Скандальная любовь - Джойс Бренда - Страница 13

• Предыдущая
• 13/76
• Следующая

— Ты еще не одета? — удивилась мать, увидев Николь на кровати в халате и с мокрыми после мытья волосами.

— Ой, извини! Я так увлеклась книгой, что совсем забыла о времени. Наш гость уже пришел?

— Нет, запаздывает. Разреши мне послать к тебе Ани.

Николь сползла с постели, надела первое попавшееся платье. Вернулась Джейн. Увидев, какое платье надела Николь, она нахмурилась:

— Это платье тебе совершенно не идет, дорогая.

Николь пожала плечами.

— Кто все-таки к нам приедет на обед, мама? Из-за кого вся эта суматоха? Повар с утра колдует на кухне, а комнаты убраны так, словно мы ждем члена королевской семьи.

— Герцога Клейборо, — ответила Джейн. — Почему бы тебе не одеть желтое или зеленое платье?

Николь замерла. Сначала ей показалось, что она ослышалась.

— Герцог Клейборо?

— Да. Так ты оденешь желтое платье? Я спущусь вниз, а то он должен быть с минуты на минуту.

Николь кивнула. Последние слова матери она уже не слышала. Тупо уставившись на дверь, она вдруг застонала от возмущения.

Он посмеет сюда прийти? Сюда? Это было слишком, этого вынести она не могла. Николь исступленно металась по комнате. Как же она сможет увидеть его после их последней встречи? Она не сожалела ни о чем, что сделала. Он убедился, что она именно такая, какой ее изображают сплетницы, что она не настоящая светская леди. Но почему-то ей стало очень стыдно. Она его ударила, а он в ответ поцеловал ее. Боже, а что она ему наговорила…

Вряд ли она могла возненавидеть кого-либо так же сильно, как герцога, но именно о его поцелуях она мечтала.

Было сладостно вспоминать о его поразительной красоте, жарких губах, лайковых руках и сильном, напряженном теле. Она не могла уснуть всю ночь. Он сведет ее с ума и погубит ее жизнь.

Особенно страшило то, что ее влечет к себе человек, которого она ненавидит. Она вспомнила разговор со своей кузиной Люси Брегг, состоявшийся два года назад, и паника охватила ее.

Летом 1897 года Николь со всей семьей выехали в Парадиз-Сити в штате Техас отмечать восьмидесятилетие ее дедушки Дерека Брегга. Николь и Люси были подруги и в отрочестве изредка встречались, когда Николь на месяц-два приезжала в Америку или Люси гостила в Англии. Обе девочки были большие любительницы шалостей. Они озорничали так, как не хулиганили никакие подростки-мальчишки Техаса, а может, и всей Америки. В то лето Люси сделала Николь потрясающее признание.

В день рождения Дерека Брегга украли его племенного коня, получившего не один приз. При этом был убит один из похитителей, а кучер, новый работник на ферме Брегга, был ранен. Его заподозрили в том, что он — преступник, бежавший из нью-йоркской тюрьмы, и арестовали.

Когда Люси изливала душу Николь, этот человек находился в местной тюремной больнице. Люси призналась, что Шоз Купер несколько раз ее целовал и что ей это очень понравилось. Правда, она добавила, что презирает его. Тогда Николь не могла даже представить, как это могут нравиться поцелуи мужчины, которого ты презираешь. Воспоминания о признании Люси еще более обострили ее переживания, так как Шоз Купер оказался невиновным и в июле следующего года собирался заключить брак с Люси. Выходит, что Люси только думала, что презирает этого человека, а на самом деле искренно любила.

Николь испытывала беспокойство не из-за того, что жаждет поцелуев герцога. Она боялась, что ее чувства были очень глубокими, гораздо глубже… Она не стала задумываться, глубже чего.

Николь могла отказаться выйти к гостю, но это было бы трусостью. Никогда она не была трусихой, не станет смущаться и сейчас. Она лучше умрет, чем струсит перед этим окаянным герцогом Клейборо.

Ани постучалась в дверь как раз тогда, когда Николь приняла решение, что не только спустится к обеду с их знаменитым гостем, но для такого случая и оденется надлежащим образом.

— Ани, скажи, какое платье мне идет более всего и какое из них самое смелое?

Ани разинула от удивления рот.

