Стражи волшебных миров (СИ) - Лавров Владимир - Страница 18

Остальное время я рассказывал, как мы строили лесопилку с приводом от ветра. Эта тема вызвала живейший интерес.

Глава 5. Дикое Поле.

Переправлялись через Реку не у нас, а намного ниже по течению. Вообще-то река, отделяющая нас от Дикого Поля, называется Арпезиана, но все давно называют её просто Река. Мосты, которые принадлежат моему отцу, перекинуты через небольшие реки и ручьи - притоки Арпезианы. Я даже не представляю, у кого может хватить средств и умений, чтобы построить мост через Реку. Она не самая широкая, зато очень глубокая и очень быстрая. В былые времена, когда по реке шли на юг баржи с зерном, назад их поднимали исключительно вручную. Одна группа заводила и крепила трос, а вторая группа дюжих мужиков - бурлаков шла по палубе баржи и тянула трос. Грести вёслами не было никакой возможности - любой корабль просто сносило. Даже самые быстрые лодки продвигались против течения едва - едва. Для барж на дне были установлены специальные грузы и якоря, а на поверхности болтались поплавки с креплениями для буксировочного троса. Те группы, которые заводили трос, обычно бежали по берегу с лёгкой лодочкой в руках, а потом спускались по течению к поплавку, крепили трос и с ним спускались до баржи. Потом они брали использованный трос, гребли к берегу, и всё повторялось снова и снова.

В наше время поплавков почти не осталось. Тропы вдоль реки заросли лесом. Прибрежные бароны не видят смысла тратить силы на то, чем никто не пользуется. Там, где мы переправлялись, поплавки поддерживались в исправном состоянии. Их использовали для судна типа парома. Паромщики взяли с нас целое состояние, но и работали полдня.

Сигурн заметил, что если будем осваивать земли за рекой, то надо будет наладить свою паромную переправу, иначе разоримся на паромщиках.

Мне несколько не хватало беспричинной и наивной жизнерадостности Сигуры, поэтому я ответил не очень доброжелательно:

- А тебе-то какое дело до наших успехов?

Сигурн улыбнулся:

- Если на том берегу реки появятся селения, то кто их будет защищать? Скорее всего, я с родственниками. А от ответственного за защиту до собственного вассального владения - один шаг. В лучшем случае я буду вашим вассальным дворянином. Собственный замок, свои люди… За это стоит работать, не так ли? Ты не против?

Сукин сын очевидно посмеивался надо мной, но мне было не обидно. Я пошутил в ответ:

- Как стану бароном ага Долиган, считай, эти земли в твоём кармане. Но только у нас гораздо больший шанс быть съеденными в первом походе. По Дикому Полю кто только не бродит…

- Насколько я знаю, у кочевников нет благородных людей со Способностями.

- А там не только кочевники бродят. Кочевники - это самый лёгкий вариант. От них мы от любого количества отобьёмся. Наши люди в полных рыцарских доспехах для них почти неуязвимы. Но там ещё есть и мятежные бароны, которые сбежали от Государя, и вообще всякая нечисть. Я вот слышал историю про отряд типа нашего, от Государя на разведку были посланы, все в полных доспехах, с лучниками и арбалетчиками. Ушёл отряд и не вернулся. А потом их нашли, сидели в шатрах, как живые, с котелками в руках, но все мёртвые.

- А я слышал, сборщики мёда один раз тут наткнулись на некоторых людей из соседнего села, дружелюбных и приветливых. А когда обратно вернулись, выяснилось, что эти люди умерли незадолго до их встречи, - припомнил историю Сигурн.

Я рассказал ещё одну историю, и Сигурн вспомнил ещё. Так мы с ним пугали друг друга до тех пор, пока не переправился весь отряд. К вечеру я пришёл к выводу, что Сигурн, по сути, неплохой парень. Третий ребёнок в семье с двумя старшими братьями, превосходящими его в способностях, и с буйным отцом, помешанном на гордости… У него детство было не легче, чем у меня.

Поутру мы двинулись в степь. По моему настоянию нам построили облегчённые повозки с лёгкими колёсами большого диаметра. Эти повозки среди всего прочего везли большое количество щитов. При необходимости можно было связать эти повозки в круг и уставить щитами. Получалась передвижная крепость. Сейчас эти повозки шли с достаточно большой скоростью, ничуть не задерживая конников. Я вычитал эту идею в книге про походы древних завоевателей.

