Простой советский спасатель 2 (СИ) - Буров Дмитрий - Страница 25

— Да не ты! А ты! — голова в медицинском колпаке качнулась в сторону Лены. — А ты помоги деда уложить!

Я оглядел позицию, резко отодвинул пустую кровать, которая стояла перпендикулярно койке старика, освободил поле для маневров. Обе медсестры недовольно на меня глянули и засуетились вокруг Федора Васильевича.

-Ну что застыл столбом? Давай, бери за плечи. Да аккуратней ты! Светка, ты за ноги! На счет три переносим! — скомандовала старшая. — Раз, два, три! Берем! Осторожно! Не уроните! Вот косорукая! Не дать, не взять! — рявкнула медичка в сердцах, когда Светлана едва не уронила ноги пациента.

Девчонка зло зыркнула на старшую смены, по всей видимости, поджала губы и грубовато толкнула неподвижное туловище, чтобы не переваливалось за борт. Я аккуратно уложил седую голову на едва прикрытый простыней железный наст, и в это момент Васильич открыл мутные глаза и что-то попытался сказать.

— Все хорошо, Васильич! Не боись, прорвемся! — придав голосу оптимизма, кивнул я деду, не зная, видит он меня или это какие-т рефлексы разбитого тела.

— Чё стоишь, поехали! Живо, доктор уже ждет! Сдохнет, нас премии лишат! — прошипела старшая, хватаясь за ручки.

— Помочь?

— Сами справимся больной. А вы в кровать и лежите смирно. Вам покой прописан! — рявкнула, не оборачиваясь, главнокомандующая медсестра, толкая каталку к выходу. — Двери держи! — это уже Лене. — Молодежь нынче безрукая пошла, — отпустила шпильку в сторону девушки.

Лена вспыхнула от возмущения, но промолчала. Пациент важнее, чем выяснение отношений со склочной бабой в белом халате. Девушка придержала дверь, уточнила, где реанимация и кто доктор. Медичка недовольно ответила на все вопросы, и каталка поскакала по длинному коридору к лифту.

Я смотрел, как голова деда мотыляется из стороны в сторону и очень хотел вот так же с ветерком прокатить наглую медсестру на этой самой тележке. Лена стояла, сжимая и разжимая ладони, нервно глядя вслед процессии. «В первый раз что ли?» — мелькнула мысль. Я приобнял девушку за плечи и увел в палату. Усадил на кровать, всунул в руки кружку с водой, заставил сделать глоток.

— Ну, ты чего?

— Я? — девчонка вскинула на меня свои невероятные глаза, пытаясь сморгнуть слезы.

— Ты, кто же еще, — я осторожно большим пальцем стер слезинку со щеки. — Ты же будущий врач, нельзя же вот так, близко к сердцу все воспринимать. Сгоришь быстро. Ты кстати, кем будешь? Каким врачом? — отвлекая от грустных мыслей, поинтересовался я.

— Я? — Лена печально вздохнула и покосилась на пустую кровать. — Хочу на хирурга. Только… — девушка смущенно улыбнулась. — Кажется, крови боюсь. Я, конечно, держусь и все такое. Пока никто не заметил… Но как вижу кровь так сразу хочется глаза зажмурить сильно-сильно и не открывать.

— Не переживай, пройдет, — подмигнул девчонке. — Ты можешь себе представить, что я когда-то боялся воды?

— Ты? Но… ты же спасатель! В ОСВОД не берут тех, кто плавать не умеет, да и вообще…

— Я ж говорю — когда-то, — я поднялся с корточек и уселся на свою койку. — В детстве неудачно с братом играли на море, на меляках. Ну и топили друг другу. Брат не рассчитал и задержал меня чуть дольше, чем нужно. Я уже задыхался, когда он меня наконец выпустил из-под воды, — я широко улыбнулся. — Как видишь, плаваю. А пару лет только в двух шагах от берега ноги мочил. А потом как-то само прошло, что ли… И у тебя пройдет. Ну, или привыкнешь.

— Не знала, что у тебя есть брат, — удивилась девушка. — Ты не говорил.

Вот черт! Леха, следи за языком и не трави байки из своего бурного прошлого.

— Двоюродный, — душой я не покривил, бесились мы действительно с сыном маминого старшего брата, вот только не факт, что у студента в этой жизни имеется такой родственничек. Будет докапываться, так и скажу, ни разу не соврав: живет братан на северах с родителями, давно не виделись, не приезжают больше.

