Время воина (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 37

Калитка в воротах тут же распахнулась, навстречу вышел молодой парень в щегольски распахнутой дубленке и с малахаем на голове. Поглядев вслед умчавшемуся «Бурану», он перевел взгляд на гостей и безошибочно, с уверенностью, присущей человеку, знающего, что делать, обратился к Никите с глубоким поклоном:

— Приветствую тебя, Князь, и воинов твоих.

— Я не князь, — не сразу понял волхв, почему так к нему обращается парень, но осознал свою ошибку, когда тот приподнял малахай с бровей и с удивлением взглянул на него.

— Как же не Князь? Медальон власти я чувствую очень хорошо.

Никита кивнул. Символ Высшего Воинства, как назвал его старик Мещерин, когда гостил в «Гнезде», сейчас висел на шее и чувствительно тянул вниз. Атрибут солидный, но можно было отлить его в меньшей форме. Выходит, парень-то одаренный, если ощутил его через одежду. Иного ожидать и не приходилось. Никита знал, к кому в гости приехал.

— Проходите, не стойте на морозе, — встречающий окинул гостей лукавым взглядом, оценивая, как они одеты. — К ночи давить начинает. Вон, дым столбом из печей…

На огромном дворе раскинулся двухъярусный дом из матерого листвяка на солидном бутовом фундаменте, с опоясывающей по фронтону и закрытой на зиму стеклопакетами галереей. Под каскадом трех или четырех крыш были соединены несколько жилых помещений. В дом вела широкая крытая лестница с резными перилами. Чуть в стороне высились какие-то хозяйственные постройки из беленого шлакоблока. Гаражный бокс, освещавшийся двумя уличными фонарями, имел высокие двустворчатые металлические ворота, и мог вместить — на глаз — три или четыре внедорожника. По соседству с ним притулились еще парочка секций непонятного назначения. Вдоль забора, погромыхивая цепью, бегал огромный черный пес. Он не стал лаять на незнакомых людей, реагируя на успокаивающий жест парня. Просто развернулся и неторопливо побрел к своей конуре, больше похожей на миниатюрный сарай, запрыгнул на него и развалился с видом выполнившего долг охранника.

Встречал петербуржцев сам Всеслав Гордеевич в теплой флисовой рубахе навыпуск и в мягких меховых тапках. Он безбоязненно вышел на крыльцо и терпеливо ждал, когда первым поднимется Никита, и легким наклоном поседевшей головы приветствовал его. И только потом крепко пожал протянутую ему руку. Настоящий Патриарх и глава Рода в одном лице. Видать, не хочет передавать бразды правления в молодые руки, крепко держит почетное и суетное место.

— С прибытием, Князь, — густым голосом произнес Мещерин. — Заждались.

— Дела задерживали, — не показывая никаких эмоций и не оправдываясь, ответил Никита. — Что же ты, Всеслав Гордеевич, на холоде раздетым стоишь? Пойдем в дом.

— Положено, — отрезал старик и показал рукой, чтобы гость первым переступил порог «холодных» сеней. А сам с любопытством стал знакомиться с Полозовым и Слоном. Последнего он признал, и даже пошутил, что личник стал еще крупнее. Не иначе, Князь на каких-то дрожжах выращивает.

Семейство Мещериных оказалось весьма многочисленным. У Всеслава Гордеевича и его жены Ульяны Киприановны оказалось трое сыновей и дочка. Двое старших уже давно обзавелись своим семейством. Выяснилось, что встречал столичных гостей младший сын Никон — крепкий, кряжистый парень, не уступавший Слону в габаритах. Он и сейчас с прищуром смотрел на личника, что-то прикидывая в своей кудрявой голове. Слон перехватил его взгляд и понимающе усмехнулся.

Старшие сыновья Кузьма и Денис также, как и отец, сначала склонили перед Никитой головы, а потом степенно пожали руку ему и Олегу со Слоном. Перезнакомились, можно сказать.

У дочери, волоокой красавицы с тугой пшеничной косой, перекинутой на высокую грудь, было очень удивительное и необычное имя — Ручеяна. Она поклонилась куда ниже, но с достоинством, как и подобает знающей себе цену женщине. А потом смелым и оценивающим взглядом оглядела как Никиту, так и Полозова со Слоном. Тот сразу расплылся в улыбке.

