Виконт. Книга 4. Колонист (СИ) - Юллем Евгений - Страница 3

Раздался скрип двери и на пороге появились Бенидан с Родом, оба с до предела помятыми рожами. А нечего было вчера усердствовать на «приеме». И вообще, закусывать надо, к чему местные не привыкли. Американский стиль — надираться виски в баре, закусывая орешками

— С добрым утром, — оскалился я, наблюдая за мучениями подопечных.

— Утро не может быть добрым, ик! — пробурчал Род.

Он подошел к бочке с водой у крыльца, уже подернутой ледком, и, не отрываясь от процесса, рухнул туда лицом, пробив тонкую наледь. Впрочем, он тотчас же поднял голову, как будто увидел черта, громко выматерился и полез в рот. Я присмотрелся и заржал над ним — незадачливый страдалец от абстиненции вытащил из воды за хвост невесть как попавшую туда мышь! Род с матюгами кинул утопшую в сторону.

— Ну и зачем закуску переводишь? — укоризненно спросил я.

— И ты, Гарс... Арман! — вызверился на меня он. — Сам-то в норме.

— Ну я, в отличие от вас, вчера только на пару пальцев и выпил, алкашня.

Ну да, зная коварство братского вискаря, я вчера не усердствовал.

— Ничего, у Тарсо похмелимся, как доедем, — сказал бледный Бенидан.

— Надо сначала доехать, — с изменившимся лицом сказа Род, и, отвернувшись в сторону, издал звук пары позывов.

— Рыголетто, исполняется не впервые! — прокомментировал я.

Род злобно зыркнул на меня, но промолчал. Я сделал невинное выражение лица — а что, я вчера предупреждал.

— Где вы там? — прорычал Род и стукнул в стену сруба.

На крыльцо вышли четверо сменщиков дежурных, уже одетые и готовые к поездке.

— Все, пошли в конюшню, — сказал Бенидан.

Я вывел своего скакуна из ворот последним, а потом залихватски свистнул. Открылась дверь дома, и на пороге появился Друг, осторожно щупая доски подушечками лап. Я откровенно потешался, глядя на него — на собакине было напялено что-то вроде вязаного комбинезона, заботливо сделанного руками Фили.

— Ну, иди сюда! — я присел на корточки, зовя собакина на прогулку.

Отдергивая лапы от промерзшей за ночь земли, он подбежал ко мне и издал такую волну неудовольствия, что даже лошади отшатнулись.

— Да ладно тебе, — сказал я и подсадил собакина в седло, сделанное по особому заказу по типу двойного конноспортивного, с удлиненной задней лукой и кожаными клапанами с застежками на них.

Наш шорник и по совместительству сбруйщик, когда я дал ему эскиз, долго чесал репу и уточнял тэзэ. Такого ему делать еще не приходилось, но он справился — все-таки мой заказ. Хватит собакину на моей спине ездить, у меня скоро грыжи между позвонками появятся. Пусть привыкает к новому средству передвижения. Я помог псине взобраться на его место, обернул клапанами и подтянул ремни. Пес морщился и распространял вокруг себя флюиды неудовольствия, но героически стерпел тяготы и лишения. Ибо нефиг. Хочешь на прогулку — изволь полезать туда, куда я приказал. А не хочешь — ничего не поделаешь, сегодня ты мне возможно будешь нужен.

— Ну что, закончил? — выехал к нам Бенидан. — Тогда поехали!

— Поехали, — ответил я, прыгая в седло.

Мы выехали из деревни на тракт и пустили коней рысью. А дальше оставалось только скучать и смотреть по сторонам, хотя было и не на чего. Убранные поля с остатками соломы, серое небо, температура около нуля — зима здесь теплая, если брать относительно той же лундийской. Сейчас по моему летоисчислению был декабрь. А вот только Нового Года не будет — он отмечался в начале апреля. Как старофранцузский или ассирийский. Впрочем, здесь все праздники свои — в основном, связанные с Единым и его религией. Много там их было, недоброй памяти Барентий заставлял учить эти жития, и как раз там все было точно и подробно расписано. Ну судя по тому, что Арий здесь исполнял обязанности святого отца, то половина праздников отпадала по причине их незначительности для него. Так, упомянет в проповеди, как само собой разумеющееся. И правильно — работать надо. Как старики говорили — работать в праздники не грех, грех не работать. Правда, сейчас работы по случаю сезона не было, все, что можно было сделать летом, народ уже сделал. Теперь только и оставалось сидеть при свечах — или магических светильниках, кому как — и заниматься тем, чем хотелось заняться раньше, но хозяйство не позволяло.

