Боги, пиво и дурак. Том 3 (СИ) - Горина Юлия - Страница 23

— В самом деле? — прервал я отповедь Нергала.

Я потушил сигару, с чувством влепешивая ее в стеклянный цветок пепельницы, и она расползлась в стороны неопрятной бахромой.

Табак горчил на языке.

— Ты считаешь, что это люди — моральные уроды? — проговорил я, глядя в упор на своего собеседника. — Но кто же тогда боги?!

Я знал, что сейчас откровенно нарываюсь, но удержаться просто не мог. Ишь ты, люди у него уроды! А боги, значит, все такие в белом пальто и с крыльями, блин, на дебильных шапочках!

Я был готов к тому, что сейчас какая-нибудь великая сила долбанет меня по башке и громогласный возглас наречет меня зарвавшимся смертным...

Но тут произошло что-то странное.

Нергал широко улыбнулся.

— Вот! Теперь мы, наконец, перешли к главному. Ты хочешь знать, кто, по моему мнению, боги? Я тебе отвечу: по большей части они — бессмысленная, развращенная властью шваль.

Он с таким брезгливым удовольствием выговаривал каждое слово, что я понял — это определение он придумал уже давно, и теперь с наслаждением им делился со мной.

Наверное, мое лицо удивленно вытянулось, потому что Нергал вдруг рассмеялся — смех его был хорошим, живым и совсем человеческим.

— Что, не ожидал? Думал, я с пеной у рта начну доказывать божественную непогрешимость?

— Вообще-то да, — признался я.

— Вот еще, делать мне нечего. Паства всегда достойна своего пастыря. И вожака. А вожаки у баранов, как известно...

— Тоже бараны, — закончил я фразу.

— Нет, хуже. Обычно они — козлы.

Я на мгновение замер, пытаясь переосмыслить фразу Нергала, а потом рассмеялся, поскольку как ни крути — все равно получалось смешно.

— Почему сразу козлы-то?

— Ну, потому что бараны слишком тупые, чтобы кого-то куда-то вести, — с усмешкой ответил Нергал. — Поэтому обычно к ним приставляют... — он поднял руку, складывая из пальцев почти рокерскую распальцовку — ... козла!

— Отлично, но если все боги — швали, а люди — уроды, то мы с тобой тогда кто? — с интересом спросил я.

Нергал покачал головой.

— Не подписывай меня под словами, которые я не говорил. Я сказал — большинство, и по большей части, а не все подряд. Я вообще не люблю категоричных утверждений и черно-белых тонов.

— То есть мы — не такие, — сказал я, чувствуя, что против воли опять улыбаюсь.

— Ну разумеется, — отозвался тот. — Мы с тобой — исключение.

— Главное, чтобы не вожаки, — заметил я.

— Да ну, какие из нас вожаки, — махнул рукой Нергал. — Я — одиночка, а ты вообще хрен поймешь, что за птица... Кстати, ты голоден? Мы можем что-нибудь поесть, если желаешь.

— Да, не отказался бы от ужина, — не стал я отпираться.

Во-первых, потому что в желудке и правда было пусто. А во-вторых, за едой вопросы решаются обычно как-то проще и легче.

Нергал поднялся с кресла и звонко щелкнул пальцами. Над длинным большим столом полыхнули символы сразу нескольких конструктов. И через мгновение он весь оказался заставлен блюдами, как в сказке. Какие-то хитрые фазаны, лебедь, рыба, фрукты, торты и закуски запарились нежнейшими ароматами.

— Обалдеть, — только и смог я проговорить.

— Выбирай, что хочешь! — махнул рукой на яства хлебосольный хозяин. — Приятного аппетита.

— А за съеденного фазана мне не придется обещать тебе отдать душу, или что-то такое?.. — пробормотал я.

Бог фыркнул.

— Ешь хоть все — мне не жалко. Можешь поблагодарить за еду перед уходом, но и это необязательно.

Я сел за стол. Окинул взглядом все эти царственные яства — мать моя женщина, а как вообще это все едят?..

— Не стесняйся, — сказал мне Нергал, усаживаясь напротив. Дотянувшись до кувшина, он налил себе в бокал золотистого вина.

— Послушай, а разве... У вас нет каких-то ограничений в плане запасов и всякого такого?.. Я вот знаю одну богиню, которая пиво-то видит по праздникам, если ей подношение соответствующее сделают.

