Боги, пиво и дурак. Том 3 (СИ) - Горина Юлия - Страница 25

Но ни тычки, ни ехидные замечания наставника насчет моей косорукости не могли заставить меня начать думать о чем-то еще, кроме сегодняшнего полудня.

И когда, наконец, мучения закончились и все повалили в харчевню набивать себе пустые желудки, я чуть ли не бегом рванул в свою комнату, сменил рубаху, напялил свой фильдеперсовый костюм и поспешил на центральную площадь.

Холодное солнце щедро лилось на отполированные до блеска булыжники мостовой, девушки щеголяли друг перед другом в хорошеньких накидках, хозяйки с полными корзинами возвращались с рынка. Мужиков почти не было видно, и когда я, наконец, добрался до площади, то понял, почему: те из них, кто не был занят делами, собрались вокруг клетки с кошками в ожидании порки.

Мой друг Гай, в полном комплекте своей брутальной спецовки, между тем готовился к процедуре — проверял крепления на позорном столбе.

Наконец он крикнул узницам: «Раздевайтесь!», и зеваки в нетерпении впились глазами в кошек в ожидании приятного зрелища. Хотя уж что может быть приятного в растерзанной и замершей наготе, я не знаю.

Жрицы Нергала надменно зыркнули на палача, но снимать одежду не торопились. Интересно, как он собирается решать этот вопрос? Сам разденет, или планирует сечь прямо через одежду?..

Часы на ратуше мелодично звякнули, предупреждая о приближении двенадцати часов пополудни. Следом за перезвоном раздался гулкий бой — первый удар, второй, третий...

Я принялся проталкиваться вперед, чтобы оказаться в передних рядах в момент главного действия. Мужики недовольно шикали на меня, нарочно выставляли локти и матерно обсуждали, что у меня и где зудит.

Ага, это у меня зудит. Вот только я пришел посмотреть, как кошек освободят. В то время как вы собрались здесь попускать слюни при виде обнаженных попок, по которым плетью прохаживаются!

Ну да хрен с ними со всеми, не объясняться же с придурками?

Гай направился к клетке, неспешно забряцал ключами, поглядывая на часы — он всегда был дотошно исполнительным в мелочах.

Прогудел последний удар. Его звук медленно таял над площадью, когда Гай решительно распахнул дверцу клетки и схватил беленькую кошку, оказавшуюся ближе всех к выходу, под локоть.

И вдруг с криком одернул руку. Его черная перчатка дымилась. Гай отшатнулся — и в следующее мгновение мощная невидимая сила отшвырнула его в сторону от клетки метров на двадцать, прямо в гущу людей. Те вежливо расступились перед летящим палачом, и тот грохнулся о мостовую прямо рядом со мной. Стражников тоже разбросало вокруг. В кошачьей темнице полыхнул и тут же погас яркий желтый свет. Толпа ахнула.

А в клетке уже было пусто.

Сдержал свое слово Нергал!

Я широко улыбнулся. Ну что ж, вот и хорошо...

— Ты как? — спросил я Гая, помогая ему встать.

Вместо ответа тот поспешно сорвал с руки обожженную перчатку, и я увидел здоровенное розовое пятно ожога у него на ладони.

— Я... не знаю, — только и смог проговорить мой приятель.

И тут толпа ахнула.

Мы оба устремили взгляд на клетку, и увидели, как на деревянный пол шлепнулось что-то красное, похожее на кусок сырого мяса. Потом еще и еще. Мелкий кровавый гуляш сыпался из ниоткуда на пол. А когда под потолком клетки материализовалась волосатая мужская нога и с глухим стуком упала прямо поверх мясной кучки, люди вокруг с криком бросились в стороны. Стражники, напротив, рванулись к клетке. В воздухе вспыхнуло странное начертание, состоящее из множества элементов, и бедолаг снова отшвырнуло прочь — еще дальше, чем перед этим.

Между тем шоу продолжалось. Следом за одной ногой плюхнулась другая. Потом прилетел моток кишечника с двумя руками, а поверх всего добра шлепнулась и покатилась в сторону отрубленная голова без кожи. Прямо ко лбу с помощью ножа была прикреплена перепачканная кровью бумажка с большущей цифрой один.

И теперь уже с площади рванули все.

— Твою мать... — пробормотал я.

