Председатель (СИ) - Нот Вай - Страница 32

Твою ж… Ильич, придурок, ты что сделал? Не для этого я с ними возился! Это ж надо, ничего этому бездарю доверить нельзя!

Так, нельзя давать волю эмоциям. Однако, хорошую взбучку он давно заслужил. Я демонстративно посмотрел на часы и выждал ровно двадцать секунд, во время которых колхозник успел несколько раз хорошенько вмазать ошалевшему от холода и страха Ильичу.

— Дракой делу не поможешь, довольно! — выкрикнул я, после чего озлобленный мужик остановился, чувствуя себя чуточку лучше после устроенной им небольшой взбучки. Да и мне, признаюсь, немного полегчало.

— Товарищ председатель, прошу прощения, — мой грубый голос привёл его в себя, — Но трактор утонул! Что же теперь делать? У нас посевная ещё не закончена.

— Как что? Вытаскивать будем утопленника, да чинить! Тащите его в кузов и поехали, — кивнул в сторону Ильича я, — Трактором завтра утром займёмся.

А ведь шло всё так хорошо…

Дорога назад для виновника в утоплении трактора оказалась нелёгкой. Народ то и дело перешёптывался, а кто-то и вовсе открыто насмехался над дураком. Как машина остановилась, так Ильич сразу же нетерпеливо выпрыгнул из кузова и рванул домой, даже не поблагодарив меня за спасение.

Вполне ожидаемо с его стороны.

Я тоже спрыгнул на землю и помог нескольким пожилым женщинам, попрощался со всеми и пошёл домой.

Насчёт трактора я сильно не переживал. Неприятно, конечно, но по идее, ничего серьёзного с ним не должно случиться. Достанем, разберём, высушим, и поедет родимый, куда денется. В самом худшем случае, двигатель заменить придётся. Но этот бездарь Ильич не перестаёт удивлять. Похоже, его вообще ни к какой технике подпускать нельзя.

Это был очередной тяжелый день в колхозе Новый путь. Да они все тяжёлые, на самом деле. Про то что в "поле" может быть такое, Марии ни один преподаватель не говорил.

Но этот день закончился и уже уходя домой, девушка решила поговорить с товарищем Елиным, заведующим молочной фермой.

— Пожалуйста, послушайте меня, пока не поздно. Это же невооружённым глазом видно! По всем стандартам в этом возрасте они должны весить больше, — тактично пыталась достучаться до него девушка.

— Мария Никаноровна, я конечно понимаю, что вы молодой специалист и только прибыли из института, но не стоит так сразу демонстрировать свой непрофессионализм. Вы сначала разберитесь во всей ситуации должным образом. Телята нынче часто болеют в колхозе, не удивлюсь, если это и стало причиной, — отмахнулся от неё Елин.

— Ладно бы один или два, но не все же поголовно. Такое ощущение, что они просто недоедают! — продолжила настаивать Мария, чем ещё больше вызвала гнев парторга.

— Девушка, — снова намекая на её возраст, начал он, — Вы только недавно получили диплом ветеринара. Причём, вашу итоговую оценку на экзаменах я тоже видел, и учились вы так себе. Вот и не забывайте, что ваше дело — лечить и набираться опыта у старших товарищей. Неужели вы думаете, что мы тут не знаем, сколько корма положено нашим животным? Чтобы больше я таких глупых предположений от вас не слышал, понятно?

Напомнив Марии про госы, Елин всколыхнул не самые приятные её воспоминания, да и не объяснять же сейчас ему, почему так сложилось. А он ещё и авторитетом сразу давить начал. Действительно, кто она, чтобы спорить с заведующим молочной фермой, да ещё и парторгом в придачу? Для него она лишь глупая молодая троечница. В глазах у девушки предательски защипало.

— Я поняла вас, товарищ Елин, — быстро ответила она и почти бегом поспешила домой.

— Вот так работёнка с утра пораньше!

— Да не говорите! А если бы не этот валенок Ильич...

До моих ушей донёсся недовольный разговор колхозников.

Оно и не удивительно, ведь вытащить трактор оказалось непростой задачей. Ладно если бы у него были колёса, но тащить гусеничный трактор — это словно камень со дна в пять с половиной тонн поднимать!

