустя всего пару минут, после того, как он вскарабкался на крышу. С правой стороны забираться было неудобно — не было гусеницы. А вот слева, бывший мужик, опираясь на крепления переднего ковша, влез сначала на гусеницу, а за тем и на капот двигателя, и теперь приближался к Кречету. Следом поднимались еще две дамочки, которые были довольно стройными, и, в отличии от своих толстых подруг, быстрее смогли взобраться на гусеницы.

Дождавшись, когда зомби-мужик, встав на крышку воздушного фильтра, начал карабкаться на крышу, Кречет, наклонившись к нему, сильно ударил лезвием ножа под правое ухо. Нож, попав в столб позвоночника, застрял. Подогнув ноги, покойник стал заваливаться и кречету пришлось отпустить рукоять ножа, чтобы не слететь с крыши вслед за ним. «Ну, вот и остался безоружным. Хорошо не голый», — выругал себя Василий.

Дальше время тянулось в постоянной игре, под названием: «Бабы обожают Василия, а он, наверно, импотент». Правила простые: пять женщин-людоедок по очереди, а иногда и попарно, пытались влезть на крышу трактора и завладеть телом Кречета. Василий, в свою очередь, хоть и испытывал страсть к женскому полу ввиду долгого полового воздержания в месте заключения, но явно был переборчивый, на быструю связь с изголодавшимися барышнями несогласный. Поэтому, женщин-лидеров он сбрасывал вниз пинками ног. Вернее, одной ноги, ибо вторая болела от вывиха.

А еще его донимала жара, сухость во рту и постоянно усиливающаяся головная боль.

В перерыве между атаками ему удалось, свесившись с крыши, заглянуть в ремонтный ящик, который находился сзади кабины. Под промасленными тряпками, банкой с солидолом и каким-то не поддающемуся классификации хламом, было обнаружено оружие! Большой ржавый гаечный ключ и такая же большая отвертка, с наполовину отбитой черной пластмассовой ручкой.

Вернувшись в исходное положение на крыше и вновь спихнув очередную красотку вниз, Кречет осмотрел окрестности. Печаль и досада обручем сдавили его грудь. Шансы на спасение очень резко уменьшились. К месту боя, который ранее был похож на водевиль, от съезда в карьер направлялось три фигуры. Мужик и две женщины, все бывшие. У мужика и одной из женщин, полностью отсутствовала одежда в нижней части тела, вторая женщина была в сильно изгаженном платье.

Но не это напрягло Кречета. Было в их движениях что-то другое, отличающее прибывших от старой пятерки зомби. Двигались они быстрыми и уверенными шагами, а не как эти — то рывками, то спотыкаясь.