Герои и Злодеи. Ники (СИ) - Смышляева Ольга - Страница 15

Однажды мне удалось найти игру, в которую можно играть втроём на равных, то есть ту, где интеллект не решает. Лото! Но она не прижилась. Проиграв в самый первый раз, Юлиус заявил, что не признаёт игры, где с ведущей ролью выступает теория вероятности. Они лишены смысла, ибо в них может играть даже термос. Разумеется, это было сказано после патетического восклицания «Дуракам везёт!» и нудной лекции о том, что на самом деле эта поговорка не верна. Везёт всем одинаково, но раз дураков несоизмеримо больше, то почти все случайные счастливчики оказываются дураками. Больше я не предпринимала попыток втянуть его в какую-либо игру, а нам с Лендером лото было в самый раз. Старушечья игра в стиле этого дома. На крайний случай всегда могу предложить пазлы, но надеюсь, до них не дойдёт.

А Дариус... Конечно, я думала о нём, хотя, не так часто, как в первые недели, и уже без невыносимой тоски. Каторжная работа, требующая повышенного внимания, надёжно выбивает любовную дурь из головы.

Первое утро после окончания испытательного срока радовало солнышком, красными листьями на деревьях и присутствием доктора Алерайо за завтраком. У него не было системы — либо захочет появиться, либо нет, но Ленд каждый раз готовил на троих. Если что, он всегда мог съесть лишнюю порцию.

— Всем доброе утро!

И оно действительно такое — сегодня день зарплаты, и я хотела всю её спустить в столичных магазинах.

— Ники, ознакомься с договором на постоянную работу. — Юлиус придвинул ко мне толстенькую папку. — Подписать нужно каждый листок. Сегодня мы едем в Стоградский НИИ, и если будут вопросы, задавай сразу. Подбросить к автовокзалу мы тебя всегда успеем.

Думает, что я испугаюсь какого-то контракта? Не после месяца жизни с двумя бывшими злодеями, один из которых эмоционально нестабилен, а у второго начисто отсутствует чувство самосохранения.

Храбро улыбнулась и открыла первую страницу. Конечно же, тут всё написано от руки. Договор авторский, с непередаваемым занудством расписывающий мои будущие обязанности. Отдельной главой стояла ответственность в случае разглашения. Намеренно не выказав ни капли удивления, будто на предыдущих местах работы всё было точно так же, прочла и подписала каждый листок. Терять мне нечего и каких-то других планов на остаток жизни нет. За месяц наши с матерью отношения не наладились, о возвращении домой в ближайшем будущем не могло быть и речи.

Вот так я продалась в рабство. Почти буквально, ведь уволиться по собственному желанию смогу не раньше, чем доктор Алерайо поставит точку в своём последнем эксперименте. Том самом, над которым бьётся уже двадцать лет.

Ну и ладно, рабство так рабство. Из любви смысла жизни не получилось, сделаю его из денег.

— Заводи транспорт, Ленд.

— Отлично, док! Я кое-чего переделал, долетим в пять минут.

— А мы спешим?

Перспектива оказаться в одной машине с Электриком не внушала оптимизма. Даже думать не хочу о том, каково глохнуть на скорости выше сотни километров в час посреди серпантина дороги.

— Нет, но это не меняет того факта, что мы вечно опаздываем. — Доктор бросил кусок сыра Джоуву, высунувшему мордочку из-под буфета. Мышонок не стесняясь принялся жевать угощение прямо при нас. — Нашу тачку только ленивый герой не остановит. Надо было брать хетчбэк, но попробуй втолкуй это Ленду.

— Вот сам бы на своём хетчбэке и разъезжал тогда, чудик, — огрызнулся приспешник.

— А вы не пробовали соблюдать правила скоростного режима? — предположила я.

— Говоришь, она из Мелграда? — Юлиус повернулся к Лендеру.

— В Стограде нет правил, одни указания, — растолковал мне тот. — И не наши проблемы, что кто-то с этим не согласен.

В думах о предстоящей поездке мозг отказывался получать удовольствие от завтрака. Наверное, попросить поехать на автобусе будет неуместно и обидит моих товарищей. Пришлось смириться.

Оделась в строгий серый костюм, волосы стянула в тугой хвост на затылке. Удобно и аккуратно. В таком виде не стыдно показаться в самом главном Институте Республики.

