Арка в скале (СИ) - Ангелов Августин - Страница 14

Дима Матвеев, молодой аспирант двадцати семи лет, остался наблюдать за артефактом. Он стоял и смотрел, как бойцы входят один за другим внутрь и готовятся к защите скального прохода, устанавливая пулемет и позицию гранатометчика недалеко от выхода из расщелины перед самой границей странного тумана, который никак не желал рассеиваться. Потом Диме надоело стоять. И он уселся в нише прямо на артефакт. «Если немцы попрут, то один пулемет и один гранатометчик их едва ли задержат надолго», — думал Дима в этот момент. Ситуация казалась ему не просто необычной, но и совсем небезопасной.

Посидев немного, Матвеев почувствовал, что камень теплеет. Или показалось? Но, тут начал рассеиваться и тот самый туман, который до этого заполнял выход из расщелины в иное пространство и время. А когда окончательно туманное облако рассеялось, за ним оказалась сплошная скала. Расщелина в этом месте будто бы сошлась. Причем, совершенно бесшумно и безо всяких внешних эффектов. Камень, как бы, зарастил трещину. Словно и не было никогда в этом месте того прохода в сорок первый год. Аспирант вскочил и принялся фотографировать на свой смартфон глухую каменную стену, образовавшуюся на месте расщелины.

Он спросил у лейтенанта, все ли его бойцы успели вернуться внутрь. Но, ничего страшного не случилось. С той стороны ни одного солдата с полигона не осталось. Правда, остались где-то снаружи те самые храбрые партизаны, которые ушли вместе со своим командиром. Но, Матвеева успокаивало то, что они местные жители. А значит, есть шанс, что не пропадут. И все же было досадно, что проход сквозь время так внезапно закрылся.

В замешательстве Дима снова уселся на артефакт. И внезапно услышал голос в своей голове: «Не стоит волноваться. Открою опять, когда пожелаешь, или когда будет необходимость. Но враги внутрь не пройдут». И голос принадлежал словно бы маленькой девочке. Дима подумал, что от всех этих непонятных происшествий, свалившихся на него в этот день, начинает сходить с ума. Ну, а как еще объяснить, если ни с того и ни с сего в голове начинает говорить какая-то маленькая девочка?

— Это кто говорит? — спросил Матвеев.

Матвеев положил руку на плиту артефакта, и внезапно почувствовал отклик. От камня исходила и радость, и нежность, как от живого существа, которое радовалось тому что получило возможность общения.

— Я живу в этой капсуле, которую ты называешь артефактом. Я спала, но теперь проснулась. И я умею управлять структурой камня, — снова сказала маленькая девочка в голове у Димы.

— Ну, если так, то хорошо бы установить снаружи какую-нибудь маскировку, например, сделать завал, но так, чтобы ничего не упало во внутрь, да так, чтобы видеть и знать изнутри, что происходит снаружи. И чтобы снаружи никто не отличил это место от других обычных скал, и, главное, чтобы мы могли, когда будет нужно, выбраться отсюда в сорок первый год, а потом войти внутрь обратно, когда будет нужно.

— Сделаю, как просишь, — сказал голос и замолк.

«Может, я сам себе придумал весь этот разговор?» — подумал Дима. Да и камень артефакта, вроде бы, не показывал повышенную температуру, как Матвееву показалось. Тут его отвлекли. Прибежала какая-то босоногая крестьянская девчонка в грязном и порванном платье. Она позвала на обед.

Пещерный зал, где беженцы решили сделать общественную столовую, уже был полностью вычищен от мусора. Солнце постепенно клонилось к закату. Было тепло и комфортно. Рядом с Димой на камнях сидели люди, которых Матвеев почему-то ощущал неожиданно для себя, как родных. Все были к нему настроены очень доброжелательно. Вот только обедать супом из медвежатины он не стал. Избалованным жителем мегаполиса был Дима, и к таким странным таежным кушаньям совсем не привык. Читал он об особенностях мяса медведей, что через медвежье мясо можно заразиться всякой дрянью, если термическая обработка недостаточная. Да и запах кушанья ему не понравился, хотя все беженцы ели варево из мисок с большим аппетитом. Потому, отдав свою миску какому-то голодному подростку, которому захотелось добавки, Матвеев просто наблюдал за этими странными людьми из прошлого.

