Простой советский спасатель 2 (СИ) - Буров Дмитрий - Страница 14

Утро стремительно ворвалось в южный город. Только что предрассветные сумерки голубовато-розовым пятном разливались по небу, и вот уже солнце высоко над линией горизонта поливает горячими лучами улочки провинциального городка, едва успевшие остыть от жары.

Наш городок в эту эпоху утопает в зелени. Тенистые аллеи, клены, ясени, тополя, море роз и самшитовые живые изгороди на клумбах. В мое время бездарные городские хозяева практически превратили Энск в пустыню. Шикарные деревья по Ростовской и Гоголя, которые создавали не просто арочную аллею по обе стороны от дороги, но и давали густую тень, в одночасье вырубили под надуманным поводом: «Старые, вот-вот упадут».

Чистые спилы плакали смолой вместе с горожанами. Парад дровосеков длился несколько лет. От равнодушных чужаков, заседающих на административных постах, жители получали пустые бумажки-отписки. Вскоре лесорубы пришли в парк, и началась вырубка паркового массива под новые кафешки, павильоны, лотки… Хиленькие саженцы, посаженные взамен добротных деревьев, гибли в течение года. В нашей жаре за ними нуден хороший полив, которого городские власти не могли (читай, не хотели) организовать…

Одним глотком я допил кофе и спрыгнул с подоконника. Женька по-прежнему дрых без задних ног, время от времени вскрикивая и что-то бормоча себе под нос. Я накинул на него простыню, сползшую во время сна, налил в кружку воды и поставил на тумбочку. Хорошо бы холодного квасу, но чего нет, того нет!

До начала рабочего дня оставалось несколько часов, и я решил прогуляться по военному городку, освежить в памяти те места, где в детстве с пацанами находили входы в подземелье.

Быстренько закинув чайник на кухню, сполоснул кружку, привел себя в порядок, и покинул общагу под бдительным взглядом бабы Гриппы. Увидев меня в такую рань, она удивилась, но спрашивать ничего не стала, чем, в свою очередь очень озадачила меня. Как так-то? Или потом разведка донесет, где, когда, зачем и почему? С подробностями.

Город потихоньку оживал. Дворники шкрябали метлами. Одинокие граждане возвращались с ночных смен. Наш населенный пункт и по сей день никак не может четко определить свой статус: то ли мы курорт, то ли порт.

А при советской власти выбирали между курортом, портом и индустрией. В Энске на многочисленных промышленных предприятиях жила, трудилась и процветала рабочая элита. На благо державы работали «Полиграфмаш», «Аттракцион», «Станкозавод», швейная и обувные фабрики, молочный, хлебный, бондарный, судоремонтный, металлоизделий, рыбный, консервный и пивной заводы, мясокомбинат.

И все это в одном маленьком стотысячном морском городишке. Все прос… потеряли и разрушили. Несколько лет назад по кирпичикам разобрали останки станкозавода. Горожане пытались спасти старинное административное здание, требовали признать его исторической ценностью. Но все упиралось в знаменитую фразу «денег нет, но вы держитесь» и в абсолютное нежелание администрации города шевелиться.

Здания консервного завода приходят в упадок, зарастая травой и деревьями, впору постапокалипсис снимать. Собственно местные фотографы в развалинах цехов этим и занимаются.

На консервном заводе в одну осень мы проходили практику. Уж и не припомню, что мы там делали, но томатным вкуснейшим соком просто упивались! Помидоры, кстати, на консервы шли наши энские, с колхозно-совхозных полей, как и фрукты-ягоды из местных садов. Каждый год в сентябре всей старшей школой мы отправлялись по району собирать помидоры, помогать колхозам в битве за урожай.

Бескрайние поля, огромные контейнеры, и мы с ведрами. Тут же собирали урожай, здесь же устраивали помидорные баталии, за что получали чертей от учителей, тут же ели эти самые красные вкусные овощи, срывая прямо с куста, немытыми. А потом, уработанные, рассаживались по автобусам с полными ведрами красной вкуснятины, и ехали в город с песнями. Хорошее было времечко.

