Багровый полумесяц (СИ) - Христов Игорь Александрович "Гор Диприх" - Страница 10

<p>

          Собрав все вещи, какие только остались, Хуан покинул Марсель. Он посчитал, что слуга и карета будут его тормозить, и поэтому приказал отправляться следом за ним. Он отвязал одного коня из упряжки и поскакал в сторону испанской границы. Много дней Хуан мчался в Жирону, не жалея своего коня. Он хотел добраться до своего дома без остановок, без промедлений, но конь, который был почти на издыхании, заставил его на ночь остановиться в одной таверне. На следующий день Хуан вновь во весь опор пустился скакать. Наконец, он спустя долгих и утомительных две недели пути стоял напротив дома, который теперь навевал в его душе грусть и скорбь. Когда он постучал в дверь, на порог к нему вышел слуга, которого доселе Хуан ни разу в жизни не видел, и спросил:</p>

<p>

- Кто вы такой, сеньор?</p>

<p>

- Я Хуан Роблес, сын покойного Марио Роблеса. Впустите меня в дом, я должен увидеть своих братьев!</p>

<p>

- Увы, но я вынужден вам сообщить, что сеньоры дали чёткие указания вас в дом не пускать, - сипло проговорил слуга.</p>

<p>

- Как не впускать? Какое они на это имеют право?! Я член этой семьи! Впустите меня немедленно! – и Хуан, оттолкнув слугу, ринулся внутрь дома, однако двое других лакеев схватили его за руки и выкинули на порог.</p>

<p>

- Если вы сейчас же не уберётесь отсюда, то мы будем вынуждены вызвать городскую стражу! – повышенным голосом рявкнул один из них.</p>

<p>

          Хуан сделал ещё одну попытку попасть внутрь, но на этот раз получил сильный удар палкой по голове и упал на ступени. Перед тем, как хлопнуть дверью, слуга сурово сказал:</p>

<p>

- Убирайтесь отсюда! Не ждите более любезностей от сеньоров Де Роблес!</p>

<p>

          Хуан был разбит. От удара по голове у него пошла кровь. Звон в ушах не прекращался долгое время. Он попытался встать на ноги, держась за поводья своего коня. Через несколько минут, придя в себя, он посмотрел наверх и в одном из окон увидел своих сводных братьев, ехидно ухмыляющихся.</p>

<p>

Сбылись все самые худшие опасения Хуана. Теперь он был никем, брошенным человеком на волю случая. У него ещё осталось немного денег и их на первое время должно было хватить, чтобы обеспечить себе пропитание и кров над головой. Но надолго ли их хватит? С неописуемой злобой и печалью сын покойного ростовщика взобрался на коня и поехал медленно в сторону трактира, находящегося неподалёку. Там он забился в самый угол и всю ночь пил. Когда он вошёл в отведённую ему комнату, прибывавшую в очень скверном состоянии, он бросил яростно свою сумку на кровать, стал в бешенстве топать ногами и ругаться самыми ужасными словами, которые только приходили ему в голову. Находясь на пике своего гнева, Хуан взял со стола маленькую вазу, в которой стояли увядшие цветы, и разбил её о стену. Потом, немного успокоившись, он сел на край кровати и тихо заплакал. Лицо его было красным, а на лбу от напряжения стали отчётливо видны две выпирающие полоски вен. Вскоре алкоголь начал оказывать снотворное влияние на Хуана, разум его помутнел, усталость взяла верх, и он упал на кровать сражённый сном. Сон Хуана был крепким, но беспокойным – он постоянно переворачивался с боку на бок. За окном выл ветер, и он проникал сквозь щели в старом окне. По углам иной раз пробегал таракан, кровать скрипела, ровно так же, как и душа этого несчастного человека.</p>

<p>

          На следующий день Хуан проснулся к полудню и уже вёл себя более спокойно. Он принял своё настоящее положение и дал себе слово не отчаиваться. С этой минуты он стал другим человеком, живущим одним днём. Первая мысль, которая пришла ему в голову, была об одном человеке - бывшем близком друге его отца, который жил в Сарагосе. Отец отзывался о нём, как о человеке невероятной доброты и щедрости, однажды выручившем его в трудный период жизни. В одном из своих разговоров с Хуаном Марио дал совет: на случай его смерти, в сложной ситуации и при острой необходимости обращаться к его другу – Бальтазару Домингушу – португальскому купцу. Вспомнив это, в Хуане вновь пробудились остатки надежды. Он встал с кровати, собрал свои вещи и пошёл из комнаты вниз по лестнице в зал. Там он плотно позавтракал и, расплатившись за всё с хозяином таверны, пошёл в сторону стойла, где находился его конь. На окраине Жироны Хуан зашёл в кузницу, чтобы подковать коня Эстебана для долгого пути, и уже к вечеру они покинули город и ехали по дороге в Сарагосу. По пути он делал остановки на ночлег в небольших городках и на следующий день вновь продолжал путь. В дороге Хуан часто спрашивал у местных жителей как добраться до Сарагосы, потому как указательных столбов практически не попадалось ему. Иногда он ехал совершенно интуитивно, так как случались казусы и разные люди указывали совершенно разные маршруты. Это обстоятельство сильно потрепало нервы нашего всадника. В конце концов Хуан заблудился.</p>

<p>

          И вот теперь, дорогой читатель, мы оказались там, где началась эта история - на тракте, по которому шёл Эстебан и его бедный невезучий хозяин.  </p>

<p>

          Зима. Шёл небольшой снег. Но не стоит путать эту зиму с зимой, привычной для народов севера. Снежные осадки здесь очень часто кратковременные и небольшие, нет никаких сугробов и непроезжей дороги. Особых морозов здесь тоже не случается, однако у жителей этих краёв своё личное мнение о температурах. Как бы странно это ни звучало, но лёгкий морозец здесь считался за большое бедствие. Хуан поверх своей старой рубахи и джеркина обмотался разными лохмотьями и шарфами. Руки его, в которых он держал поводья, подмёрзли, и он пытался их отогреть. Вой волков вдали не прекращался и уже начал надоедать Хуану.</p>

<p>

- Да когда ж они заткнуться, сукины дети! - сам с собой разговаривал испанец.</p>

<p>

          Эстебан тащился еле-еле. Целый день пути изрядно истощил его и ему был необходим отдых и еда, впрочем, как и хозяину. Но вблизи не было и намёка на какое-нибудь поселение или даже мелкую лачугу.</p>

<p>

- Устал, приятель? Ну, хватит сердиться! Я тоже устал. Ничего! Вот увидишь скоро мы будем на месте и сможем наесться и наспаться вдоволь. Ты только потерпи, братец, а то, как же я без тебя, - шептал на ухо коню Хуан, гладя его по гриве.</p>

<p>

          Неожиданно перед глазами путников показалась развилка и, долго не думая, Хуан повернул коня налево. По дороге видимо давно никто не ездил, так как она была заросшей всякими кустарниками и молодыми деревьями. Постепенно дорога сужалась и если бы Хуан наклонился чуть левее или правее, то ветки деревьев смогли бы почесать его за ухом.</p>