Как я не хотела спасать мир (СИ) - Славачевская Юлия - Страница 11

— И как его лечить? — покосилась я на мужчину, безучастного ко всем вывертам жизни. — Я, собственно, даже не знаю, почему он без сознания. Ну, кроме того, что ты его об пол башкой долбанул от радости встречи.

— Будем лечить от драконьей напасти, — решил Гри, запрыгивая на стол и превращаясь в книгу. Пошелестел страницами и начал перечислять: — Итак, нам нужен обалдуйник репейчатый, копьек убойный и отвратник огненный. И крысиный хвостик!

— А кошачья шерсть? — невинно поинтересовалась я, доставая все нужное. — У тебя уже есть опыт с рыцарем…

— Этот не может рубить дрова! — отрезала книга. — Давай не отвлекайся. Нам эту бодягу пару дней варить!

— А он за пару дней не окочурится? — засомневалась я. — Что-то он так тихо лежит…

— Значит, сварим про запас, — утешил меня кошак. — А потом будем звать лешего и прятать труп. Заодно и повидаемся. Такой хороший повод.

— Ты неисправим, — зажгла я ведьмовской котел. — Так и норовишь во всем плохом найти хорошее.

И мы сварили это зелье. Но пока варили, я поняла одну немаловажную вещь — все, что писали в романтичных фентезийных романах — полная и безоговорочная туфта! Они никак меня не подготовили, что рыцаря нужно было кормить, обтирать (ну ладно — это изредка, но встречалось)… но что ему нужно ходить на горшок — мне никто не доложил! Мне пришлось пожертвовать парой своих юбок, изобразив подобие памперсов, потому что кто-то в силу бессознательности не просился на горшок! И мне все это пришлось стирать! Вручную, потому что стиральной машины-автомата тут нет. Мра-а-а-ак!

— Вот, — ржал во всю глотку Гри, пока я сражалась с бельем в корыте, как с драконом, — теперь ты точно не видишь в нем мужчину!

— Я и раньше не видела, — призналась я, смахивая со лба пот. Болезнь все еще никак не хотела уходить и голос оставался хриплым. — Ну и что, что он красавчик. Подумаешь, высокий, мускулистый и брюнет. Ты тоже брюнет и мужчина — что же, мне на тебя слюни пускать?

— Могла и бы попускать, — надулся кошак. — А если он тебя никогда не привлекал, то чего ты на его достоинство так пялилась?

— Исключительно в целях самообразования, — развесила я белье около горячей печки. — Должна же я знать…

— Не должна! — ощетинился кот, семафоря мне глазищами. — Ты ещё юная ведьма, а юным ведьмам не положено глазеть на чужие причиндалы…

— Бабка, — внезапно подал голос рыцарь, — воды…

— Это он кого зовет? — повернула я голову на звук. — Это у него галюники на наше зелье? Или он свою бабушку вспоминает?

— Это он тебя зовет, — на голубом глазу выдал мне Гри. — Ты вся до бровей замотана, одежда мешковатая, из-под платка белые волосы, как седые, торчат, физиономия опухшая, голос соответствующий. Делай выводы.

— Сделала, — нахмурилась я. — Давай прибьем, а? Я его, понимаешь, выхаживаю, как родного, а он со мной так…

— Радуйся, — замотал хвостом во все стороны кошак, — что он в тебе бабку видит. — Прищурился: — Или ты бы хотела с ним разделить радость секса?

— Это почему? — не поняла я.

— Потому что существует поверье… — потер лапой нос Гри. — Если переспишь с юной ведьмой, то станешь неуязвимым и член вырастет…

— Куда уж больше-то, — вырвалось у меня.

— И потенция никогда не спадет, — закончил довольный представитель семейства кошачьих. — Ты думаешь, почему все молоденькие ведьмы прячутся, а старые мужиков отлавливают? Вот из-за этого!

— Не, ну что прячутся — понятно, — натянула я платок побольше, — а вот зачем отлавливать?

— Так проверить, — пояснил Гри, — вдруг именно этот за ее счет свою потенцию хотел и смог поправить. Да и отомстить заодно. Впрочем, — пожал плечами кот, — они все равно мстят всем подряд, потому что нет на этом свете мужика, который бы не отказался от большого члена…

— Пить… — снова раздалось с лежанки.

— Иду, унучек! — прокаркала я, наливая в кружку воды. — Иду, касатик!

— Во-во! — напутствовал меня чем-то страшно довольный Гри. — Только не касайся его, а то нацепляешь чего-то ненужного. Детей, например!

