Простой советский спасатель 2 (СИ) - Буров Дмитрий - Страница 45

— Этого я не знаю. Федор Васильевич в эту тайну меня не посвящал. Сказал только, что это — наследие его семьи. И передаст он его только своим потомкам.

Вот тут-то меня и накрыло нехорошим предчувствием.

— Анна Сергеевна, вот Вы сказали, что старик давно все про меня вызнал? Что вызнал-то? Ну, однофамильцы мы с ним. Что еще-то? Родителей моих, может, знал? Или отца?

— Все просто Алешенька. Ох, извини. Федор Васильевич абсолютно уверен в том, что ты его родной внук.

«Трындец, приехали… Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» — в голове взорвалась гранат и случился полный армагедец. Какой, к ежам собачьим и прочим гадам, внук? Откуда? Батя студента моего — Степан Сергеевич Лесаков. Федоровичем тут и не пахнет. Стало быть, архивариус не мог быть отцом Степана Лесакова, и соответственно, дедом Лешке. Даже если и брат имелся. Несостыковочка, друзья-товарищи. Может, старик из ума выжил? Заговариваться начал, фантазии какие-то и все такое?

— Простите, Анна Сергеевна, но что-то не сходиться у меня пазл…

— Что? — удивилась женщина.

Черт, Леха, следи за языком!

— Картинка, говорю, у меня не срастается, — и я выдал ей все свои размышления.

— Минуточку, подожди, сейчас кое-что принесу. Надеюсь, там найдешь все ответы.

С этими словами хозяйка поднялась и ушла в дом, а я остался ломать голову над очередной загадкой, которую задал умерший старик.

— Сергевна, — ты дома? — раздалось от калитки. –Ну, я войду!

Дверь распахнулась, едва обладательница зычного голоса успела закончить фразу. «Нафига, спрашивается, интересовалась, если все равно без спросу зашла?» — удивился я и увидел Власьевну. Бабулька шустро просунулась во двор и бодро потопала в сторону дома, по дороге останавливаясь возле каждой вещи и комментария вслух все что видела.

— Ты смотри, Аврору прикупила! Дорогущая, страсть! И где только достала. Это что же на пенсию? Транжира! — первая остановка случилась возле палисадника с розами. Бабка покачала головой, глядя на белые цветы с нежно-розовой окантовкой по краю.

— От ты ж похлянь, понабросано, — соседская инспекция обнаружила Манюнины игрушки на дорожке, отпихнула ногой со своего пути и дальше пошла, ворча под нос. — Хто ж девчонкам машинки покупает. Ну, дурна, вот дурна! А еще городская!

Ага, значит, моя версия подтверждается: Анна Сергеевна из городских будет, не местная. Интересно, каким ветром её сюда занесло.— Сергевна! Где ты есть, выходи! Ох! — бабка увидела меня и схватилась за сердце. — Напугал, ирод! Ты кто есть таков будешь? Куды хозяйку задевал?

— Клавдия Власьевна, чего шумишь опять? — на пороге появилась Анна Сергеевна. — Здесь я, что случилось.

— Ох, беда, беда, Аннушка Сергеевна! Слыхала ужо? Федор-то наш Васильич по-о-о-омер! Что теперь будет-то? Как хоронить? Родни-то у него и нету! И дом, дом кому ж то достанется? — бабка начала причитать, но долгие страдания у нее не получались, любопытство и жажда сплетен пересиливали. — А курочек-то куда девать? Себе што ль заберешь?

— Знаю, Клавдия Власьевна, — подтвердила свою осведомленность хозяйка, спускаясь вниз. — Сами и похороним.

— Ишь, богатеев нашла, — бабулька сурово поджала губы. — А я вот тебе чего пришла сказать, — Власьевна понизила голос, косясь на меня. — В сельсовет итить надобно, к Матвеичу. Да трясти его, ирода. Это што ж такое, такое человек помер, а хоронить некому? Вот пущая государство и организовывает и шоб оркестр непременно! И поминки в столовой! Шоб, значит честь по чести все! А мы поможем. Чай, соседи! — бабка гордо выпрямилась, довольная своей идее.

— Сходим Клавдия Власьевна. И сходим, и поможем. Я к тебе позже зайду. Гостя провожу и приду.

Анна Сергеевна потихоньку наступала на незваную гостью, оттирая её в стону ворот и не позволяя пройти дальше. Соседка же норовила прорваться к летней кухне, уж больно хотелось ей разглядеть поближе чужака, обнаруженного во дворе у городской. Но хозяйка умело довела любознательную Власьевну до калитки, выпроводила её и вернулась в дом.

