Враг врагов (СИ) - Арьков Сергей - Страница 36

Новый Васек не нуждался во сне. До самого рассвета он простоял возле окна, тараща глаза во тьму и думая о Свиностасе. Все гадал, чем же занят сейчас его заклятый враг. Вероятно, живет себе спокойно, и в ус не дует. И даже не догадывается, что смерть уже идет за ним. Смерть страшная, неминуемая и жестокая.

Васек непроизвольно сжал кулаки. Стоило раздразнить себя мыслями о Свиностасе, как ему вновь захотелось крови. Он неслышно приблизился к постели, черной тенью склонился над спящей Гэлой, и уже протянул руки к ее горлу. Но в последний момент Васек сумел остановить свой кровожадный порыв. Он резко выпрямился и поспешил вернуться к окну. Нельзя было убивать свою единственную помощницу. Без нее дорога к Свиностасу станет дольше и труднее.

Ближе к утру дождь прекратился, а с восходом солнца мир утонул в белом мареве густого тумана. Васек тронул спящую Гэлу рукой за плечо, а когда та открыла глаза, сказал ей:

— Нам пора.

Их повозка уже стояла во дворе с запряженными в нее лошадьми. Слуга терся тут же, лелея надежду на повторную подачку.

Васек покинул заведение первым. Он безмолвной тенью проскользнул сквозь туман и скрылся в повозке. Гэла задержалась, расплачиваясь с хозяином. В зале в столь ранний час было пусто, и только в углу сидела, широко зевая, юная проститутка. Заметив ее, Гэла поманила девицу пальчиком. Та послушно подошла.

— Хочешь заработать? — спросила Гэла, показав девке золотой.

Глаза проститутки тут же вспыхнули жадностью. Она быстро кивнула головой, готовая исполнить любую прихоть бледнолицей женщины.

— Иди за мной, — приказала ей Гэла.

Вместе они вышли во двор, окутанный густым молочно-белым туманом. Гэла подвела девицу к повозке, и на ее вопрос на тему дальнейших действий, ответила со злой усмешкой:

— На этом все.

Вслед за тем две черные руки появились из кузова повозки, сильные пальцы крепко обхватили шею половой труженицы, и легко втащили брыкающееся тело внутрь. Пару секунд из повозки доносились звуки борьбы, после чего вновь воцарилась тишина.

Слуга, ставший свидетелем всему этому, застыл у стены с вытаращенными от ужаса глазами. Гэла подошла к нему, и вложила в трясущуюся от страха ладонь золотую монету. Затем приложила палец к губам, и тихо прошипела. Слуга поглядел на монету на своей ладони, затем перевел взгляд на бледную женщину, и судорожно кивнул головой.

— Вот и умница, — улыбнувшись, похвалила понятливого слугу Гэла.

Слуга заулыбался шире. Плевать ему было на здешних проституток, пусть хоть бы их всех передушили. Главное, что за эти сутки он заработал больше, чем обычно имел за месяц.

На радостях балбес полностью утратил бдительность. Он не заметил, как в руке у Гэлы появился кинжал с длинным тонким клинком, и как этот клинок неуловимо-быстрым движением по самую рукоять вонзился в его шею.

Мужик захрипел, сделал два шага назад, уперся в стену заведения и сполз по ней в грязь. Золотой выпал из его конвульсивно дергающейся ладони. Гэла подняла монету, воровато огляделась по сторонам, и направилась к повозке. Вскоре та уже выехала за ворота, оставив гостиницу за спиной. И успела отдалиться от заведения на приличное расстояние, прежде чем там обнаружили заколотого в шею слугу, а в номере, где провела ночь странная мрачная парочка, нашли растерзанное тело Эльмы. В поднявшейся суматохе не сразу осознали, что не досчитались еще одной проститутки.

Поднялся шум, гам, переполох. Хозяин заведения приказал троим своим верным работникам вооружиться, седлать коней и мчаться в погоню за лиходеями. Те трое, молодые крепкие парни, взяли по копью да по дубинке, и умчались по тракту в туман. Умчались, и больше их никто никогда не видел. Одна из лошадей позже вернулась обратно в гостиницу, но и только. Что случилось со слугами и с прочими лошадьми, так и осталось загадкой. Поведать об этом могла лишь Гэла, потому что все трое умерли страшной смертью на ее глазах. По мнению Гэлы, эти трое получили по заслугам. Кто просил их так добросовестно исполнять приказ хозяина, и действительно устраивать погоню? Ну, отъехали бы от гостиницы на милю, выждали бы час-другой, а затем вернулись бы и доложили, что беглецов и след простыл. Нет же, эти ребята оказались исполнительными и честными, что и сгубило их.