Но самыми недовольными были те, кому пришлось нырять на дно реки с крюками, благо день выдался действительно тёплый, и пока ныряльщики грелись под лучами солнца, другие на тракторах тянули тросы.

— Да ладно вам, быстро управимся, — подбодрил работников я, — Хорошо хоть этот дурак успел заглушить двигатель, а то последствия для трактора могли бы стать более разрушительными. И на том спасибо.

— Но тогда и трактор не пришлось бы доставать, — пошутил один из работников, вызвав этим смех у других.

— Товарищ председатель, а вы уверены, что его ещё можно починить? — поинтересовался у меня Андрей.

— Взглянуть нужно для начала, но что-нибудь да придумаем, — ответил я, наблюдая как трактор со дна реки медленно тащат на берег.

Надеюсь хоть здесь Ильич не накосячил, иначе вся наша работа насмарку.

Ночью, да и сейчас тоже, я всё думал, что же, блин, мне в связи со всем этим предпринять. Конечно, достал Овчинников меня уже конкретно своим раздолбайством, но надо ли ещё и сюда привлекать милицию? Так можно и весь колхоз пересажать. К тому же Ильич ещё и член партии, так может пусть партия и решает, что с ним делать? Заодно другим пример будет. Мало кому на его место захочется, чтобы всей деревней кости публично перемывали. Тем более, что я уже успел понять, что особой любви к нему в целом не испытывали.

Решено. Будет у нас «товарищеский суд» после обеда. Я вернулся в правление и наказал Аллочке с Андреем собрать всех представителей партии, а также полевых работников, кому как не им решать, что делать с этим вредителем.

Как и ожидалось, сам виновник явился чуть ли не самым последним. И раскаяния на его лице я не заметил. Скорее недовольство и раздражение.

В этот раз, людей ожидалось меньше, чем обычно, так что я не стал приглашать всех к клубу, хватило и места возле входа в правление.

— Здравствуйте товарищи, я собрал вас здесь, чтобы рассмотреть вопиющее дело о халатности и непрофессионализме, — сразу перешёл к делу я, — всем вам знакомый Овчинников Александр Ильич не только постоянно забывает о рабочей дисциплине, но вчера ещё и навредил колхозному имуществу и поставил под угрозу ход посевной.

— Это была случайность, — буркнул Ильич.

— Тебя предупреждали, идиот! — выкрикнул тот самый мужик, что набил ему морду ночью.

— Там много лет брод был, — снова попытался отмазаться Овчинников, — а никакого предупреждения я не помню.

— Я ещё не закончил, — снова призвал я всех к молчанию, — сразу выскажу своё мнение, — я повернулся к Ильичу, — случайность это или нет, но поводов уже достаточно, чтобы не доверять тебе ничего сложнее навозной лопаты. Да и ту под присмотром.

Я сделал небольшую паузу и снова обратился уже ко всем:

— Но решать не мне. Я считаю правильным вверить судьбу товарища Овчинникова тем, кто знает его лучше меня. Достоин ли он ещё одного шанса на ответственной должности? Достоин ли он состоять в партии? И стоит ли рассматривать его дело, как умышленный саботаж, а соответственно передавать в настоящий суд? Это всё предстоит решить голосованием.

— Да какой саботаж?! — снова начал возмущаться Ильич, — я сам пострадал вообще-то!

— Да лучше б ты утонул, а не трактор, — презрительно бросила одна из молодых колхозниц в толпе, — из-за тебя теперь опять работы больше будет!

— Ох и вредная же ты баба, Галка! — перешёл на личности Овчинников.

— У тебя все вредные, кто с тобой знаться не хочет. Я буду за настоящий суд голосовать, достал уже!

— Да ладно, — вмешался другой, — хоть и дурак, но свой, что ж под суд то? Давайте и правда в коровник его, и хватит на этом.

— Да и трактор вроде починить можно, — поддержал его ещё один.

А знакомый мне бригадир прочистил горло и высказался громче всех:

— Не, товарищи, такие не учатся. Гнать его надо из нашего колхоза. Он не только бездарь, да ещё и просто муд... — он покосился на меня и решил выразиться мягче, — говнюк, в общем. К Светке моей яйца катил, зная, что она замужняя женщина! Никакой совести у этой падлы нету.