Война все спишет (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 3

Еще были два отряда егерей — свой и переданный из 7-й дивизии, около трех тысяч отборных и сметливых солдат, имевших исключительно японское вооружение — винтовки «арисаки», почти два десятка пулеметов, и полный дивизион горной артиллерии, взятый трофеями на одном из транспортов. С ними шли и несколько сотен китайцев, взятых в поход носильщиками — и многие хотели повоевать с японцами, пошли в поход без принуждения. Наоборот, со злыми улыбками на лицах зашагали, сгибаясь под мешками, что тащили на спинах.

В авангарде должна была пойти кавалерия, которую только удалось собрать. Фок отдал все, что у него имелось под рукою — Приморский драгунский полк, две конные сотни пограничников и три сотни сибирских казаков. К ним прибавили дивизиона конных егерей в виде ездящей пехоты — кавалеристами они не могли быть в принципе.

За неимением кавалерийского генерала во главу пришлось поставить командира приморских драгун полковника Воронова, заставив запомнить импровизированную инструкцию как «Отче наш». В штабе наместника хватало моряков и представителей инфантерии и артиллерии, имелись интенданты и железнодорожники, но единственная парочка кавалеристов пребывала в невысоких чинах ротмистра.

Импровизированную бригаду усилили 3-й Забайкальской казачьей батареей, а также придали две конно-пулеметные команды — восемь «максимов» установили на рессорные повозки, которые Фок стал именовать «тачанками». К его несказанному удивлению название прижилось, войдя в обиход на четырнадцать лет раньше действительного создателя, небезызвестного в истории «батьки Махно»…

— Постарайтесь выйти к Дагушаню главными силами за четыре дня. Понимаю, сто двадцать верст большое расстояние, однако поторопитесь, ради бога. Коннице хватит двух суток, егерям трех — у них повозки и носильщики. Следуйте в авангарде — так будет легче и быстрее принимать нужные решения. И всячески торопите Горбатовского — без пехоты вы не сможете удержать японцев, если они начнут отступать от Далинского перевала. Но думаю, этого не произойдет!

— Почему, Александр Викторович?! Если твой фланг обхватили, вышли в тылы, то необходимо отступить, чтобы не попасть в окружение…

— Это японцы, Роман Исидорович, не европейцы, на это я и сделал расчет. Для командующего 2-й армией генерал-лейтенанта Ясукато Оку, как и для его генералов, важно «не потерять лицо». Они рвутся через Далинский перевал, стремясь выйти к железной дороге. А потому обхват левого фланга воспримут как временную неудачу и вначале не придадут значения, примут за конный рейд при небольшой пехотной поддержке. Этим вы выиграете пару дней, за которые должны пройти как можно дальше на северо-восток — стоит перевалить за сопки, будет намного легче.

— Я постараюсь, — Кондратенко вставил сапог в стремя и уселся в седле. Но Фок не стал садиться на свою лошадь, взял коня генерала под уздцы. И негромко сказал:

— Не вздумайте лезть в драку и показывать излишнюю храбрость — генералу она не к лицу! Ваша задача выполнить приказ от и до, с разумной инициативой, конечно, тут я только приветствую любое начинание. В Ташичао прибыли эшелоны 9-го Тобольского пехотного полка — все его четыре батальона отправятся за вами следом. Больше ничем не могу подкрепить — резервов нет, будет через два дня только ваша бывшая 7-я дивизия, и то только в том случае, если Квантуну ничего не будет угрожать. Не нравится мне, что адмирал Того пока не выказывает намерений, но мало ли что будет, пока стоит «туман войны»…

Фок задумался на минуту, продолжая держать коня железной хваткой. Затем чуть громче сказал:

— Ладно, всего не предусмотришь. Держите связь посыльными — моим китайцам-проводникам всецело доверяйте — люди проверенные и мне служат честно. Упор делайте на внезапность, артиллерийский и пулеметный огонь, офицеров выбивать в первую очередь — у вас великолепные охотники! И делайте выводы — что хорошо, что плохо. Все, езжайте!

Фок отпустил поводья и хлопнул коня ладонью по крупу — генерал Кондратенко поскакал вслед уходящей на восток колонны, за которой вилась пыль. За ним устремились офицеры и два десятка конвойных казаков.