Бабулька еще помаячила на горизонте, потом потопала к своему двору, но не зашла в дом, а осталась на улице усиленно делать вид, что ковыряется в своем палисаднике. Даже внука кликнула и потребовала принести тяпку. Разведка в деревне хорошо поставлена, враг и чужак не пройдут мимо бдительного ока бабы Клавы. Надеюсь, удастся проскользнуть мимо и не оказаться в задержанных. До автобуса осталось всего ничего.

Я нетерпеливо гляну на стрелки будильника, и поднялся, разминая ноги. Из дома снова вышла Анна Сергеевна, на этот раз в ее руках были какие-то папки. Я пошел навстречу, желая помочь. Женщина с благодарностью во взгляде передала мне свою ношу, и мы вернулись на кухню.

— Что это? — шмякнув об стол бумаги, поинтересовался я.

-Это часть твоего наследства. За ними тогда лазал Федор Васильевич на чердак. В тот день, когда упал и сломал ногу, — вздохнула Анна Сергеевна. — После того странного визита, о котором он отказался рассказывать, Федор Васильевич попросил меня спрятать эти папки у себя. Я не знаю что в них, — опережая мой вопрос, уточнила женщина. — Не в моих привычках копаться в чужих документах. Когда я пришла к нему, пока ждали скорую, он вручил мне бумаги и взял обещание, что отдам их только тебе.

— Прям-таки мне?

— Тебе Алеша тебе. Так и сказал: внук за ними приедет, Алексей Лесаков, с ключами. Привезет от меня знак — ключи с гербовыми брелоками. Если покажет — отдавай смело, а если простые ключи, делай вид, что ничего не знаешь. Ты привез, я отдаю, — с этими словами Анна Сергеевна подошла к шкафчику, достала из него холщовую сумку и положила на стол. — Если приедешь еще, привези обратно, пожалуйста.

— Приеду, я Манюне обещал, — машинально кивнул я, разглядывая серые папки на тряпочных завязочках.

Интуиция кричала: часть ответов я найду среди этих архивов, собранных старым чудаком. Но вот хотел ли я знать эти ответы? Многие знания, многие печали.

— Спасибо, Анна Сергеевна, — от сердца сказал я и принялся укладывать скоросшиватели в сумку. — С похоронами я помогу. Дайте ручку и листик. Я Вам номер общаги… общежития запишу. Позвоните мне, как станет ясно. Денег тоже немного подкину, есть у меня заначка.

— Сельсовет поможет. Одинокий он был, — вздохнула Анна Сергеевна. — Да и я не оставлю. Дружили мы. Хороший он был человек.

— Ну как же одинокий, Вы же сами сказали, Федор Васильевич за внука меня признал. Я, правда, не уверен, что старик не ошибся, но помочь — помогу. Вроде как ответственность теперь на мне,— я упрямо тряхнул головой, запихнул последнюю папку в сумку и выпрямился. — Спасибо Вам, Анна Сергеевна. За все

— Да за что же, Алеша, — улыбнулась женщина. — Я ничего такого и н рассказала. Ты сам говоришь: Федор Васильевич мог и ошибаться. Но уж больно уверен он был в своих словах. А ты что-то помнишь о свих родителях?

— Если честно — ничего, — покачал я головой.

А ведь и правда, в остаточной памяти студента всплыла информация только о том, что Алексей сирота, и больше ничего. Де родился, с кем жил до совершеннолетия, ничего не помню. Очень странно. Надо дома паспорт изучить, да по свободе прокатиться по местам рождения и проживания парня. Вдруг что-то да выясню.

— Ну, все, беги Алеша а то опоздаешь. На вот тебе на дорожку, — Анна Сергеевна протянула мне бумажный сверток. — Пирожка тут, вечером покушаешь.

— Да что Вы, не нужно!

— Бери, бери, разве я не знаю: мальчишки вечно голодные, а уж молодой растущий организм и подавно, — улыбнулась хозяйка. — Пойдем, провожу тебя до конца улицы, чтобы Власьевна не пристала.

Я подхватил сумку, суну в нее пакет с пирожками, Анна Сергеевна накинула цветастую косынку на голову, и мы вышли со двора.

— Далеко ли? — окликнула нас Власьевна недовольным голосом. — А то давление подскочила. Хотела кликнуть чтоб померила.

Я едва сдержал смех: давление, как же. С таким давлением, как у Клавдии Власьевы, в жару ковыряющую клумбу, в космос в пору запускать. Но расстройство понятно: засада сорвалась, жертва словесных пыток ускользает из-под носа.