Издержки дипломатии (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 37

– Алим, налей воды, - глубоко вздохнув, ровно велел Шад.

До сих пор молчавший шайтар метнулся в угол, где на столе стоял кувшин с водой, плеснул в кружку и только потом заглянул в неё, ощутимо побледнел и поставил посуду обратно.

– Я сейчас… Редай, у нас где-то были чистые стаканы!

Старший из них мучительно скривился, помассировал переносицу и тихо буркнул:

– Внизу посмотри, в тумбочке. Командир, прости, мы как-то не ожидали…

Шад молча забрал стакан, почти силком усадил меня на свободный стул у стены и сунул ёмкость в руки, опустившись передо мной на корточки. Я благодарно кивнула и, едва не поперхнувшись, опрокинула воду в себя залпом. Никогда не думала, что со мной на самом деле может приключиться истерика. Да еще в таком виде.

– Получше? - заботливо спросил Шад, слегка мазнул по моей щеке костяшками пальцев. Я только в этот момент сообразила, что у меня от хохота выступили слёзы.

– Да, спасибо. Извини, это как-то неожиданно получилось...

– Так что, протокол составлять не будем? - неуверенно подал голос младший стражник. Все взгляды на этот раз скрестились на нём.

Шайтар ещё больше растерялся, но всё-таки продолжил: – Жалобу писать тоже?

– На что я должна жалобу писать? - не поняла я.

– На домогательство. Только я дара имел в виду. Судя по вашему социальному…

– Заткнись ты уже, наконец! – не выдержал Редай. - Командир, он у нас тут первый день. Считай, последний! Младший сын дары Мияр, она очень просила…

– Ладно. Посмеялись и хватит, - проговорил Шад веско, поднялся на ноги. – Формально мальчик прав, нарушение было, так что увольнять мы его, конечно, не станем. Но мозги вправь, пусть учится ими думать. Это, во-первых. А во-вторых… Если хоть кто-то из вас троих, хоть жене, хоть матери, хоть по большому секрету упомянет об этом происшествии, я со всех троих живьём сниму кожу. И, Ρедай… объясни, пожалуйста, новичку, что это не фигура речи, а дословное обещание. Мне будет очень неловко перед дарой Мияр, но его это не спасёт.

Шад невозмутимо подал мне руку, и я за неё ухватилась, принимая помощь. Комнату охраны мы покидали, провожаемые мёртвой тишиной.

– Глупо как-то получилось, - пробормотала я, когда мы шли обратно к лестнице. – Но главное, почему ты должен был жаловаться на меня за домогательства?! Как он себе это вообще представляет, чтобы я, к тебе, да ещё… хм. Силой?!

– Не знаю, как он, а я – с удовольствием, - ухмыльнулся Шąд. Я смерила его в ответ укоризненным взглядом, он насмешливо фыркнул, но всё-таки прекратил дурачиться: – Он формально прав. Но очень формально. Высокопоставленные одарённые женщины нередко злоупотребляли властью, так что пару веков назад были такие законы. И вроде их ещё не отменили. Хотя, конечно, никто уже не пользуется...

– А откуда тогда этот юноша их достал?!

– Идиоты потому что, – поморщился Шад.

– Кто?

 –  Все, - хмыкнул он, пропуская меня вперёд на лестницу. - У них по рукам ходит какая-то бредовая полушуточная инструкция, которой над новичками издеваются. Но этот, по-моему, первый настолько всерьёз её воспринял. Ρедай и сам, наверное, не ожидал.

– Этого сложно было ожидать, - я усмехнулась и покачала головой. - Думаешь, они не проговорятся?..

– Будут молчать, не волнуйся.

– Я даже не знаю, чего мне больше хочется, - пробормотала я себе под нос. - Чтобы промолчали или чтобы уже проболтались.

Шад не ответил, и впервые подал голос только когда я попыталась шагнуть в нужную дверь.

– Нам не сюда.

– Да? А я была уверена… – пробормотала растерянно, но спорить не стала: всё же шайтар знал это здание куда лучше меня.

Один виток, еще один… Лестница всё никак не кончалась, и я уже начала уставать, так что не выдержала и обернулась через плечо:

– Шад, мы явно идём куда-то не туда. Почему вниз мы спускались гораздо меньше?

– Туда мы идём. Давай, немного осталось, - усмехнулся он и подбодрил меня лёгким шлепком пониже спины.

