Совок 4 (СИ) - Агарев Вадим - Страница 10

— Нагаев, твою татарского бога мать!! — я начинал уже злиться на своего друга, — Меня не сегодня-завтра на шконку присодют или еще чего хуже, а ты тут стоишь и пальцем в жопе ковыряешься! Проснись! Вова, бл#дь!! — и я уже почти из всех сил сунул ему по ребрам.

Друг болезненно скривился, но взял, таки себя в руки и мы отступили под лестничный марш.

— Ты же своего «Мастера» в «Динамо» получал? — я побольнее сжал предплечье друга.

— В «Динамо», — подтвердил Нагаев, — Я с шестого класса, как пришел в «Динамо», так и всегда только в нём был! Даже, когда в технаре, в КИПТах учился, то не за «Буревестник», а за «Динамо» всегда боролся! — Вова явно гордился своим патриотизмом и верностью родному обществу.

— Значит, ты и на динамовскую базу вхож? — затаил я дыхание, — Ну, чтоб не, как я, мент обычный, а как родной и свой в доску?

— Так я же тебе говорю, я там с шестого класса жил практически! А два месяца в году, жил там в самом прямом смысле. Плюс сборы. Ну и соревнования, — удивленно смотрел на меня друг, не понимая такого моего интереса к его спортивной судьбе и к его родственным отношениям со спортобществом.

— А ты знаешь, где там важные командировочные останавливаются? В каком корпусе, в каком крыле и на каком этаже? — задал я вопрос, из-за которого, собственно, и приехал проведать друга.

— Знаю! — снова не разочаровал меня мой лучший друг, — Только их не в корпусе селят, их селят в коттедже. Там в дальнем углу базы, за своим забором, два коттеджа стоят и один из этих домов люксовый. Вот в нем шишек и селят!

А это уже плохо! Локализованная зона за отдельным забором. И дом тоже отдельный, а не общий корпус, в котором постоянно кто-то шарахается.

— Ты можешь туда съездить и аккуратно поспрашивать про троих мужиков, которые сейчас там квартируют? Москвичи они.

— Могу! — сразу согласился друг, — Когда надо?

— Да вот прямо сейчас! Почту с материалами у Щекаева получишь и езжай! — не стал я давать Вове время на раскачку. — А вечером у Боровиковой в комплексе встретимся и ты мне расскажешь, как съездил.

— Боровикова уже не в комплексе, её неделю, как на весь соцкультбыт назначили! — сообщил мне новость Вова. — Звонила мне она, про тебя спрашивала. Говорит, что все помнит и всегда готова отплатить добром. Про деньги опять заикалась, но я ее шуганул. Всё, как ты велел.

— Растут люди! — порадовался я, — Но кто-то же вместо нее там остался? Чтобы нам с тобой явку предоставить?

И в ответ на подтверждающий кивок я велел Нагаеву в шесть вечера быть в общаге. На том мы с Вовой и расстались.

Вчера, когда Эльвира уже спала, сам я долго не мог уснуть. Всё пытался уложить в голове то, что укладываться никак не хотелось. Удручало меня не сообщение о внеплановой беременности, а то, что надежных гарантий того, что мой ничем не спровоцированный и такой внезапный недруг Мелентьев от меня отлипнет, не было. В том, что он со своей шайкой вернется в Москву не солоно хлебавши, я не сомневался. Как почти не сомневался и в том, что его, скорее всего, из МВД выпрут. Но вот в том, что его изолируют на какое-то время, у меня были большие сомнения. И гнёт этих сомнений меня тревожил!

От Советского я опять отправился на остановку. Только на этот раз через дворы и мимо внутриквартальной котельной с огромной кучей угля во дворе.

Протиснувшись между металлическими гаражами и находясь в непросматриваемой зоне, швырнул через забор свой свежеприобретенный тубус. Следом за ним закинул и папку. Теперь я уже не был студентом. Свернув не направо, а налево, я двинулся к трамвайным путям. До звонка Севастьянову оставалось часа три и я решил употребить их на шоппинг по-советски. Адрес спекулянта Брусенцова из головы еще не выветрился и я направился прямиком к нему.

Мне повезло, Александр был дома. Растирая глаза на заспанном лице, он повел меня по темному коридору мимо висящих на стенах велосипеда, корыта и прочего хлама в свою комнату. Был он со мной предупредителен и даже предложил чаю, от которого я отказался.