— Слушай, Лен, а что ты у отца-то разузнала? — я решительно перевел стрелки со своей персоны в другое русло.

— Ой, точно! Слушай, тут такое дело, — Лена распахнула и без того огромные глаза, чуть склонилась ко мне и тихим голосом затараторила.

— Представляешь, отец мне практически закатил скандал и устроил форменный допрос: где взяла, откуда узнала, почему рылась в его вещах! Так бумаги он никогда не запрещал изучать, которые по нашему городу, даже приветствовал. Вечно Ломоносова цитировал: народ, не знающий свою историю, не имеет будущего! — девушка возмущенно тряхнула волосами. — А тут взбесился на пустом месте, форменный допрос мне устроил!

От волнения Лена начала повторяться, ойкнула, сделал глоток воды и продолжила.

— Но я его дожала! — мастер пыток торжествующе глянула на меня: мол, оцени, с родным отцом из-за тебя спорила, попробуй теперь не возьми меня с собой в башню. Ага, бегу и спотыкаюсь.

Но — оценил, улыбнулся одобряюще-сочувствующе, склонился ближе, всем своим видом умоляя продолжать.

— Папа со своим другом отыскали эту карту где-т в архивах. Там какой-то знакомый служил, в возрасте уже. Отец говорил, что он чуть ли не революцию застал. Да только сомневаюсь я. Это ж сколько ему лет, получается? Сто? — Лена хмыкнула, всем своим видом показывая, что этот факт вызывает у нее сомнение. — С другой стороны, — девушка вдруг оборвала сама себя, нахмурилась и принялась что-то высчитывать, шевеля губами. — А ты знаешь, надо глянуть на площади Ленина Доску почета… Был там какой-то архивариус или как-то так…

Я таращился на девушку, пытаясь понять логику ее рассуждения и всего рассказа в целом. Скандал с отцом, какой-то архивариус, Ломоносов, революция… Хотелось схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы девичьи мысли встали на свои места и их хозяйка смогла, наконец, внятно объяснить суть ссоры с родным батюшкой и хоть что-нибудь рассказать про схему Энска.

— Лен, что по схему-то?

— По схеме? — девчонка посмотрела на меня непонимающим взглядом. — А, схема… Схема настоящая. Этот архивариус сам её отдал отцу и его другу. Причем так что-то связано с фамилией. Отец не стал объяснять подробности, я потом выпытаю. Но оказалось, что его друг, наш сосед, это вроде как родственник тому, кто эту схему нарисовал в семнадцатом году.

— Кто?

— Где?

— Кому родственник друг?

— Леш, ты меня запутал. Какой родственник? — Лена сдвинула брови, пытаясь понять, что я от нее хочу.

— Ты только что сказала, что ваш сосед — родственник тому, кто нарисовал эту схему во время революции.

— Ну да, сказала. Что непонятного-то? Дядя Степа Лесовой, друг папы. Они просто одержимы историей города. да и вообще историей.

— И при чем тут Лесовой?

— Леш, ну тебя точно по голове хорошо приложили, раз ты соображать престал, — вздохнула Лена, скептически оглядев меня. — Ты как себя чувствуешь? Голова не кружится? Слушай, медсестра велела тебе лежать, а я отдохнуть тебе не даю! — Лена засуетилась, запереживала. — Ты давай-ка, ложись в кровать! А я пойду. Завтра приду и поговорим! А то совсем бледненький! Держи, я вот тут тебе вкусненького принесла. Бабушка пирожков вчера напекла с мясом и пирог с абрикосами, а я пошла, отдыхай.

С этими словами девушка поднялась и на полном серьезе собралась уходить.

— Стоять, — я едва сдержался, чтобы не рявкнуть.

Ох, уж мне эти девочки-девушки-женщины! Вечно важно упускают, оставляют в стороне, норовя вперед выпихнуть заботу, будь она неладна! Рванулся к Лене, которая в этот момент вставала, девчонка, не ожидая от меня нападения, дернула головой и мы стукнулись лбами.

— Ох, еп… Черт… — перед глазами замельтешили черные мухи, в ушах раздался звон, в затылке что-то брякнуло, голова заныла.

— Ой… — пискнула Лена, на глазах моментально выступили слезы, девушка плюхнулась обратно на койку, потирая об рукой. — Ты чего? — чуть не плача, вскрикнула она.

— Прости, не хотел, — проскрипел я сквозь стиснутые зубы.

В голове реально шумело, да и метелики скакали, как оглашенные, не желая угомониться.