— Воистину жив бог справедливости, — пробормотал Гай будто в каком-то трансе, впившись остекленевшим взглядом в опустевшую темницу. — Звероморфы были невинны... Ты видишь, Даниил? Они были невинны!

Тут одна из отрубленных рук приподнялась над кучей и игриво помахала мне, перебирая пальчиками. Вторая тоже зашевелилась, прихватила за волосы ошкуренную голову и, как гусеница, подползла поближе к куче...

У Гая открылся рот. Для палача он явно как-то очень уж близко к сердцу принимал происходящее.

Правда, до сих пор он видел только как падают отрубленные от целого тела части, а вот как части собираются в целое — нет.

Он же не бывал в святилище того, чье имя я поклялся не вспоминать.

Но, должен сказать, шоу «Занимательная препарация» от Нергала меня тоже здорово взбодрило.

Добравшаяся до кучи рука наконец остановилась и приподняла на ладони черепушку с посланием. А первая, только что пикантно помахивавшая мне, указательным пальцем ткнула в бумажку, потом сжалась в кулак, оттопырив большой палец — мол, все круто, дело сделано.

И весь этот суповой набор развалился и безжизненно плюхнулся на пол. Голова расчлененного покойника снова покатилась по клетке...

Чудовищно.

Просто чудовищно!

И самым чудовищным было то, что выглядело оно реально смешно. Крипово — но ржачно.

То есть мне с кучи нашинкованного трупа махали отрубленные руки, а я содрогался не от страха или отвращения, а от сдерживаемого смеха, потому что черный юмор — это весело.

Да-а, как бы такими темпами по тебе не заплакала психушка, Даня.

Особенно если вспомнить, какое развлечение ты себе на ночь придумал.

— Первый... Я — первый?.. — растерянно проговорил Гай, все еще не сводя глаз с кучи и принимая послание на свой счет.

Нет, друг мой. К счастью для тебя, первый — это вовсе не ты, а измельченный приятель с волосатыми ногами.

Но, само собой, объяснять Гаю что к чему я не стал. И вместо этого с опозданием ринулся с площади вслед за остальными, чтобы не привлекать чрезмерное внимание к своим непомерно стальным яйцам в такой неоднозначной ситуации. И к своей детской и неуместной смешливости. Слишком много глаз присматривают за мной изо всех щелей, так что палиться ни в коем случае нельзя.

Ну Нергал, ну юморист хренов!

А что ты устроишь в следующий раз? Танец маленьких лебедей из костей?

Спрятав усмешку, я направился домой.

Остальные к тому времени уже успели пообедать и сейчас или отдыхали в своих комнатах, или ушли в город по делам. В харчевне остались только Янус, Азра и Кассандра — сидя за одним столом, они потягивали пиво и что-то неторопливо обсуждали. Мешать их уютной беседе я не стал — помахав друзьям рукой, я прошел через харчевню прямо на кухню к Леандру и Нике, чтобы пообедать в их компании.

Встретив напряженный взгляд моей кошки, я многозначительно улыбнулся и подмигнул ей. Мол, все хорошо.

Та облегченно вздохнула и заулыбалась в ответ.

— Покормите меня чем-нибудь? — попросил я, усаживаясь за рабочий стол. — Голоден, как собака.

— Почему бы и не накормить хорошего человека, — весело отозвался Леандр, который, похоже, был в отличном расположении духа. — Грибную похлебку будешь?

— Запросто, только хлеба и сыра побольше, — попросил я.

Леандр кивнул, поднял руку, призывая себе в ладонь здоровенный половник с крючка на стене. Раз, два — и моя порция остывшего супа отправилась разогреваться на плиту. Ника смахнула белоснежным полотенцем со стола несуществующие крошки, водрузила туда блюдо с хлебом и сыром и коричневую глиняную плошку для будущей похлебки с ложкой.

— Пива? — спросила она.

— Да, давай.

Не дожидаясь супа, я набросился на хлеб и сыр, запивая его хорошим густым пивом. Вкуснота!

Горячая жирная похлебка с острым грибным вкусом добавила полноты моему блаженству.

Супер!

И тут я услышал нарочито громкие, топающие звуки шагов за дверью и окрик Януса.

— Даня, ты здесь? К тебе пришли!

Ложка в моих руках остановилась, не долетев до рта.