Я присела рядом с рыцарем, приподняла его голову и осторожно напоила водой. И когда уже опускала героическую башку обратно, пациент нашего дурдома открыл глаза, оказавшиеся карими омутами, опушенными черными ресницами и достаточно резво сграбастал меня за руку:

— Ведьма, если поднимешь меня на ноги — озолочу!

— Да я это… — растерялась я от неожиданности. — Да мне не…

— Сколько? — тут же нарисовался около лежанки корыстолюбивый кот. — О какой сумме идет речь? И мы бы хотели получить аванс! А то вылечишь, а потом будешь бегать за оплатой. А у нас дел много — людей калеч… лечить нужно! И на лысины плевать!

— Лысины? — вытаращился на нас рыцарь. Запустил руку в свои густые черные волосы и вздохнул с облегчением: — У меня нет лысины!

— Скидок не даем! — не сдавался прижимистый кот. — Это для бедных, а у вас доспехи…

— А где они? — тут же вспомнил о своем имуществе рыцарь, приподнимаясь на локтях. — Где мои зачарованные доспехи?

— На помойке, — честно ответила ему я. — Они не пригодны для дальнейшего использования. Пострадали в неравной борьбе!

— Да, — согласился со мной рыцарь, откидываясь на подушку, — дракон был большим и суровым.

И я не стала его разочаровывать, что дракона-то его доспехи пережили, а вот ведьму нет. И опять же, пусть думает, что ущерб нанес какой-то мифический дракон, а не я. Тогда и возмещать ничего не придется.

— Э-э-э, — вспомнила я об одном упущении. — А как вас зовут? — Все же менять памперсы безымянному мужику это не тоже самое, что с именем. И потом я буду чувствовать себя гораздо лучше, если буду знать, что именно писать на могиле, если я его все же угроблю.

— Зови меня Ромуальд, — высокомерно сказал рыцарь. И я в нем полностью разочаровалась. Ну как можно серьезно относиться к кому-то с именем Ромуальд? В этот момент я твердо решила пленных не брать!

— А меня… — все же отошла я от шока и решила проявить легкую вежливость.

— Ведьма, — поджал пухлые губы несчастный лыцарь. Конечно, несчастный с таким-то именем! И никто меня не переубедит, — мне не по чину запоминать твое плебейское имя! Лучше накорми меня!

Мы переглянулись с котом.

— Принц? — прошептала я одними губами.

— Хуже, — в таком же стиле ответил мне Гри. — Принц-рыцарь. Это не лечится — это врожденный дефект.

— И где у нас касторник царский? — встала я с лежанки. — Пора варить новое зелье для поднятия духа рыцаря Ромуальда!

И мы так подняли ему дух! Ну так подняли, что после принятия нашего фирменного зелья на грудь, мужик вскочил, как новенький, и все сугробы перемерил, пока дорогу к сортиру искал. Зато сразу выздоровел. Оказывается, ничего не лечит голову лучше, чем прочищение мозгов. Снизу!

— Зоя, — сказал мне Гри, глядя на меня с обожанием, — ты сдала экзамен на настоящую ведьму! Так выпнуть из избы принца может только настоящая женщина! Уважаю и преклоняюсь.

— Так он вернется, — заметила я, попивая чай с медом. — Слегка остудится и снова около порога ляжет, чтобы внутрь пустили.

— А чего сам не зайдет? — не понял меня кот.

— А я дверь на засов заперла, — призналась я, подцепляя пальцами кусочек медовых сот.

Через какое-то время раздался деликатный стук в дверь.

— Принесся, — фыркнула я.

— Принесли, — не согласился со мной Гри и пошел открывать.

Мне тоже стало любопытно, и я пошла за ним. И когда мы открыли, меня согнуло в пароксизме смеха. Такого не увидишь ни в одной сказке! Это я вам гарантирую! Просто сценаристы себе измыслить не могли подобную картину.

Около нашей избушки топтались леший и мужик с лошадиным крупом и голой посиневшей от холода мускулистой грудью. А на этом самом крупе болтался наш Ромуальд в бессознанке.

— Зоя, — укоризненно проскрипел Леви, — почему у тебя по лесу неучтенные рыцари бегают?

— Здравствуйте, — поздоровалась я и поинтересовалась: — А как вы определили, что он рыцарь?

— По шлему, — нахмурился леший. — Только я не понимаю зачем натягивать на голову железяку, если бегаешь по двору в распашонке?