Современные дети только и знают, что права к месту и не к месту. Попробуй их на субботник выгони, или полы в классе заставь помыть. К пятому классу многие девочки веник в руках ни разу не держали. Что уж за пацанов говорить. Мы вот мыли, дежурство шло по классам, и коридоры в нашей четвертой школе широченные были, и лестницы чугунная, и полы деревянные. А ничего, не померли. Дрались за право быть дежурным по этажу, чтобы на уроках не сидеть.

Я неторопливо шел, разглядывая знакомые места, и воспоминания сами собой всплывали в памяти. Много чего ушло с молотка в лихих девяностых, было приватизировано, продано перепродано.

Наверное, из всего городского имущества повезло только гостинце «Ейск». Последние лет десять местные предприимчивые бизнесмены пытаются убедить мэрию выставить её на торги, с пеной у рта и жадностью в глазах доказывая не рентабельность предприятия. Оно может и так. Да только уйдет с молотка, разломают к чертям собачьим, и построят очередной бессмысленный и беспощадный торговый центр. Этого добра, как и кафешек-кабаков, в нашем городе едва ли не по одному на каждого жителя.

Я брел по родным и любимым с детства улицам города, слушая пение птиц и наслаждаясь каждым метром дороги по пути к водонапорной башни. Знаменитый «Военторг» и летное училище с самолетом на постаменте, на который мы забирались, замирая от ощущения опасности и нагоняя, который получим, если поймают.

Старая аптека в желтой панельной пятиэтажке. Позже чего только в ней не было: и парикмахерская на два зала, и магазин, и жилищная военная контора. А вот и родная четвертая начальная школа. Еще целая с огромным двором, с несколькими жердёлами во дворе. Побеленным каменным уличным туалетом типа сортир в дальнем конце у забора. Бегать в него зимой было то еще удовольствие. Зато позади школы целый сад с фруктовыми деревьями. Там мы бесились на переменах, если, конечно, не висели на турниках, пока девчонки прыгали в свои резиночки.

Говорят, при царской власти здание нашей школы было конюшнями. Может и не врут. Длинное здание с большими окнами, деревянными скрипучими полами, огромной столовой при должном воображение вполне можно переделать в конюшню и обратно. Полуосвещенный коридор начинался маленьким предбанником с умывальником и заканчивался свята святых — кабинетом директора.

В это коридоре в холода мы бесились и орали, играли в мяч, прыгали, стояли на ушах. Здесь же с нами играли и пионервожатые. После уроков многие ученики оставались на продленку. Сначала уроки, потому игры. Бывало нас и в кино водили. Красота.

Сейчас на месте начальной школы стоит современная кирпичная многоэтажка с магазинчиками в полуподвальных помещениях. Напротив панельная девятиэтажка, жиле в которой получали преимущественно военнослужащие.

А рядом вот она, высокая широкая серого цвета мрачная водонапорная башня. В детстве она навевала на нас жуть с черными глазницами пустых окон. Лет в восемнадцать я прикидывал, когда заработал много денег, возьму башню в аренду и открою там клуб или ресторан. Как раз время начиналось такое, предпринимательское. Когда уже с женой я вернулся в роднйо город, кто-то таки осуществил мою мечту. И сейчас на верхушке водонапорки ресторан «Семь ветров».

В этом времени водонапорная башня все также стояла пустой и заколоченной. Именно под ней находился один из проходов вниз, под землю. Интересно, сумею ли я сейчас туда попасть и найти вход? Я-то с друганами лазал туда подростком, был щуплым и ростом поменьше.

Хотя именно сейчас я лезть в подземелье не собирался. Так, разведка на местности, осмотр территории, чтобы освежить в памяти, что и как. Я свернул на узкую тропинку мимо генеральского дома и уже собирался выйти на дорогу, когда что-то привлекло мое внимание.

Мелькнула мысль, что внутрь башни забралась крупная собака и теперь пытается выбраться через щель в досках обратно. Я, было, дернулся помочь, но тут из проёма показалась мужская рука. Быстро спрятавшись за дерево, я принялся наблюдать. Через пару минут сооружение из сколоченных вкривь и вкось деревяшек аккуратно распахнулось. Кто-то очень умный сообразил, что установка новой двери привлечет больше ненужного внимания, чем старые гнилые деревяшки.