— Надеюсь, у него все получится, иначе мой замысел коню под хвост пойдет. А сейчас нужно ехать к Надеину и Генгроссу — пальба у них нешуточная началась! Должны сбить японцев с сопок — первая удача всегда войска окрыляет…

— Флот делает все, что в силах, побеждая врага на море, — Алексеев обвел взглядом собравшихся за столом генералов — шел военный совет и на нем присутствовали все генералы, как из его штаба, как наместника, так и штаба Маньчжурской армии.

— Вчера отряд наших кораблей под командованием контр-адмирала Матусевича пресек обстрел Дальнего японской эскадрой, выйдя в море и дав бой. Совершенно разрушен и полностью сгорел, выбросившись на скалы, броненосец береговой обороны «Хэйэн», разбит артиллерийским огнем и потоплен самодвижущими минами бронепалубный крейсер «Сайэн». Тяжко поврежден броненосец «Чин-йен» и флагманский крейсер вице-адмирала Катаоко «Ицукусима», еще два вражеских крейсера избиты настолько, что можно сказать одно — победа одержана замечательная. Весь 5-й броненосный отряд японского флота выбит в полном составе!

Заявление наместника произвело впечатление не только на штабных, серьезно задумался и генерал Куропаткин, на лице которого наместник уловил мимолетно промелькнувшую гримасу неудовольствия. Бывший военный министр, несмотря на многие полезные черты и ум, имел недостаток, который перечеркивал все. Алексей Николаевич был нетерпим к чужой славе, старался всячески принизить деятельность подчиненных, списывая на них свои просчеты и неудачи. И беззастенчиво возвеличивая достижения — как собственно свои, так и чужие, если была возможность их присвоить. Но такова природа власти, и большинство боевых генералов и адмиралов, пройдя огонь и воду, не выдерживали пения медных труб. Да еще льстецы многое напевали в уши — возле каждого сановника империи крутились рядом прихлебатели, с эполетами и погонами на плечах.

— Потом был бой с броненосцами самого Того — их против наших кораблей сражалось всего три. А это означает, что «Сикисима» тяжко поврежден в бою с эскадрой под моим командованием 7 мая, и находится на ремонте, — момент оказался удачный, и Алексеев не постеснялся еще раз надавить на свои заслуги. — В том самом, где мы утопили два броненосца и несколько крейсеров противника.

Наместник замолчал, достал белоснежный платок и вытер испарину — день наступил жаркий, и в штабном вагоне было душно, несмотря на раскрытые окна. «Сухопутные» переглядывались — уничтожение вражеского «броненосца» произвело на них впечатление, а вот на тип — «береговой обороны» — как он и рассчитывал, они не обратили внимание. Да и ни к чему это, и так ясно — флот сражается и одерживает победы, несмотря на превосходство врага в силах, а армия все еще «сосредотачивается».

План будущей войны с Японией разрабатывал в прошлом году именно штаб наместника. В нем предполагались следующие мероприятия — в течение трех месяцев с момента объявления войны все девять Восточно-Сибирских стрелковых бригад развернуть в дивизии, добавив в каждый полк по полнокровному батальону, взятому из армейских корпусов. Переброска этого пополнения по железной дороге отнимала, при неблагоприятном обороте, не больше двух месяцев. А два батальона, что имелись в полках, укомплектовались до штатов запасными, которых призывали со всех населенных губерний и областей Сибири.

Кроме того, все три Сибирские запасные пехотные бригады развертывались в течение двух месяцев в полнокровные 16-ти батальонные дивизии, а потом еще четыре недели должно было уйти на переброску до Лаояна по железной дороге полков и артиллерийской бригады со всеми положенными по штатам обозами.

Эти двенадцать дивизий и были тем местным «сибирским» ресурсом, на который следовало рассчитывать, начиная войну со страной Восходящего Солнца, которая имела больший потенциал. Всего японцы могли выставить двенадцать полевых дивизий, набираемых по территориальным округам. Каждая из них включала в себя две бригады пехоты двух полкового состава, всего 12 батальонов. А также полк артиллерии из 6 батарей (36 орудий), кавалерийский полк в три эскадрона, саперный и обозный батальоны — до 14 тысяч солдат и офицеров. Сверх штатов шли носильщики, китайцы и корейцы, которых обычно было несколько тысяч человек — японские пехотинцы на марше шли налегке.