— Это ее проблемы, — отозвался Нергал. — Если ты, человек, освоив демиургику можешь создавать какие-то вещи, то почему я, бог, не могу этого сделать?

— Я думал, ограничения зашиты в свойствах магии каждого из богов, — проговорил я.

— Чушь. Ограничения зашиты в головах. Просто однажды кто-то решил, что божества должны разделиться на элиту и отребье. Элита делает, что ей вздумается, а чернь ожидает подачек и дозволений. Я вне этой системы.

— То есть ты — и не элита, и не чернь?

— Я — бог, — просто ответил Нергал. — Если я хочу вина, я его создаю. Или если мне нужно святилище — я делаю его там, где мне хочется и не жду никаких разрешений или подарков.

— А почему тогда другие так не могут? — спросил я, укладывая себе на тарелку золотистую фаршированную перепелку.

— Это их выбор, — ответил Нергал. — В то время как я в свое время сделал другой. Когда началась вся эта дележка — кто под кем ходит, кто кому должен и прочее — я послал всех в тартар и вышел из системы.

— И тебя отпустили?

Бог усмехнулся.

— Видишь ли... Я — тот, кто пил из чаши в то время, когда большинство великих семей еще не появились на свет. Я старше Зевса и Осириса вместе взятых. Как ты думаешь, много ли было желающих встать у меня на пути?

— И теперь ты абсолютно свободен?..

Нергал задумчиво погладил подбородок.

— Как тебе сказать... И да, и нет. К сожалению, есть пара правил, которые приходится соблюдать даже мне. Однако во всем остальном я волен поступать так, как считаю нужным. За это меня полностью отлучили от даров чаши созидания. Но обещанная мучительная смерть, которую так ждали мои недруги, меня так до сих пор и не подкосила.

— Потому что эти дары на самом деле не так важны, как принято считать?..

— Нет. Потому что я сумел выстроить баланс. И умею сводить дебет с кредитом — в энергетическом смысле, конечно. Это и есть ответ на твой вопрос, почему я не вмешиваюсь в судьбу своих жриц, если они попадают в руки палачей. Если я буду тратить свою энергию на каждую из них всякий раз, когда им угрожает опасность, баланс будет нарушен. И я начну расходовать значительно больше, чем получать, что неминуемо приведет к упадку сил и энергетической деградации.

— То есть создать целую кучу еды — это не считается затратами, а спасти кому-то жизнь непременно повлечет за собой растрату?

— Создать еду — это абсолютная мелочь, — отозвался Нергал, выпуская изо рта густое облачко ароматного дыма. — В принципе, и вытащить пару-тройку кошек из темницы — тоже так себе усилие. Но вытащив одну из них я открою городские ворота торговцам — если ты понимаешь, о чем я. Мои жрицы — это не просто организация, это семья. Они любят друг друга, как добрые сестры. И как только следующая из них попадет в сложную ситуацию, ко мне выстроится целая вереница просителей. Как так, ведь в прошлый раз милосердный покровитель избавил одну из них от руки палача. Неужели нельзя это повторить? Ну хотя бы еще один раз, ну пожалуйста! И тут я оказываюсь перед сложной дилеммой — или пошатнуть их веру в мою заботу о них, или открыть ворота еще шире.

Я вздохнул.

— Иными словами ты говоришь мне «нет»?..

Нергал вопросительно приподнял брови.

— Разве я так сказал? Я всего лишь объяснил тебе, как все работает.

— Мяяяя-ууу, — требовательно мяукнула рыжая кошка, запрыгнув на стул рядом со мной. Вытянувшись в струнку, она принюхалась к перепелке у меня на тарелке, распушив усы. И снова мяукнула — на этот раз скорее жалобно, просяще.

— Кончай побираться, будто тебя дома не кормят, — строго сказал Нергал, зыркнув на питомицу. Взяв со стола блюдо с остальными перепелами, он поднялся из-за стола и отнес еду к камину.

Рыжая с урчанием помчалась за ним. Откуда-то из темных углов к выставленной тарелке бросились еще пять новых кошар: черная, дымчатая, пятнистая и еще две белых. Урча, они принялись разделывать зубами бедных перепелок. И только пара серых кошек на спинке кресла по-прежнему дремали, не участвуя в стихийной пирушке.

— Некоторым сколько ни дай — все мало, — с усмешкой сказал Нергал, погладив одну из своих серых любимиц. — Такая натура. Ни в чем не знают меры.