Верни мне крылья, любимая (СИ) - Жнец Анна - Страница 24

— Я был. Был с клиенткой. Ушел.

Арабелла коротко улыбнулась и опустила взгляд. Не улыбнулась — нервно дернула уголками губ. Не опустила взгляд — спрятала под закрытыми веками эмоции, отразившиеся в глазах.

Ей тоже неприятно от мысли, что Дьяр делит постель с другой женщиной, что чужие руки касаются его тела?

О, как бы ему хотелось рассказать любимой правду! Рассказать о том, кто они друг для друга — истинные. Если бы Арабелла была драконицей, если бы принадлежала к его народу, то непременно дала бы Дьяру шанс. На Острове знали: мужчина, отвергнутый избранницей, все равно что мертвый. Традиции обязывали девушек… Нет, не ответить поклоннику взаимностью, но хотя бы присмотреться к нему, а уж тот не упустит случая, из кожи вон вылезет, чешуей наизнанку вывернется, но отыщет ключ к сердцу возлюбленной.

И Дьяр бы сумел завоевать Арабеллу. Нашел бы способ ее очаровать. Если бы...

Если бы они были на равных. Если бы его не душил унизительный рабский ошейник.

Молчание затягивалось. Напряженное, неуютное. Смущенно кашлянув в кулак, Зайка отложил книгу на прикроватную тумбочку и поспешил покинуть комнату. Какая поразительная деликатность!

Покусав губы, Арабелла подняла на Дьяра взгляд.

И Дракон не выдержал. Ринулся вперед, накрыл широкой ладонью затылок истинной, ощутив под рукой шелковистость белоснежных волос. Секунда. Взмах ресниц. Чистые голубые омуты близко-близко. Собственное отражение, дрожащее в черных зрачках, как в зеркале.

И вкус. Самый сладкий. Вкус любимого рта.

Время летело с чудовищной скоростью, сыпалось, как песок сквозь пальцы. Стоило Арабелле моргнуть — и проходила неделя, повернуть голову — и солнечный день за окном сменялся сумерками.

Ремонт в будущей лавке был закончен в кратчайший срок. С помощью денег госпожи Циссы грязное, обшарпанное помещение превратилось в уютное гнездышко. Как Цисси о обещала, их аптека на другие аптеки не была похожа и близко — в таких теплых, радостных тонах обычно оформляли магазины сладостей.

На стенах — бежевые обои. На полу — паркет из золотистого дуба. Витрину украшали персиковые шторы с розовыми прихватами, в углу стояли плюшевые кресла с круглым столиком между ними. На этом столике Арабелла в домашнем беспорядке разложила популярные в Имании дамские журналы.

Минимальный запас зелий для продажи она уже приготовила и разлила по одинаковым фигурным сосудам, каждый из которых пометила соответствующей этикеткой. Девушку, чтобы поставить за прилавок, тоже нашли: молодая, миловидная и очень разговорчивая выпускница Нортемского института Магии с радостью согласилась применить свои навыки в новой необычной аптеке.

Дело оставалось за малым — заказать вывеску и придумать название.

— Это должно быть что-то яркое и броское, — Цисси развела руки словно в попытке обхватить все помещение.

— Я думаю, — робко начала Арабелла, — если мы хотим привлечь к нам именно женщин, то и в названии должно быть что-то женское.

— Хм, — Цисси задумчиво потерла подбородок. — Чего не хватает женщинам в жизни?

— Свободы?

— Любви! Заботы! Внимания к своим потребностям.

— Зелейная лавка господина Милтона называлась «Зелейная лавка господина Милтона», — вспомнила Арабелла.

— А зелейная лавка на улице Роз называлась «Зелейная лавка отца и сыновей Ошберн», — весело продолжила Цисси.

— А аптека на углу Лавандовой и Центральной — «Аптека дядюшки Рейли», — прыснула Арабелла. — Потрясающее разнообразие.

— Как насчет «Счастливая женщина»?

— «Счастливая колдунья».

— И внизу на вывеске шрифтом помельче, — Цисси приобняла Арабеллу за талию и принялась чертить пальцем в воздухе, словно записывая то, что говорит: — С заботой о вас.

Полностью довольные собой, волшебницы рассмеялись.

