Враг врагов (СИ) - Арьков Сергей - Страница 71

— Успокойся! — взмолилась Света. — Я не дам тебя в обиду.

— Значит, бежать не вариант, — произнес Гамал. — Даже если мы, чисто гипотетически, отдадим Стасика монстру, нас это не спасет. До побережья слишком далеко. Мы туда не дойдем. Разве что телепортироваться.

Он вопросительно посмотрел на Лауру. Та ответила:

— Это было бы возможно, будь вы все люди. Но вот она демон, или вроде того. Если я попытаюсь ее телепортировать, может произойти конец света, или еще что-нибудь в том же духе. А вот эта, — Лаура указала на Синару, — вообще какая-то нежить. И, опять-таки, неизвестно, чем обернется телепортация для нее и для нас. Разве что оставить их здесь….

— Нет! — завопил Стасик. — Я без них двоих никуда не пойду!

— О, как это мило, — обрадовалась Света.

— Свинорыл так привязался ко мне, — захихикала Синара.

Но не возвышенные любовные чувства двигали Стасиком, а обычный животный страх. Кроме Светы и Синары защитить его было некому. Если он лишится их, то сам преподнесет себя на блюдечке что жуткому монстру, что воинам Ангдэзии.

— Но я все никак не могу понять, на кой им сдался Стасик, — вмешался Гамал. — Зачем они хотят расправиться с ним?

На этот вопрос ответила Лаура.

— В Ангдэзии его считают новым темным властелином, — сообщила она. — И ставят в один ряд с Дакросом Безжалостным, а то и выше. Полагают, что он злобный монстр, одержимый идеей захвата мира. С целью чего собирает на нейтральной полосе армию чудовищ, чтобы обрушиться на королевство добра и обречь его огню и ужасу.

— Что? — завопил Стасик. — Они там с ума сошли? Кто все это выдумал? Неужели Колька?

Стоило вспомнить о юном паладине, как красивое лицо Лауры перекосилось от злобы и ненависти.

— Не упоминай при мне этого имени! — прорычала волшебница. — Никогда!

— Да что у вас с ним произошло? — удивился Стасик. — Чем тебе насолил Ко… Ну, ты поняла, кто.

— Это не твоего ума дело! — грубо бросила Лаура. — Но ради мести и ему, и всей Ангдэзии, я готова на все. Убегать нельзя — нас рано или поздно настигнут. Мы должны принять бой. Свиностас, как велика твоя армия чудовищ? Сколько тысяч гнусных тварей ты собрал под своим черным знаменем?

Стасик беспомощно хлопнул глазами.

— Тысяч? — переспросил он. — Армия?

— Нет у него никакой армии, — проворчал Гамал. — И знамени, кстати, тоже нет. У него вообще ничего нет. Даже бинты, в которых он упакован, и те мои.

— То есть, как это? — опешила Лаура. — Нет армии? Как же ты собрался завоевывать мир?

— Да не собирался я ничего завоевывать! — простонал Стасик. — Сто раз уже повторил. Я просто хочу жить тихо и мирно, никого не трогая. И чтобы мне отвечали взаимностью. Других планов у меня нет.

— Ох и хитрец, этот Свиностас, — изумилась Риана. — Так прикидываться, как он, никто не умеет. Он еще в черном замке себя показал. Так притворялся беспомощным и слабым, что всех обвел вокруг пальца. Вот и сейчас продолжает. Не хочу, говорит, мир захватывать. А сам небось думает, как бы всех поскорее к ногтю прижать.

Ведьма не угадала. Стасик не думал о том, как бы прижать к ногтю всех и каждого. Все его помыслы были направлены на то, как прожить еще хотя бы месяц. И он сомневался, что это ему удастся.

— Я что-то никак не пойму — Свинорыл собирается мир захватывать, или нет? — призналась Синара.

— Конечно, собирается, — ответила ей Лаура. — Он просто валяет дурака.

— Да нет же! Нет! — закричал Стасик. — Поймите, я не прикидываюсь. Я такой и есть. Никаких планов по захвату вселенной я не вынашиваю. Я простой школьник. Хотя, наверное, теперь уже выпускник. Господи, я уже сбился со счета! Сколько мне теперь лет-то?

— Вот, видите, — самодовольно улыбаясь, сказала Риана. — Свиностас уже не может упомнить, как давно живет на свете. Он великий черный маг, разгадавший тайну бессмертия.

— Мне шестнадцать! — закричал Стасик.

— Веков или тысячелетий?