Усевшись на предложенный стул, я оглядел комнату. Склада она не напоминала, просто была жилищем. Такая чистенькая и бедноватая комната учительницы-пенсионерки. Появилась мысль, а не зря ли я пришел к студенту.

— Помощь твоя нужна, Александр! — обратился я к преданно на меня смотрящему парню. — Профессиональная помощь. Одежда нужна мне. Куртка и шапка, ну и что там у тебя еще есть?

— Сейчас! — вскочил мой бывший подследственный и метнулся из комнаты.

Уже через десять минут он вернулся с ворохом барахла в своих длинных загребущих руках. Расцепив над двуспальной кроватью руки, Брусенцов отбомбился на нее принесенными вещами. Я встал и подошел к койке-прилавку. Барахла было много. В основном верхняя одежда проходящего сезона. Цвета и фасоны присутствовали самые разные.

— Вот, Сергей Егорыч! Рекомендую! — мой крестник протянул мне удлиненную куртку с меховой подстежкой и иностранной этикеткой.

Вещь мне понравилась и еще позавчера я бы ее у Брусенцова забрал. Но сегодня жизненные обстоятельства были уже иными и такой расцветки я себе позволить не мог.

— Мне, Саша, нужно что-нибудь неброское! Как по цвету, так и по фасону. И чтобы отличалось бы вот от этой куртки. Тоже фасоном и цветом. Но пусть вещь будет достойная и ты не опасайся, слишком уж больших скидок я у тебя не попрошу!

— Да вы что, Сергей Егорович, я вам подарок хочу сделать! — захлопал глазами сердечник-спекулянт, — Говорят люди «От души», так вот я-то на самом деле от души!

— Нет, Брусенцов, подарков нам не надо, нам хорошую куртку или полупальто надо! С прицелом на раннюю весну. И шапку, вот на эту не шибко похожую! — я снял с головы свой головной убор и положил на ту же кровать, — Можешь что-то показать?

До барыги-надомника стало что-то доходить и он с сочувствием посмотрел на меня.

— Что, Сергей Егорыч, неприятности у вас? Может помощь какая нужна или с деньгами выручить? Если что, можно к сестре в Элисту уехать, она вас примет!

— Саш, нормально все у меня, — я уже начал тяготиться заботой студента, — Мне бы куртку и шапку! И, чтобы такие, как я сказал!

— Сейчас! — Александр, видимо, почувствовал мое зреющее неудовольствие и оставив принесенное барахло на койке, снова вынесся из комнаты.

На этот раз ждать его пришлось дольше и принес он совсем немного. Зато то, что мне было нужно и, что сразу же мне понравилось. Демисезонная куртка была достойного темно-синего цвета. Вместо прежнего искусственного меха, здесь была благородная шерстяная подкладка такого же неяркого окраса, да еще и в крупную клетку. Еще не одев эту замечательную вещь, я уже знал, что от Брусенцова выйду я в ней! Шапки было две. Одна легкая вязанная и тоже несоветская, вторая была крупной вязки и с козырьком. Надев куртку и козырную шапку, я подошел к трюмо и сам себе до невозможности понравился!

— Беру! Всё беру! — я достал из внутреннего кармана бумажник и сразу соскучился. — в лопатнике было менее сотни. И в удостоверении, я помнил, есть ментовская заначка в виде красненькой. Да еще по карманам рублей на пять набрать смогу. Негусто! А ведь в нынешнем моем положении эти деньги, мой НЗ! Нельзя их сейчас отдавать.

— Сколько за всё? — не снимая обновок, задал я главный вопрос.

— Всё отдам по закупочной! Куртка сто восемьдесят, эта шапка — червонец, а эта тридцатник, — виновато посмотрел на меня Брусенцов. — Вы ведь сами от подарка отказываетесь!

— Подарка не надо, ты мне лучше скажи, в твоем торговом синдикате кредит у меня есть? — я еще раз скосил глаза на трюмо, став боком. И понравившись себе снова, поправился, — Не кредит даже, а отсрочка? Несколько дней. Неделя примерно?

— Конечно! Могли бы и не спрашивать! Хоть, неделя, хоть сколько!

— Ну и отлично! — я еще раз подошел к трюмо и поменял на голове шапки, — Ну тогда еще раз спасибо тебе, Александр! — второй шапкой, которую в молодости моей прежней жизни назвали бы «пидоркой», я тоже остался доволен. Пока еще таким обидным словом здесь эти шапки не зовут. Значит, будем носить!