***

Едва вписавшись в поворот, чёрная спортивная машина выскочила на трассу. Мотор радостно взвизгнул, шины оставили жирные полосы на асфальте, в салоне запахло палёной резиной. Лендер не шутил, говоря про «долетим». Я несмело попросила чуток сбавить скорость, сославшись на желание полюбоваться пейзажами. Глупая отмазка, но страх и соображение редко у кого уживаются одновременно.

— Не дрейфь, крошка, я четверть века за рулём, — «успокоил» Лендер. — Знаешь, почему на такой скорости я ни разу не расколошматил машину?

Юлиус коротко хохотнул, но вмиг стал серьёзным.

— А, ты про эту.

Лендер одарил босса убийственным взглядом и продолжил мысль:

— Я не боюсь. Ни скорости, ни дороги, ни этих придурков, которые мнят себя непревзойдёнными королями трассы, а потом плетутся в крайнем правом. Они слишком много думают.

— Очень полезный навык, между прочим. Попробуй как-нибудь, — зевнул доктор.

К счастью, с заднего сиденья я не видела всей картины происходящего на дороге. Только безбрежный океан и ясное небо. Своей безмятежностью они отчасти уравновешивали страх погибнуть.

Через несколько минут мы въехали в черту города, где Лендеру волей-неволей пришлось сбавить скорость.

При дневном свете Стоград поражал размахом. Столице Республики около семи сотен лет, но землетрясения два раза вносили изменения в её архитектуру, пока строительные материалы и технологии не обрели нужную сейсмоустойчивость, поэтому город выглядел очень современно. Зеркальные высотки царапали небо, фонтаны и декоративные деревья радовали взор, по идеально ровным дорогам мчались блестящие машины, среди которых спешил на очередное происшествие жёлтый фургон знаменитой журналистки «Четвёртого» канала Марины Эванджейро, и люди! Как же сильно они отличаются от мелградцев! Каждый из них стремился выделиться, подчеркнуть свои особенности, будь то физические или психические. Флавиус таких людей называет толпой индивидуальностей.

Стоградский НИИ имени Рэмируса располагался в самом центре, всего в квартале от штаба Ассамблеи Героев. Облицованные белым мрамором стены, высокие стрельчатые окна, тяжеленные двери с ручками, отполированными тысячами прикосновений — вот он, единственный и неповторимый бастион науки!

Блестяще исполнив параллельную парковку с ручником, Лендер выбрал для стоянки пустующее место между двумя машинами, и я смогла выбраться наружу. Земля, родненькая!

— Отличная парковка, Ленд. Сегодня даже никого не распугал.

— Хотел произвести впечатление на девушку. Она у нас что-то притихла.

Да чтоб тебя, придурок! Тебя и твой спортивный драндулет!

— Всё норм, ребята! — подняв большой палец, я растянула губы в фальшивой улыбке.

— А ты переживал, — доктор хлопнул друга по плечу и направился к дверям Института. Мне приглашения не требовалось.

Как только мы переступили порог, настроение Юлиуса заметно рухнуло вниз, а Лендер почти сразу заскучал. Решив остаться в фойе, он направился к кофейным автоматам, начисто игнорируя небольшую очередь возле них. Сложно поверить, что кому-то может тут не нравиться!

Пока доктор стоял посреди залы, приводя эмоции в нейтральное положение (здесь слишком много дорогущей техники), я подошла к огромной мраморной статуе Рэмируса и пару раз щёлкнула себя на камеру телефона. Отправлю фотографии маме. Она всё равно не поверит, что я здесь работаю, так хотя бы прекратит думать, будто я прячусь в Мелграде у... как она назвала моего якобы любовника? Хахаль?

Наконец Юлиус ожил и направился к лестнице. Встречные студенты почтительно отскакивали с его пути, вежливо здороваясь. Работодатель из него не самый добрый, а уж какой учитель даже представить страшно. О справедливости он знает только по рассказам других.

— Тебе здесь что-то не нравится? — Я нагнала босса на втором этаже. — В НИИ.

— Это место — обязательное условие моей «реабилитации» в обществе, — уголок его губ презрительно дёрнулся. — «Искупить злодеяния, положив помышления, дела и жизнь на алтарь науки во благо Грандерики». Приговор суда. Пожизненный.