С обращением к собравшимся выступил какой-то сухонький мужичок средних лет в стареньком пиджаке и с лысиной на голове:

— Товарищи колхозники! Хочу вас поздравить с переселением в новый мир. Да. Не смотрите на меня такими удивленными глазами. Это другой мир. Так мне сказал сам профессор Игнатов. И нам здесь придется прожить какое-то время. А если захотим, то жить можем на этом месте хоть всю жизнь. Земли здесь много. Всем хватит. Только надо изучить это место как следует. Нужно узнать местный животный и растительный мир. Узнать какие здесь времена года. Мы даже не знаем пока сколько дней в году в этом мире. Узнать нет ли других людей здесь, а если есть, то каков уровень их развития. Судя по нетронутой природе, в этом месте рядом с нами других людей нет. Мы выслали небольшую экспедицию, чтобы разведать пока хотя бы ближайшие окрестности. Будем обживаться. Конечно, когда уйдут немцы, то мы сможем вернуться назад в наши края. Но, повторяю, это случится не раньше, чем немцев прогонят, а для этого нужно время, даже годы, как сказал мне товарищ Игнатов. А еще он сказал, что Красная Армия обязательно победит немцев и финнов, но не быстро.

Поэтому пока нам надо отстроить хозяйство здесь. Распашем землю. Будем сеять пшеницу, рожь, ячмень. Будем сажать картошку, и прочие корнеплоды. Семена у нас, к счастью, есть в мешках. Будем осваивать рыбалку и охоту. У нас есть и кобылы, и жеребец. А для них есть вокруг трава и чистая вода. У нас есть под боком отличный лес. У нас теплое время года. Есть у нас и пилы, и топоры, и другие плотницкие и столярные инструменты. Значит, топливом мы будем обеспечены. У нас есть запас одежды и одеял. И у нас есть эти замечательные пещеры, где мы сможем пока временно укрыться до тех пор, пока не выстроим для каждой семьи настоящие избы. Профессор Игнатов пообещал помочь нам с обустройством на новом месте и даже провести электричество. Мы построим лесопилку, добудем в лесу бревна, чтобы разделать их на доски. Из досок сделаем кровати, столы, полки, табуретки и даже шкафы. Мы наладим здесь жизнь удобную для нас! Все в наших руках, товарищи!

Сначала экспедиция направилась дальше вдоль берега реки против ее течения. Они оставили позади пещеры, в которых успешно обустраивались колхозники, и пошли по каменистому берегу. Слева от них тянулись невысокие скалы, по виду ничем не отличающиеся от скал родной Карелии. А справа бежала речная вода. Течение ее не казалось слишком быстрым, но оно и не было слишком медленным. Причем, речное русло перед излучиной расширялось метров до пятидесяти. Изгиб береговой линии указывал на то, что река дальше образовывала излучину, в середине которой имелся обширный полуостров.

— Надо бы первым делом исследовать этот меандр, — произнес совсем не старый еще ученый, которого назначил в экспедицию в качестве научного руководителя профессор Игнатов, представив сельским охотникам, как своего ассистента и кандидата геолого-минералогических наук Виталия Покровского.

— А что это за меандр такой? Мы люди простые. Таких мудреных слов не ведаем, — сказал ему охотник Григорий Шандыбин.

Виталий объяснил:

— Так, это я про излучину речную говорю. По-научному меандром называют. Надо бы сначала нам исследовать этот природный объект, хотя бы потому, что место удобное, на возвышении, а если населенный пункт организовывать соберетесь, то и обороняться будет удобно, потому что речная вода с трех сторон. Вот только предстоит узнать, какой ширины перешеек. Если достаточно узкий, то можно или стену построить, или рвом перекопать.

Перед тем, как отправиться в этот поход по незнакомой местности, Виталий попросил у старшего лейтенанта показать снимки, сделанные с беспилотника. Потому Покровский так уверенно говорил о меандре, определив его по одному только речному изгибу. Другого такого изгиба в этом направлении и на этом расстоянии от пещер просто не имелось. Покровский шел впереди, облаченный в новенький синий комбинезон, штанины которого были заправлены в высокие ботинки-берцы. У Виталия ничего с собой не было, кроме полиэтиленового пакета и собственного смартфона. К счастью, когда начинали эксперимент с артефактом, профессор Игнатов заставил всех участников оставить мобильные телефоны за пределами лаборатории в раздевалке. И это решение потом сослужило им очень хорошую службу.