Культ (СИ) - Бадевский Ян - Страница 14

Закон, который я провёл через Думу и администрацию нашего фейкового президента, позволил официально утвердить то, что назревало уже лет семьдесят. Я позволил формировать старейшим родам разветвлённые династические цепочки и жить с теми людьми, которые им по душе.

Разумеется, мы говорили о детях.

Сошлись на том, что Окси в ближайшие годы рожать не собирается, а Вейл и Сандра задумываются над этим всё чаще. Магия и деньги позволяют женщинам оставаться в прекрасной физической форме даже после родов. Даже без суррогатного материнства. Проблема в том, что я не собираюсь скидывать воспитание своих потомков на жён, гувернанток и «дядек», как это делают мои соотечественники. У ребёнка должен быть отец. Настоящий, а не гипотетический. Поэтому я доучиваюсь, получаю диплом, делегирую обязанности по управлению культом жреческому патриархату и начинаю жить для себя. И для своей семьи. Таков наш план.

Разуваюсь.

Сбрасываю рюкзак.

Топаю в душ и растворяюсь в тёплых струях, выбросив из головы всё лишнее. Даже грёбаного Дервиша, вестника старых богов.

Переодевшись в домашнее, звоню дворецкому по интеркому.

— Глеб, что у нас с ужином?

— Уже готовится, ваше благородие.

— А сейчас можно чего-нибудь перекусить?

— Как вам будет угодно. Прислать служанку?

— Да. Меня устроит чай с бутербродами. Салатик какой-нибудь фруктовый. Без фанатизма. Ты знаешь, что я люблю. И вызвони фехтовальщика. Я хочу поупражняться, скажем... через сорок минут.

— Понял. Ваше благородие...

— Да?

— Полина приехала из школы. Хотела переговорить с вами, когда вы появитесь.

— Добро. Тогда перенеси фехтовальщика на час вперёд. Ужин в семь, мы с ним встретимся в шесть.

— Принято, — отчеканил дворецкий.

Я повесил трубку.

Особняк у меня немаленький, поэтому пришлось выстроить для прислуги отдельный коттедж. Прежние владельцы селили лакеев прямо в доме, на первом этаже, но я не сторонник подобных извращений. С давних времён питаю тягу к обособленности. Коттедж стоит чуть в стороне от нашего имения, в недрах неухоженного сада. Там поселились дворецкий, лакеи, горничные, повар и четверо охранников. Мне охранники не особо нужны, а вот моя семья — другое дело. Поэтому к кадровому вопросу я подошёл тщательно и не стал брать кого попало с улицы. Все четверо — культисты, прошедшие спецподготовку в моей семинарии. Все четверо состоят в клане Адамсов, что связывает дополнительными обязательствами. Все четверо отменно справляются со своей работой.

Три года назад меня попытались ограбить.

Банда отморозков действовала по наводке. Мол, в пустующем доме окопался религиозный фанатик с толпой тёлочек. Странно, что наводчик был не в теме про суть новой религии. Возможно, преступники думали, что я христианин. Начали следить за домом, но идеально вычислить мой график так и не смогли. Вы помните, я всё время телепортируюсь, а если и пользуюсь общественным транспортом, то для разнообразия. Чтобы почувствовать народный дух. Мои девочки ездят на личных авто. Сандра умеет перемещаться в пространстве по старой технике демонологов — через дверные проёмы. Полина несовершеннолетняя, в школу и за покупками её отвозит охранник.

Так вот, ублюдкам повезло. Меня в доме не было, и чуваки решили, что угрожать Окси и Полине бейсбольными битами — хорошая идея. Собственно, до угроз не дошло. Мои ребята тихо, без шума, постелили бандюков на подходе к дому. Оставили одного для допроса. Выяснив, кто наводчик, убили. За наводчиком я пришёл сам. Точнее, за наводчицей. Жирная тётка, влезшая в столицу из сельской местности, работала в управлении ЖКХ, имела доступ к земельному кадастру и другим полезным базам данных. Не думаю, что по ней кто-то будет скучать...

Горничная принесла полдник.

Я наскоро перекусил бутербродами с ветчиной, навернул фруктовый салатик, запил всё это дело ароматным чаем и пошёл к сестре.

Полина жила на третьем этаже.