Дикое Поле не просто ровное поле. Здесь бывают и рощицы, и небольшие лесочки, и озёра, и даже болота. А ещё оно всё изрезано оврагами от существующих или пересохших ручейков. Большую часть времени нам удавалось успешно находить проезжий путь между различными оврагами и расщелинами. Но ближе ко второй половине дня мы уткнулись в глубокую промоину, на дне которой журчало что-то среднее между ручейком и маленькой речкой. Стало очевидно, что без строительства мостков нам через это препятствие не перейти.

Дядька Иркинор скомандовал привал на обед. Часть людей послали в ближайшую рощу, заготавливать брёвна для мостков. И тут начался дерьмошторм.

Сначала Така устроила истерику, облаивая лес. Потом на первого воина, ступившего под ветви деревьев, свалилось что-то серое, комок меха небольшого размера, который устроился у него на плечах и не собирался их покидать. Воин сначала замер, а затем развернулся и нетвёрдой походкой направился вглубь рощи. Мой кошмарный сон оживал на глазах.

Мы уже были в сёдлах и помчались к границе деревьев. Я остановил Звёздочку, не доезжая до ветвей, и достал лук. Выстрел оказался удачным, стрела пробила серую массу на плечах стражника. Раздался писк, стражник упал. Его товарищи собрались идти вытаскивать тело.

Я огляделся и заметил на ветвях ещё несколько серых существ с острыми ушками.

- Под деревья не заходить! Держитесь подальше! - завопил я в панике.

Мы немного отошли и стали думать, что делать. О таких существах никто даже не слышал. Пока мы думали о том, что делать с остроухими, остроухие решили, что делать с нами. Они посыпались с веток и кинулись к нам. Така сбежала.

Я успел подстрелить шестерых до того, как у меня закончились стрелы. Выяснилось, что бегаем мы быстрее, чем остроухие. Только одного стражника догнал комок серого меха, но тот просто отбил его рукой в железной броне. Как хорошо, что мы решили всегда быть в доспехах!

Один из стражников, до этого готовивший обед, привёз запас стрел. Мы перешли в наступление. Короткая весенняя трава не давала укрытия даже небольшим тушкам серых, и они это поняли раньше нас. Они обратились в бегство до нашего наступления.

Что удивительно, все мои стрелы лежали на траве, даже те, которые попали в цель и были перемазаны кровью.

До нашего первого товарища, лежавшего в роще, мы доскакали, держа щиты над головами. Тщательный осмотр не позволил разглядеть остроухих на деревьях, но на всякий случай мы всё-таки прикрылись щитами. Никто упасть на нас сверху не пытался.

Мы вытащили тело подальше от деревьев и приступили к осмотру. Маленькое серое чудовище присосалось к шее стражника и опускать не собиралось, несмотря на две тяжёлые раны. Похоже, оно питалось его кровью.

Мы зажали мелкую пакость железом и принялись отрезать по кусочку. Сначала отрезали то, что приняли за голову. Существо не отлипло. Выяснилось, что оно приникло к коже нашего товарища всей своей поверхностью, снимать его пришлось вместе с человеческой кожей. Что удивительно, кровь ниоткуда не текла, кроме тех мест, которых мы сами порезали.

Снятые кусочки мы сожгли. Наш товарищ умер через три часа, не приходя в сознание. Первая потеря.

Мы переправились через овраг и поскакали побыстрее от проклятого места. Ночью мы поставили повозки в круг и запалили костёр поярче. Почти никто не спал.

Ночью мне приснился сон, что надо ехать на восток. Уговорить всех остальных повернуть вглубь Дикого Поля было непросто, но в конце концов мне решили поверить просто из любопытства.

Ближе к полудню мы нагнали довольно большое племя страшных кочевников Дикого Поля. Страшные кочевники устало брели пешим порядком, понурив головы, и не очень обратили на нас внимание. У них были и лошади, и другой скот, но немного. Все тяговые и вьючные животные были сильно перегружены. В целом племя производило очень потрёпанное впечатление. Я подъехал и спросил, где вождь. Что удивительно, никто не достал оружия, а что ещё более удивительно, меня поняли и замахали руками, направляя в голову колонны. Похоже, у этих людей усталость от потерь уже переросла в апатию.