Боги, пиво и дурак. Том 3 (СИ) - Горина Юлия - Страница 19

И если этот Нергал-интеграл не особенно от них отличается, можно попробовать банально дать ему какую-то взятку. Сделать так, чтобы у него возник какой-то личный интерес, и освободить девчонок ему стало выгодно.

Нужно только спросить у Ники, чем можно заинтересовать их божество. И попробовать как-то договориться...

Размышляя, я продолжал наблюдать за игрой ребенка и чудо-зверька. Надо забрать ее с собой с улицы и мамаше прописать, чтобы не отпускала мелкую одну во двор — мало ли что. По городу Флоры бешеные шастают, а она дите малолетнее без присмотра гулять отправила.

Тут девчушка перестала смеяться. Она вдруг резко выпрямилась, и Чудик с испуганным визгом рванул от нее мимо моих ног под крыльцо.

— Эй, ты чего как полоумный? — ругнулся я на восьмилапую псину. — Совсем очумел. Малыш, он тебя напугал? Не обидел?.. — спросил я у девочки, которая стояла спиной ко мне, как вкопанная.

Ребенок медленно повернулся ко мне...

И вот тут мне стало страшно.

Неприятное предчувствие, которое порой охватывало меня в ее присутствии, умножилось на тысячу и накрыло с головой.

Потому что на меня сейчас смотрел вовсе не ребенок.

Ее личико застыло. Глазные яблоки закатились, но при этом белая пустота под веками казалась зрячей и очень цепкой.

Девочка двинулась ко мне, и я ощутил, как ноги враз стали ватными, а по спине побежали ледяные мурашки. В груди все сжалось и похолодело. Вдобавок при всем при этом я не мог ни пошевелиться, ни слова сказать.

— Ворота святилища открыты, — вырвался из детской гортани приглушенный голос, который в равной степени мог принадлежать немолодой женщине или мужчине. — Свечи зажжены в ожидании гостя. Четыре жизни. Четыре души. Четыре дороги на перекрестке...

— Что?.. — с трудом проговорил я — и сам не узнал собственный шепот, настолько свистящим и хриплым он был.

— Слушай. Внимательно слушай. Земля под твоими ногами меняет цвет. Все вокруг — меняется. Неизменное кажется таковым только при постоянном наблюдении, иначе разница очевидна. Ключ один, а дверей много. Смотри внимательней, куда ступаешь, дитя чужого солнца. Любой шаг ведет куда-то. И есть дороги, по которым нельзя вернуться. Иная открытая дверь гасит много свечей. Иная дорога намеренно положена под ноги. Пойти ли по ней — решать тебе. Но прежде открой глаза шире, и узри хитросплетения судьбы. Случайностей не бывает. Совпадения закономерны.

— Кто ты?.. — проговорил я, не сводя глаз с ужасающего лица девочки. — Ты — бог?..

— Не бог. Не человек. Я — тот, кто знает. Знает, что святилище открыто. И свечи уже зажжены в ожидании гостя...

Тут девочка содрогнулась всем телом и громко вздохнула, точно вынырнув из-под воды. Ее ножки подкосились, и я вовремя бросился к девочке и подхватил ее на руки.

И только тогда до меня дошло, что рисунок на земле — это были никакие не классики. Это была клетка, в самом центре которой мы с ней сейчас стояли.

Стоило только мне переступить порог кабака с девочкой на руках, как я чуть не врезался в Майю.

Тренировка как раз только закончилась, и наши разгоряченные парни выстроились вдоль барной стойки на водопой.

Удачный момент для появления в школе после прогула!

При виде меня у командирши младшего отряда аж глаз задергался. Но прежде, чем она успела хоть что-то сказать, ко мне бросилась Камилла. Она громко охнула и выхватила дочку из моих рук.

— Эй, что случилось?! — напала на меня младшая сестрица. — Это твоя проклятая тварь ее испугала? Или укусила? А? Чего молчишь?!

— Ничего моя прекрасная тварь ей не сделала! А ты в следующий раз попробуй сама за дочкой приглядывать, чтобы потом такие вопросы не задавать! — огрызнулся я. — Ребенок еще никакого соображения не имеет, а ты ее одну на улице оставила.

Между тем девочка открыла глаза, и Камилла поспешно утащила ее на руках наверх, бормоча что-то ласковое.

И тут сольную партию перехватила Майя.