Никита сразу почувствовал в ней искру Дара. Аурный контур светился нежно-зелеными всполохами с редкими золотистыми проблесками, что говорило о прекрасном здоровье и относительно хорошем магическом потенциале. Не совсем понял, что его заинтересовало, да и бесцеремонно разглядывать девушку в хозяйском доме не стоит. Будет еще время.

Он с одобрением поглядел на Всеслава Гордеевича, сумевшего в приличном для мужчины возрасте дать жизнь Ручеяне. Возраст его дочери Никита определил с легкостью. Восемнадцать лет, самая середка.

Когда первая суета с раздеванием и знакомством закончилась, Полозов воспользовался моментом и впечатал локоть под ребро Слона. И прошептал:

— Даже не вздумай, романтик!

— Ты о чем? — удивленно спросил Слон, приглаживая встопорщенные волосы.

— На девушку как кот на сметану облизываешься.

— Я же не блудить сюда приехал! — деланно возмутился личник. — А девка-то хороша! Признайся!

— Вы о чем шепчетесь, воины? — усмехнулся старик Мещерин в густые усы. — Проходите к столу, не стесняйтесь, чаевничать будем. У нас все по-простому. Как смотришь, Никита Анатольевич, чтобы в баньке с дороги попариться?

— Не откажусь, — кивнул Никита, проходя следом за хозяевами в просторный зал, обставленный добротной, не магазинной мебелью. Видно, что старался краснодеревщик, вкладывая в свою работу всю душу. Поморские мотивы присутствовали на резных фронтонах шкафов; поверхность длинного семейного стола была набрана шпоном из разных сортов дерева и покрыта бесцветным лаком; диванный уголок и кресла были обтянуты светло-зеленой тканью, «венские» стулья с высокими спинками уже расставлены по периметру стола, который женщины рода Мещериных уже успели накрыть нарядной скатертью и быстро расставляли легкое угощение.

— Признаться, ожидал увидеть иную картину, — Никита неопределенно обвел рукой вокруг себя. — А здесь вполне себе современные интерьеры, как в загородных домах дворянской знати.

— Ну, так и мы из непростых, — усмехнулся в бороду глава семьи, намекая на дворянское происхождение. — Посконной традиции не придерживаемся, в ногу со временем шагаем. Раньше-то первый ярус всегда под амбар приспосабливали, для домашних животных, чтобы не померзли, и для всяких хозяйственных нужд. А теперь как бояре вольно живем. Своя котельная, которая полностью отапливает все терема, хозяйство вынесено во двор. Электронные терминалы для работы в Сети чуть ли не у каждого. Чего еще надо в патриархальной глуши? Но зато преимущество есть несомненное. Это наша земля, мы ее защищаем от чужаков.

Никита понял посыл Мещерина. Речь шла не о конкретных притязаниях дворян на чьи-то земли. Воины Ордена Гипербореев защищали русский Север от хищных аппетитов чужестранцев, до сих пор пытающихся проникнуть в глубинные тайны древнего континента.

— Ну что Князь, оценил моих орлов? — Всеслав Георгиевич жестом предложил гостям присаживаться на диван, и сам занял место в одном из кресел. Интересно, что из его сыновей только Кузьма посмел присесть, а вот Денис и Никон заняли место у правого и левого плеч отца.

— У всех хороший потенциал, — кивнул Никита и посмотрел на Кузьму. — Все «стихийные» каналы прокачаны. Кто занимался?

— Отец и жрецы храма, — голос здоровяка-бородача оказался неожиданно приятным. — После второй инициации корректировку провели, потом пять лет усиленной работы с боевыми волхвами. Но большего не дано.

— Поэтому и не Князь, — подначил его Денис, моложавый мужчина тридцати пяти лет, в отличие от отца и старшего брата носящий не спасительную на морозе бороду, а легкую брутальную щетину. Это и короткая армейская стрижка делали похожим его на инструктора наемного отряда из британских колоний. Правильные черты лица, прямой нос, жесткая линия скул могли привлечь кинематографистов, ищущих именно такой типаж для приключенческо-романтических фильмов. Никита заметил, как его жена Наталья изредка бросает на Дениса влюбленный взгляд.

— Пятую ипостась Силы немногим дано объять, — строго пояснил Всеслав Георгиевич. — Слишком опасна она для неподготовленных. Князь Никита Анатольевич взял ее с рождения, но рядом с ним всегда были учителя. Усомнись они в его возможностях, просто заглушили бы поток.