Чтобы попасть в комнату юной целительницы, мне надо пройти через общую гостиную в западное крыло, подняться по узкой лесенке и оказаться перед дверью бывшей детской.

Стучусь.

— Заходи!

Открываю дверь.

Сестрёнка повзрослела. На дворе двадцать восьмой год, и маленькая девочка превратилась в красивую русоволосую девушку. Полине пятнадцать — столько мне было, когда владыка вселил меня в тело Ильи Невзорова, нищего и затюканного бездаря с неомских окраин.

— Привет, сис.

Глядя на Полину, я всё чаще вижу перед собой её погибшую мать. Черты лица, манера держаться, волосы и глаза... Я сроднился с чужой сестрой настолько, что уже и не представляю себе другую семью. То ли наследие предшественника, то ли испытания, которые нам довелось пережить вместе...

Не знаю.

Твёрдо знаю лишь одно — за эту девочку я порву пасть кому угодно. И сровняю с землёй города, если потребуется.

— Братишка! — Полина подбежала ко мне, чмокнула в щёку и недовольно пробурчала: — Опять ел канцерогены?

— Ты о чём? — невинно поинтересовался я.

— Ветчина, — пояснила чуткая сестричка.

— Больше не буду.

— Ага. Так я и поверила.

Когда я нанял Бодхи для пробуждения сестры, то не рассчитывал на целительство. Думал, Полина станет бойцом. Стереотипное мышление. А ведь направленность Дара у пробуждённого невозможного предугадать, пока не раскрылась чакра. У бездарей нет видимых предпосылок к целительству, льду или пилотированию воздушных кораблей. А есть и такие, кто неожиданно становится татуировщиками. Или будущими гуру...

Полина не обладала силой крови.

И всё же, меня поразило упорство, с которым девочка принялась осваивать новые техники. Вскоре выяснилось, что у ребёнка призвание. Полли жадно поглощала учебники известных врачевателей, подключалась к платным образовательным курсам в глобале и готовилась к поступлению в медуниверситет Сеченова.

— Поговорить хотела?

— У тебя модные тапки.

Я покосился вниз.

Обычные тапки. С помпонами. Сунул ноги в первое, что подвернулось.

— Прекрати уже.

— Хочешь чаю?

— Спасибо, — вежливо отказался я.

И двинулся к выходу на балкон.

Комната у Полины интересная. Скос крыши с открывающимся в небо окном. Утеплённая лоджия служит естественным продолжением спальни. К бывшему подоконнику пристроился письменный стол. Тут же — полки с книгами, мягкими игрушками, разные фоточки и дипломчики. Кровать с тумбой и шкафом упрятана в нишу. Дверь, ведущая в небольшую каморку — там Полина смешивает зелья, сушит травки, экспериментирует с неведомыми лекарственными составами. Я в эту лабораторию даже не суюсь. Горничной прибираться там строжайше запрещено.

Я остановился у прозрачных сегментов, срастающихся в тёплую коробку. Плюхнулся в кресло-мешок и задумчиво уставился на шикарную панораму.

Мне нравится смотреть в окно сестричкиной спальни.

Ближайшие особняки не загораживают вид на узкую ленту реки и чёрную кромку леса у самого горизонта. Я вижу ряд пожелтевших деревьев на берегу. Это берёзы. Ветер срывает с них листву и уносит прочь... Этого я, конечно, не вижу. Но представляю.

Сестрёнка подтаскивает к окну второе кресло.

Усаживается рядом.

Молчим, вглядываясь в мир на краю тьмы.

— Давно мы так не сидели, — говорю я.

— Сто лет, — соглашается Полина.

Затянувшаяся пауза.

— Я со своим парнем рассталась, — заявляет Полина.

Вот оно что.

— Почему, сис?

— Из-за тебя поругались.

— Мы же не встречаемся.

— Дурак, — фыркнула девушка. — Не в этом дело.

— А в чём?

— Ну, он вроде как пацифист. Против войны, за мир во всём мире.

— Без обид, но он мне никогда не нравился.

— Знала, что ты это скажешь.

Я постарался стереть радость с лица.

Нет, ну в самом деле. Хлипкий недоносок, будущий пробудитель, всеми силами избегающий дуэлей и считающий любое насилие недопустимым... И моя сестра? Он даже от бродячего пса свою жену неспособен защитить.

— А чего поругались-то?