— И где же ты был, пока все остальные на тренировке потели? — спросила она, уставившись на меня и скрестив руки на груди. — Ты вообще в курсе, что у нас есть устав, и мы вообще-то — приличная школа, а не балаган или кабак какой-то!..

— Вообще-то наша школа и есть кабак, а кабак — наша школа, — заметил Берн.

Майя поморщилась, недовольно зыркнув на него:

— Вот только не надо к словам цепляться. Все прекрасно поняли, что я имею в виду! А ты! — она ткнула указательным пальцем мне в грудь. — Ты — будешь у меня завтра как миленький слитую тренировку отрабатывать. А то ишь развели моду — то одна сбегает, то другой прогуливает! Распустились. Я вам напомню, что такое дисциплина!

— Видимо, отрабатывать мне придется сразу в тройном размере как минимум, потому что завтра, боюсь, меня тоже не будет, — честно ответил я.

Девушка угрожающе нахмурилась. Она открыла было рот, чтобы выпалить еще что-то ругательное, но вместо этого негромко спросила.

— Что, совсем дела плохи?

— Сам пока не понял.

Майка нахмурилась еще сильней. Хмыкнула.

— Ну, теперь даже не надейся, что я тебя без ведома Януса куда-нибудь из харчевни выпущу. Или твои прогулы замалчивать стану. Ясно? Так что иди и доложи ему! А то, чувствую, вылезет потом эта твоя самодеятельность боком...

— Не вылезет, — уверенно возразил я.

Хотя с чего бы мне быть таким уверенным?

— Ничего не знаю, иди и докладывай! — прикрикнула на меня Майя. И, полоснув злобным взглядом, добавила. — Его, понимаешь, только что по кускам собрали, а он опять за свое...

— Оставь парня в покое, — донесся с лестницы низкий голос Яна. — По крайней мере — в этот раз. Я в курсе его дел, если что.

Проходя мимо стойки, он хлопнул по ней ладонью и громко крикнул:

— Пива мне! И мяса жареного.

Майя непонимающе моргнула. Потом шумно выдохнула.

— Слушайте, а вам всем не кажется, что со всеми этими недомолвками у нас какая-то чушь происходит? Может, как-то уже хватит делиться на зоны приближенности?

— Не в приближенности дело, — возразил Ян.

— А может, все-таки как-то прямым текстом друг друга будем в известность о своих делах ставить? И о проблемах тоже? — не сдавалась Майя. — Тогда, может, и целители среди ночи будут реже требоваться?..

— Как только ты станешь магистром, мы непременно все именно так и сделаем, — хмуро отозвался Ян. — Еще вопросы есть?

Майя прикусила губу.

— Нет, господин магистр. Вопросов не имею.

— Не злись, — примирительным тоном сказал я ей. — Ты же понимаешь — есть всякие нюансы приватности там, ну и тому подобное.

— Я понимаю, что у нас первогодка просто из шкуры вон лезет, чтобы не дожить до второго года обучения, — буркнула Майя себе под нос и, развернувшись, решительно поднялась к себе в комнату.

Я удивленно почесал затылок. Подождите, она в самом деле за меня переживает? Серьезно?..

— Янус, мне бы это... Мне отлучиться нужно, — сказал я. — Пока не знаю, как надолго.

Магистр искоса зыркнул на меня.

— Я же тебе сказал — делай, что считаешь нужным. Только сначала к медведю зайди. Он у себя — балдеет, как последняя сволочь.

— Ему там до сих пор Ника что ли уши чешет? — догадался я.

— Она не знала, на что подписывается, — хмыкнул Ян.

Я прошел через харчевню в кладовку.

А в голове все крутились слова о святилище и свечах. Что это вообще такое было? Типа предсказание? Или предвидение? Или же вообще какая-то сущность воспользовалась ее телом, как аватаром?

Вот только сам не знаю почему, рассказывать о случившемся мне не особенно хотелось. По крайней мере, пока.

Дверь в кладовку оказалась полуоткрытой, и в щель я увидел, как панда, раскинув лапы, с улыбающейся мордой довольно похрапывает, в то время как Ника поглаживает плюшевые уши.

— Тук-тук, — сказал я, открывая дверь еще сильней. — Не помешаю?

Ника с такой надеждой обернулась на меня, что я сразу понял — Янус был прав. Кажется, медведь круто взял ее в оборот.