– Шад!

– Я бы с удовольствием тебя донёс, но тут слишком тесно, боюсь об стену приложить, – ответил он с обезоруживающей честностью.

Возразить на это оказалось нечего: я тоже совсем не хотела, чтобы меня «прикладывали» к этой стене. «Немного» вышло весьма приличным, и я уже не сомневалась, что идём мы совсем не туда, откуда начинали спуск. Но тут уже проснулось любопытство, и я решила посмотреть, что шайтар задумал.

И правильно сделала. На самую вершину башни Шад меня не повёл, хотя лестница продолжалась дальше, мы вышли на узкий балкон, спрятанный среди скал. Тут было тихо, стояла пара каменных скамеек и несколько вазонов, в которых раньше наверняка цвело что-то культурное, а теперь чахли колючие сорняки – вода им здесь перепадала редко.

Зато вид открывался такой, что захватывало дух. На город, раскинувшийся внизу, словно горсть разноцветных камешков, на Стену Предков напротив и на всё ущелье, уходящее вправо, в дымку.

Я замерла, оглушённая ветром, воздухом и непривычным после сумрачных коридоров обилием света, а Шад невозмутимо подвинул меня с дороги, а потом и вовсе за талию потянул к ближайшей скамейке.

– Меня потеряют, - пробормотала я, но устроилась у шайтара на коленях, привычно прильнув к широкой груди.

– Они про тебя не вспомнят, у них большие важные дела часа на два.

– А тебя?

– Α меня потеряют. Но как-нибудь переживут.

– Это безответственно, – проворчала я, целуя его висок, скулу и медленно спускаясь к шее.

– Ужасно, – с ленивой усмешкой ответил Шад, подхватил меня кончиками пальцев за подбородок и подвинул удобнее для поцелуя – медленного, вдумчивого, многообещающего.

Дальше мы почти не разговаривали. Наслаждались минутами затишья, обменивались поцелуями, вяло обсуждали что-то несущественное – балкон, башню, вид, птиц, дома, облака. Редкая удача вообще-то: Шад в городе, и мы видимся так часто, что я уже начала к этому привыкать. Опрометчиво, сама же об этом потом пожалею, но… Будь, что будет.

Мужчина вернул меня к кабинету Шаисты нескоро. Мы долго ещё просидели на балконе, а потом всё же пришлось искать уборную, чтобы привести себя в порядок. И вот тут уже нечего было пенять на Шада, я сама не сдержалась и перешла от невинных поцелуев к провокациям. Потому что навязчиво думалось о том, что будет завтра, и потом, и как придётся рисковать моему шайтару. И я уже сейчас отчаянно за него боялась, а избавиться от этого страха можно было только одним способом: вытеснив другими чувствами.

Вернулась я как нельзя вовремя, буквально через пару минут появилась охрана с портальщиком, а из кабинета показались высокие договаривающиеся стороны. Акзам смерил меня каким-то очень странным, нечитаемым взглядом, так что я даже заволновалась, действительно ли устранила все следы собственного, как пишут классики, «падения в высокие травы», но промолчал. А Шаиста только задумчиво усмехнулась.

– Дара Шадай, ты хотела что-то у меня спросить, - напомнила я ей.

– Уже поздно. Я выглядывала, но ты куда-то ушла, – невозмутимо сообщила она.

М-да, всё-таки что-то я пропустила. Нехорошо получилось, наверняка ведь по делу… То-то министр косится с подозрением!

– Можно тогда я спрошу? Это быстро.

Они переглянулись с Акзамом, тот кивнул, с интересом слушая разговор.

– На последних раскопках был большой керамический горшок c треугольным сколом, остатками зелёной и синей глазури и узором «дробь». Его продали. Ты не помнишь, кому?

– Горшок помню, – кивнула она. - Кому… Не помню, но у меня записано. Это срочно?

– Не очень, но может иметь отношение к нашему культурному обмену.

– Хорошо, я посмотрю и передам запиской, - правильно поняла она.

В этот момент портальщик закончил свою подготовку, и первый охранник шагнул в мерцающее и искрящееся облако. Следом двинулась я, кивнув на прощание Шаисте, сразу за мной – министр.

– И чем примечателен этот горшок? - полюбопытствовал Акзам.

– Он выступал в качестве лота на анонимном аукционе, и я надеюсь через него установить организатора.