Только не мне — у меня хватало забот выше крыши. Артефакторикой можно заниматься в любое время года, были бы материалы и инструменты, а также магический дар. Вот и сейчас я вез в «Салун» много магических девайсов, слепленных мной помимо планирования мирового заговора, шучу.

Когда в полдень мы подъехали к постоялому двору, от коней валил пар, а задница превратилась в подобие мороженой отбивной.

— Эй, Тарсо! — Бенидан поднялся на стременах. — Открывай!

Да, без приглашения сюда точно было попасть нельзя. Территорию постоялого двора окружал частокол выше человеческого роста из плотно пригнанных друг к другу и заостренных кверху бревен, в которых кое-где были прорезаны бойницы. И вход в него был усилен перекладинами, по размеру так, чтобы прошел фургон с высокими бортами — переселенцы часто пользовались именно такими двух типов, конестоги и «шхуны прерий». Да что там, у нас у самих эти «шхуны» использовали, в большегрузных конестогах — местных фурах необходимости не было. Но потом будет, и стоянка на постоялом дворе была рассчитана и на них тоже. Ну а венчали все это великолепие фронтира большие тяжелые и окованные железом деревянные ворота из тех же бревен.

Мелькнуло в окне третьего, служебного этажа чье-то лицо, кого-то из наших легионеров-охранников. Да, у этого постоялого двора имелся и третий этаж, куда постояльцев не пускали. Вот там как раз и находилась караулка и оружейная. А также одна малая пехотная баллиста, проделавшая с нами путь аж из Квазумбе — артиллеристы, сцепив зубы, тащили ее до последнего, не желая расставаться со своим стреляющим имуществом. Ну а что, шары с напалмом, который я забодяжил по всем правилам искусства, да еще и магически усилил, были серьезным аргументом для любителей проверить постоялый двор на прочность. Да еще и сорпризом. Для этого на третьем этаже и довольно большие окна, чтобы можно подкатить баллисту на колесиках к любому из них и дать положенный ответ нападающим. В общем, не таверна, а чистый форт, как я и говорил.

Пока ворота неспешно открывали, мы успели спешиться, а я еще и спустить пса. Правда, он не оценил мощь укреплений, задрав лапу и пометив один столб забора.

Наконец ворота дрогнули, медленно и со страшным скрипом открылись ровно настолько, чтобы пропустить нас, ведущих под уздцы лошадей, внутрь.

Тарсо уже был на улице, встречал дорогих гостей.

— Что это ты так окопался? — спросил Бенидан, привязывая лошадь к коновязи.

— Ну так это, орки тут шастают. Третьего дня вон около Аспена торговца прихватили.

— Возле Аспена, говоришь? — спросил Род. — Сами виноваты. Не заключили с нами контракт на зачистку территории и организацию там опорного пункта.

— Прижимистые, — пожал своими здоровенными плечами Тарсо. — Что с них взять. Думают, что с вилами да батогами отобьются от краснорожих чертей.

— Ладно, это мы еще обсудим с герцогом, — сказал Бенидан. — Ну что, веди!

— А то как же, — довольно осклабился Тарсо, потирая здоровенные ручищи, раньше ловко владевшие мечом, а теперь кухонным ножом и тесаком. — Я вас ждал, вы же позвонили по артефакту. Так что все с пылу с жару, даже мяско есть.

Он нагнулся и потрепал пса по холке.

— И тебе есть, мохнатик.

Пес обрадованно посмотрел ему в глаза, довольно вывалил язык и завилял хвостом. Вот ведь манипулятор! Особенно хорошо ему удается обхаживать тех, кто управляет кухней. Тогда он становится само обаяние — прямо-таки душка. Молодец, что там. Усвоил основное солдатское правило — подальше от начальства, поближе к кухне.

А запахи действительно были головокружительные. Вот так, с легкого морозца да войти в зал... Правда, по причине отсутствия постояльцев пока пустой, ну да это ничего, скоро это должно измениться. Но зато сейчас и любые деликатесы на выбор, вон огромный трактирный стол ломится от яств. Мясо на любой вкус, жирный истекающий соком каплун эажаренный целиком... Самое то. Я подсказал Тарсо рецепт «курицы в тряпке» — так мы между собой называли жареного цыпленка в лаваше, и теперь это стало одним из его фирменных блюд. Фастфуд превратился в высокую кухню. Хотя тоже, не все пошло — те же гамбургеры он категорически отверг, посчитав их переводом продуктов и трудоемким в изготовлении, как и попкорн. А вот картошка фри ему понравилась. Скоро еще и чипсы в оборот введет, как и жареную кукурузы, благо здесь ее завались.