— Я дам объявление в газету, — сказала Цисси. — В одном из дамских журналов тоже выйдет о нас статья, я договорилась. А еще, смотри, — она с заговорщицким видом подвигала бровями, а затем кое-что открепила от своего шатлена, какие-то цветные бумажки размером с ладонь. Карточки с картинками. — Приглашения, — Цисси вложила бумажки в руки Арабеллы, — мои служанки разнесут их по всем салонам и другим женским местам города. О «Счастливой колдунье» узнают задолго до ее открытия.

Через два дня вывеска была готова, через неделю перед дверью, над которой эта вывеска висела, выстроилась огромная толпа. Новая зелейная лавка вызвала живейший интерес у волшебниц Нортема. На открытие пришла даже мать Арабеллы, Шарлотта Челтон.

Увидев среди тех, кто встречает посетителей, свою дочь, госпожа Шарлотта уронила челюсть. У нее отнялся дар речи, глаза вылезли из орбит. Застыв на месте, она таращилась на Арабеллу с открытым ртом, и вид у нее при этом был до неприличия комичный.

— Ты устроилась на работу? — пробормотала Шарлотта, наконец отмерев. — Торговать зельями?

— Не совсем. Я одна из владелиц этой лавки. — Говорить с матерью после стольких недель разлуки было непривычно и странно, а еще Арабелла вдруг с удивлением поняла, что ни капли, ни грамма не скучала по родителям, почти не вспоминала о них.

— Одна из… — госпожа Челтон шумно сглотнула. — Из владелиц?

Это был миг настоящего триумфа, и Арабелла искренне им наслаждалась. Она стояла в самой обсуждаемой лавке города, в центре роскошного, со вкусом обставленного помещения, среди флаконов с зельями, которые приготовила сама и которые восторженные покупательницы сейчас хватали, как горячие пирожки.

А родители в нее не верили. Ни отец, ни мать. Считали, что первые же трудности заставят Арабеллу вернуться домой с поджатым хвостом и от страха перед нищетой согласиться на брак с любым богатым дедом, папиным приятелем. Отец даже специально вышвырнул ее из дома практически голой, без денег, без сменного комплекта одежды, чтобы сломить сопротивление, чтобы ни шанса не дать подняться на ноги.

А она поднялась. Взяла и утерла всем носы!

— Да, мама. Это моя лавка. И эти зелья приготовила я.

— И то… То чудо-средство?

— И его тоже, — Арабелла скромно улыбнулась, однако скромность эта была внешней — внутри волшебницу распирало от гордости.

Шарлотта перевела растерянный взгляд на полки с лекарственными снадобьями, на огромную очередь у прилавка, на золотые монеты, сверкающие в руках покупательниц. Снова и снова звонкие драконы и грифоны опускались на дубовую столешницу и исчезали под прилавком. Женщины радостно и возбужденно шушукались, будто не в аптеку пришли, а на праздник.

— А это от чего?

— Что, правда избавит от прыщей?

— Неужели поможет, и грудь перестанет болеть от молока?

Звенели монеты, шуршали бумажные пакеты, в которые заворачивали товар.

— Ты рада за меня, мама? — спросила Арабелла и пристально, пытливо взглянула на мать.

Глаза Шарлотты забегали, губы коротко поджались. Потеребив цепочку шатлена, госпожа Челтон попятилась.

— Знаешь, мне… Мне, пожалуй, пора. — Так ничего и не купив, она начала пробиваться к выходу сквозь толпу все прибывающих посетителей.

Арабелла хмыкнула. Сегодня ничто не могло испортить ей настроение. У нее появилось свое дело. Судя по первому дню продаж, лавку ожидало процветание. Да еще и «Сестры Сострадания» наконец-то решили действовать. У Арабеллы появилась идея, как вызволить несчастных пленников из «Шипов», и Корнеллия Олдридж эту идею поддержала.

Скоро Дьяр будет свободен и…

Что «и…», Арабелла не знала.

Прошло пару недель, и к побегу все было готово. В «Шипах» появилась новая смотрительница — Дис Эддерли, сговорчивая молодая волшебница, готовая за тысячу золотых монет помочь «Сестрам» осуществить их план. Благодаря своим особым навыкам, она должна была выкрасть из сейфа мадам Пим-глоу блокнот с заклинаниями, отпирающими ошейники постельных рабов.

И вот наступил день икс. День побега. Проныра Дис Эддерли справилась с заданием. Дождливым осенним вечером Арабелла оказалась в темном помещении с клеткой, в одной из тайных комнат борделя, закрытых для посетителей. В руках она держала толстую тетрадь — ключ к свободе курто. Оставалось прочитать текст, усыпавший хрупкие желтоватые страницы.