Герцогиня Пять Мешков (СИ) - Юраш Кристина - Страница 30

 - Правда? – оживилась Пять Мешков, утирая тонкой рукой слезы.

- Правда, - соврал Бертран, глядя на россыпь роскошных волос, прикрывающих ее плечи.

- А если бы не веточка, то было бы еще хуже, - вздохнула она.

«Нет, нет, нет! Обожди!», - напрягся Бертран, глядя на кривую веточку – татуировку. – «А может быть дело в ней? Может, чародей ошибся?».

Но тут герцог вспомнил рассказы про ее мать, и лучик надежды померк.

А ведь он никогда в жизни не привязывался так ни к кому. Старина Гиос не в счет. Еще ни одна женщина не задержалась у него так надолго, как эта рыжеволосая красавица, прильнувшая к его груди.

Внезапно Бертрану захотелось обнять ее, дабы уберечь свет от конца, мир от катастрофы и всех окружающих от страшного финала. Его руки легли на ее плечи, а она подняла заплаканное лицо с соблазнительно подрагивающими сочными губками.

«Я – самоубийца!», - вздохнул Бертран и прильнул к ним, забывая обо всем на свете. Никогда еще в жизни он не испытывал нечто подобное.

Бертран за свою долгую жизнь целовался бесчестное число раз. Но никогда еще, ни один поцелуй не вызывал в нем чувства, что это – последний поцелуй в его жизни.

По телу пробежало волнение, словно вот-вот сейчас ему на голову рухнет потолок. И от этого поцелуй становился еще слаще.

Но при этом Бертран был хитер и бдителен, посматривая во все стороны. Не трещит ли про его душу потолок. Не рушится ли башня, не горит ли любимый ковер?

Пять Мешков не сопротивлялась, а замерла, словно пойманная в силки птичка. И это только распаляло герцога, как вдруг он вспомнил про ягодки, которые вместо него сожрали несчастные цверги. На мгновенье он представил себя со спущенными штанами, преследующим любую орущую цель с явным намерением воткнуться в нее.

И тогда Бертран поцеловал ее еще раз, на всякий случай осматриваясь. Его подозрительный взгляд пока не видел ничего опасного, поэтому рука скользнула жене под платье.

- Не бойся, - прошептал Бертран, глядя с затаенной нежностью в перепуганные глаза.

- Я не б-б-боюсь, - послышался мужественный голос Пять Мешков.

«Это я не тебе, это я себе», - вздохнул герцог, не заметив, куда потянулась ее рука. Это стало его роковой ошибкой.

Рука Пять Мешков потянула за штору, а герцог тут же получил по голове старинной перекладиной, на которой держался роскошный балдахин кровати.

Бабочки в животе резко стали мушками перед глазами. Бертран шумно выдохнул, пытаясь прийти в себя и продолжить.

«Ерунда! Я еще жив!», - упорствовал он, хотя сама судьба, видимо, намекала, что «не надо!».

Герцог, решивший довести дело страсти до конца, сделал вывод, что кровать – место не безопасное, поэтому поднял жену на руки и прислонил к стене.

Адреналин бился через край, заставляя сдирать с себя одежду, пока нежная фигурка только-только начала робко отвечать на поцелуи.

«Моя!», - думал герцог, спуская ее платье на пол и покрывая поцелуями обнаженное плечико. Никогда в жизни Бертран не чувствовал ничего даже близко похожего!

И стоило ему снова окунуться в пучину назревающей страсти, как внезапно ему на голову острым углом упал портрет прапрадедушки.

- Ай, - простонал Бертран, а из рассечённой макушки тоненькой струйкой вдоль линии роста волос потекла кровь.

«Стена – тоже не вариант!», - решил герцог. Он отмел балкон, кресло возле камина, кровать, которой еще есть куда падать и выбрал стол.

Это был старинный дубовый стол, сделанный еще три века назад. Он видел в своей жизни план наступления, пир по случаю победы, несколько очаровательных поп пылких красавиц и должен был выдержать напор страсти.

Однажды им забаррикадировали дверь в покои. И теперь на нем красовались внушительные шрамы от «откройте! Мы будем вас убивать!».

Не было в замке ничего надежней этого стола, поэтому выбор остановился на нем. Со стороны можно было подумать, что темпераментный герцог решил максимально разнообразить брачную жизнь, но это было немного не так!