— Я не знаю, госпожа. Я должна их посмотреть.

— Тогда займемся этим тотчас же, — сурово сказала Николь, явно что-то придумав для себя.

Герцог вошел в фойе дома и передал свое пальто слуге. Его одолевали скверные предчувствия, но он очень вежливо поздоровался с графом, графиней и Чедом. Николь его не встречала. «Выйдет к обеду», — решил он. То, как складывалась ситуация, должно бы было принести ему облегчение, но почему-то не приносило. Шелтон налил себе и Челу бренди, жене — шерри, герцогу предложили чай: всем было известно, что он не любит крепкие напитки.

Герцог удобно устроился в большом кресле, Шелтон сел напротив.

— Как идет у вас работа в Чепмен-Холле? — спросил он.

— Я почти закончил ремонт. Через несколько дней возвращаюсь в Лондон.

— Вы быстро восстановили имение. Я помню, в каком печальном состоянии оно было совсем недавно.

— Да, действительно так.

Мужчины углубились в обсуждение вопросов, связанных с ремонтом. В это время открылась дверь и вошла Николь.

Шелтон широко открыл глаза от удивления. Чед поперхнулся бренди. Графиня, пораженная увиденным, произнесла сдавленно-приглушенно: «О…» Герцог не заметил ни их удивления, ни восторга — он вновь был во власти противоречивых чувств, Николь улыбнулась матери:

— Извини, я опоздала, мама.

Джейн поспешила к ней навстречу:

— Ничего, ничего. Пожалуйста, познакомься с нашим гостем.

Герцог поднялся с кресла. На ней было кораллового цвета платье с очень низким вырезом и без плечей. Оно больше подходило для бала, нежели для домашнего обеда, но зато прекрасно подчеркивало персиковый цвет ее лица и темно-розовый цвет губ. Волосы были зачесаны по современной моде, а в ушах висели серьги-жемчужинки. Когда Николь присела в приветствии, у него похолодело внутри от предвкушения увидеть ее великолепные груди.

Николь грациозно выпрямилась.

— Но мы уже знакомы, мама, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. Выражение ее лица было невозмутимо, но он не мог не уловить язвительность интонации. В глазах не было и намека на приветливость, они выражали гнев и злобу.

— Разве нет, ваше сиятельство? Разве вы не могли бы сказать, что мы старые друзья… з… знакомые?

Он сжал зубы. Каждый миг, проведенный вместе с ней, ярко вспыхнул перед ним.

— Да, я имел честь быть представленным, — вежливо ответил он. Его глаза потемнели, как бы предупреждая ее, что не следует злоупотреблять его терпением. Но война была объявлена, и боевые действия начаты… ею…

— Где же вы познакомились? — заинтересовался граф.

Николь многозначительно улыбнулась:

— Возможно, его сиятельству захочется рассказать про это?

Герцог зло сверкнул на нее глазами: он был абсолютно уверен, что она полна решимости навредить ему сегодня вечером. Он повернулся к хозяину:

— На бале-маскараде у Аддерли.

— Ах да, я слышала, что они устроили бал в вашу честь — подхватила Джейн, бросая взгляды то на дочь, то на герцога.

Николь продолжала улыбаться какой-то странной улыбкой.

— И мы продолжили наше знакомство в Чепмен-холле, не так ли? — нанесла она ему очередной удар.

Он зло сверкнул глазами и вспомнил, как они продолжили свое знакомство на траве. В комнате стало тихо.

— Это было очень мило с вашей стороны. И так по-соседски, — нашелся наконец герцог, — навестить меня.

Николь расхохоталась низким и сиплым смехом.

— Это было мило с моей стороны? — Взгляд Николь сверлил герцога. Оба знали, что он пригласил ее Чепмен-Холл, чтобы совратить.

Но Николь еще не исчерпала запас яда.

— А со стороны его сиятельства было так мило пригласить меня поехать с ним покататься верхом на лошадях. — Она сладко ему улыбнулась. — Он показал мне парк, представляете? — пояснила она родителям и Чеду и выжидательно посмотрела на герцога, который задыхался от негодования.

— Долг платежом красен, — напряженно произнес он, а про себя подумал, что было бы очень неплохо положить ее на колено и как следует отшлепать, несмотря на то, что она взрослая женщина.

• Предыдущая
• 13/76
• Следующая