— Лет! Лет мне шестнадцать. Или семнадцать — точно не знаю. И хватит уже пороть эту чушь! Давайте думать, как спасти меня от армии добра и исчадья зла. Вот что главное.

— А как же завоевание мира? — спросила Риана.

— Отстань от меня с этим завоеванием. Хочешь завоевывать мир, возвращайся в Кранг-дан.

Риана презрительно фыркнула, едва речь зашла о темной империи.

— С этими завоюешь, как же! — проворчала она. — Они уже столько лет воюют с Ангдэзией, и никакого результата. К тому же, со мной поступили подло. Сами все время твердили — мы своих не бросаем, мы своих не бросаем. А меня взяли и бросили. Если бы не Лаура, я так и сидела бы в темнице Форинга. Нет уж, если кто-то и сумеет подчинить себе этот мир, то лишь темный властелин Свиностас Порочный.

— Зови его Свинорылом, он заслужил, — подсказала Синара.

— Темный властелин Свинорыл, — произнесла Риана. — А что, неплохо. Свинорыл Сумрачный. Или Свинорыл Проклятый.

Последняя кличка была близка к истине. Стасик действительно чувствовал себя проклятым, притом неоднократно. С тех пор, как он угодил в мир меча и магии, его жизнь превратилась в сущий ад. И масштаб ада только нарастал.

— Так или иначе, но Свинорылу Проклятому пора готовиться к войне, — подытожила Лаура. — Когда сюда пожалует войско Ангдэзии, оно не пощадит никого.

Стасик уставился затравленным взглядом на тихонько сидевших в уголке гоблинов, и взмолился:

— Ну, хоть вы скажите, что я никакой не темный властелин и не завоеватель мира.

Но Зархад произнес иное.

— Знаешь что, человек Стас, — протянул он задумчиво, — а вдруг так оно и есть?

У Стасика челюсть отвисла от удивления.

— Что — есть?

— Ну, вдруг ты действительно темный властелин, просто еще не знаешь об этом. Ты ведь сам говорил, что прибыл из другого мира. И не знаешь, кто ты и на что способен.

— Да знаю я, кто я! — воскликнул Стасик. — Я памяти не терял.

— Нет, ничего ты не знаешь, — покачал головой Зархад. — Ты думаешь, что знаешь. Но не знаешь. Поверь мне, опытному и бывалому гоблину — ты точно великий человек. Тебе предначертаны эпические свершения. Я только сейчас это понял. Сидел, значит, думал, думал, и вдруг понял. Меня как осенило — а Стасик-то велик.

— Какого черта ты несешь? — ужаснулся Стасик.

— А что такого? — пожал плечами гоблин. — Что вижу, то и говорю. Чем ты не властелин всего сущего? Ну, да, неказистый, трусоватый, девственник и истеричка. Как будто это кому-то мешало сидеть на троне. Верь мне, ты сумеешь разгромить армию Ангдэзии и покорить ее земли. Хорошие земли, плодородные, полные жизни. А после даруешь их гоблинам. Да ведь? Да?

Стасик беспомощно открыл рот, но не нашел, что сказать.

— Ты не думай, мы тебе будем дань платить, — заверил его Зархад. — Иногда. О гоблинах много наврано, а так-то мы ребята законопослушные. У нас просто жизнь тяжелая, вот и приходится промышлять злодействами. Нам бы в хороших краях поселиться. Это ведь можно устроить, правда?

Стасик вскочил на ноги и вскричал:

— Мне плевать на то, что вы тут себе навыдумывали! Никакой я не темный властелин, и ни с кем воевать не собираюсь.

— Ты — нет, — заметил Гамал. — А они с тобой — да. Ну, явится сюда через неделю войско Ангдэзии, что ты им скажешь? Тоже истерику закатишь? Это не поможет.

— И не забывай о жутком монстре, что идет по твою душу и желает тебе всяческих страданий, — напомнила Синара.

— Помню я обо всем! — захныкал Стасик. — Что мне делать? Как быть?

— Подотри сопли, Свинорыл! — потребовала Лаура, глядя на него с отвращением. — Вместо того чтобы жалеть себя, собирай войско. Мы должны покарать всех.

— Кого? — простонал Стасик. — И за что?

— Поверь — есть за что! — сквозь зубы процедила Лаура. — Всю жизнь я служила делу добра! Всю жизнь! А что получила в награду?

— Что? — зачем-то спросил Стасик.

— Унижение! Позор! Меня предали! Мою любовь растоптали грязным сапогом. О, я этого не забуду. Я не прощу им ничего и никогда.

— Так ты тоже пострадала из-за любви? — спросила Синара. — Прямо как я.