Усадив красавицу на стол, Бертран снова поцеловал ее в приоткрытые губы, обнимая ее тонкую талию одной рукой. Пока вторая рука украдкой сдвигала со стола все, что могло стать причиной его преждевременной смерти. Приоткрытые глаза герцога внимательно проверяли, не осталось ли на столе колющего- режущего.

На всякий случай он сдвинул и салфетку, понимая, что на его надгробном камне всегда может появиться надпись: « Умер от салфетки! Какая трагичная, глупая и нелепая смерть!».

 Пять Мешков жалобно простонала, сдаваясь под натиском страстного герцога, на виске которого уже засохла кровь, и откинулась на стол, изнемогая от веками отточенного мастерства любви.

Внезапно стол подозрительно покачнулся. Как раз в тот момент, когда Бертран меньше всего ожидал этого, и рухнул вниз, придавив ему тяжелой столешницей ногу.

Простонав от боли, герцог стал искать безопасное место. И тут его осенила идея. Пол! Просто, как все гениальное!

Не прекращая поцелуя, он понес жену в сторону роскошного ковра. На всякий случай он отодвинул кресло, стоящее на ковре подальше, и уложил красавицу прямо в мягкий ворс. Ее руки скользили по могучей груди герцога, заставляя его забыть обо всем на свете, предаваясь страсти, как вдруг он почувствовал легкий запах горелого.

 Бертран знал, что страсть похожа на пламя. И предавался ей неоднократно. Но впервые страсть пахла горелыми перьями. Не прекращая занимательного процесса, он обернулся, видя упавшую в камин кочергу и смятый ковер под рукой супруги. Видимо, кочерга стояла прислоненной к камину, но от рывка вдруг упала, поднимая искры.

Кое-как потушив ногой левое крыло, Бертран понял, что нужно срочно принимать меры!

Никогда еще у прадедушки на портрете не было таких больших глаз, хотя, он и был знатным ловеласом. Никогда еще у покойного деда, не отпадала челюсть. Хотя он и дожил до седины, сохранив все зубы и темперамент. Никогда еще у отца на портрете так не дергался левый глаз! Даже, когда замок чуть не сожгли враги, продержав в осаде больше недели.

Ну еще бы! По полу, в сторону центра комнаты короткими и ритмичными рывками полз ковер. На ковре лежала и одновременно ползла на спине в центр комнаты рыжеволосая красавица с прикрытыми глазами и разбросанными по ковру с роскошными волосами. Ее руки страстно обвивали могучую шею того, кто украдкой, не отрываясь от процесса и поцелуя, тянул ковер руками вперед, не забывая отталкиваться ногами. Колени, на которых стоял герцог, сгребали ковер гармошкой, а руки растягивали его вперед. И все это не отрываясь от сладострастного процесса. Позади него по полу шелестели слегка обгоревшие крылья. 

Внезапно красавица простонала, цепляясь за плечи мужа, изогнулась и обессиленно рухнула на ковер, который уже отполз достаточно далеко от потрескивающего камина.

Следом рядом обессиленно рухнул Бертран, глядя на роскошную люстру из чистого золота.

Герцог немного отлежался, потом взял жену на руки и, хромая понес в сторону кровати, чтобы уложить ее на мягкую перину и упасть рядом.

В жизни Бертрана было много приключений. Особенно любовных. Но такого точно не было. Он бы запомнил. 

Герцог лежал лицом в подушку, по привычке спасая мир рукой, обнимающей жену. Он думал о том, что в его жизни скоро появится еще одна привычка. Целоваться с открытыми глазами, попутно проверяя рукой все, что может сделать красавицу вдовой. 

Но оно того стоило… Смесь адреналина и страсти, чувство опасности и ощущение, что это последний раз в его жизни, казались просто незабываемыми. «И так теперь будет всегда!», - с мысленной усмешкой заметил Бертран, вспоминая былые приключения. То, что было раньше, вдруг показалось ему таким пресным и скучным, по сравнению с тем, что есть сейчас…

«Никогда бы не подумал, что буду мечтать об этой де…», - подумал герцог, но тут же осекся, глядя на губы жены, на которых еще стыли его поцелуи. – «Женщине…».