В момент их появления Васек как раз осуществлял утреннюю трапезу. Он жадно высасывал кровь из молодой проститутки, когда из тумана вылетели трое всадников. Никому не понравится, если его отвлекут от еды. Не понравилось это и Ваську. Черной тенью метнулся он на растерявшихся преследователей, и в мановение ока выбросил всех троих из седел. Лошади, дико напуганные близостью пахнущего смертью чудовища, тут же умчались в туман. А вот их всадники разбежаться не успели. Крики их оборвались один за другим.

Залитый кровью Васек вернулся к повозке. После сытной трапезы его внешний вид заметно улучшился. Он стал меньше напоминать восставшего из могилы покойника, а на щеках даже расцвел румянец. Молочно-мутные глаза прояснились, сквозь их белизну проступили зрачки.

— Тебе стало лучше, любимый? — спросила у Васька Гэла. — Утром ты был сам не свой.

— Мне нужно больше крови, — ответил Васек. Досуха выхлебав четверых взрослых людей, он все еще испытывал голод. Жажда крови не утихала в нем.

Гэла на секунду задумалась, а затем предложила:

— Давай свернем с тракта к какой-нибудь деревне. Там ты сможешь хорошо покушать, и это не займет много времени.

Васек заколебался. Его неудержимо влекло к цели, к ненавистному Свиностасу, но проклятый голод не давал ему покоя. Он не сможет полностью сосредоточиться на своей мести, если будет все время думать о крови.

— Хорошо, — согласился он. — Так и поступим. Мне нужно насытиться. Еще семь-восемь человек, и я буду в порядке.

Гэла приготовилась взобраться на козлы, но Васек поймал ее за руку и придержал подле себя.

— Я очень высоко ценю все то, что ты делаешь для меня, — произнес он, глядя собеседнице в глаза.

— Любимый, это лишь малая толика того, что я желала бы для тебя сделать, — тут же растаяв, проворковала Гэла. — Когда ты найдешь и убьешь этого Свиностаса, и освободишься от своего бремени, мы сможем полностью отдаться нашей любви. Есть одно древнее кладбище, среди темных болот, далеко на юге. Я читала о нем. Там прекрасные старинные склепы. Мы могли бы поселиться в одном из них….

— Да, да, возможно, так мы и сделаем, — поспешил перебить ее Васек.

У его спутницы была вредная привычка по любому поводу вываливать на его уши свои сексуально-загробные мечтания. Гэла успела немало нафантазировать их за свою жизнь. Она постоянно соблазняла его долгой и счастливой совместной жизнью на старом погосте, в темном склепе, среди пауков, крыс и серых костей. Но Васька не тянуло в могилу. Зачем ему старый склеп, зачем древние кости? Ведь там не будет свежей и теплой человеческой крови, которую он так сильно полюбил после своего перерождения.

— Едем, — предложил Васек. — Не будем мешкать.

Он вновь забрался в повозку и скрылся под тентом, а Гэла, устроившись на козлах, вывела экипаж на тракт. Они двигались на запад, к границе империи, за которой простерлась нейтральная полоса. Где-то там, на этом куске выжженной бесконечной войной земли, скрывался ненавистный Свиностас. И даже не догадывался, что его бывший коллега, которого он считал мертвым, идет по его душу.

В мире, охваченном бесконечной войной, терзаемом бурями перемен и внезапных катаклизмов, где минуты не обходилось без трагических и судьбоносных событий, оставался лишь один уголок отрадной стабильности и нерушимого порядка.

— Стабильность превыше всего! — любила приговаривать Грыжа Антрекотовна, методично выколачивая здоровье из очередного подчиненного. — Порядок — наше все!

На кухне черного замка, где безраздельно властвовала Грыжа Антрекотовна, порядок и стабильность процветали. Их нерушимость поддерживалась суровой волей верховной кухарки. За малейшее нарушение установленных ею правил, за малейшую провинность, Грыжа, не стесняясь, карала всех и каждого самым жестоким образом. А уж в жестокости она знала толк.