Чужие игры (СИ) - Каршева Ульяна - Страница 25

Крик, который почти не слышала Карина – или делала вид, что не слышит, продолжался до тех пор, пока со своего ковра не встала Лиадейн и не шепнула кое-что Ниссе. Деревенская ведьма тоже встала и, нерешительно подойдя к принцессе, осторожно потрогала её за плечо.

- Что?! – рявкнула та, подпрыгнув, чтобы обернуться к ней.

Нисса аж попятилась, но собралась с духом и негромко предупредила:

- У барона Мазуина голова болит, и он страдает от вашего крика.

Этого сообщения оказалось достаточно, чтобы Лилера, кипящая от возмущения (как же! Её, принцессу, игнорируют – и успешно!), поспешила к мужчине, всё ещё лежавшему, хотя он и делал движения, пытаясь хотя бы сесть.

Карина подняла голову.

- Спасибо, Нисса… - прошептала она.

- Это Лиадейн придумала, - торопливо ответила Нисса и быстро удалилась к женщине-оборотню.

А Карина посмотрела вслед принцессе, которая помогала барону сесть, подкладывая под его спину подушки, и закусила губу.

Ладонь Индара на её голове.

Тепло и… уютно. Если бы не злость на него…

Она подняла голову, изумлённая. Злость? Сразу после ощущения тепла?

И покачала головой. Ну да. Правильно. Он лишил её уверенности, что в этом мире она чего-то стоит – не без помощи личной магии… И снова затаилась: откуда она знает, что магия настолько дорога ей?..

И внезапно охнула, отдёрнув левую руку от меча. Когда это она успела нечаянно схватиться за клинок? Ребро ладони горело и стремительно кровоточило. С испугу Карина сначала подняла ладонь – и кровь засочилась так, что, показалось – ещё немного, и… Женщина быстро прижала ладонь к тёмной штанине. Надо бы достать стерильные салфетки из кошелька-косметички на поясе. Но одной рукой не суметь оказать себе первую медицинскую помощь, а отрывать ладонь от штанины страшновато. Что делать? Подержать ладонь так, закрывая ранку?

Машинально, размышляя о неожиданно остром лезвии, взглянула на меч. И замерла. По всей плоской стороне клинка метались огненные всполохи! Что это? Откуда?!

«Напился крови», - ответили ей со стороны.

Когда Карина пришла в себя от новой неожиданности, она ещё немного посидела, бездумно глядя на людей в помещении, потом на входящих «после смены» мужчин. Сидела, сама себе не признаваясь в том, что боится снова взглянуть на меч, который в первый же день пребывания в старом замке выбрала сама. Но посматривала. Огненные всполохи не пропадали…

Потом заглянула под ладонь, прижатую к плотной ткани штанины. Кажется, кровь прекратила сочиться?..

А потом ей стало всё равно, сочится та или нет. На запястье мягко колыхался зеленовато сияющий огонёк.

Личная магия вернулась… Каким образом?!

Карина чувствовала себя прокажённой: женщины знали, кто виноват в магическом припадке, едва не выбившем дух из барона Мазуина. А потому до самого вечера (о котором узнавали только по непреодолимому желанию рухнуть на постель и уснуть) она сидела чуть в стороне от всех. Даже Лиадейн не подошла, с опаской поглядывая на недавнюю подругу. Впрочем, Карина и сама продолжала изматывать себя укорами в слишком поспешном желании пустить в ход свои поверхностные знания о магии.

Одновременно Карина чувствовала себя интриганкой, хранительницей величайшей личной тайны. Предполагая, что Нисса не очень опытная ведьма, а следовательно, видит присутствие-отсутствие открытой магии на человеке только по сигнальному огоньку на запястье, Карина подтянула рукав своей куртки-дублета так, чтобы из него торчали только пальцы. Промелькнуло мгновение, когда подумалось, что Нисса может разгадать эту её уловку. Но юная ведьма взглянула на руку Карины и только участливо вздохнула. Решила, что Карина переживает и таким образом хочет забыть о том, что её силы блокированы?..

С принцессой, была надежда, тоже проблем не будет. Лилера, насколько Карина успела убедиться в том, чаще занята собой, а теперь и бароном Мазуином, который своей временной беспомощностью вызвал у девушки всплеск активного сочувствия. Присматриваясь к ним двоим, Карина хмыкала про себя, понимая, что рассуждает чисто на бабский манер: «А не взаимно ли теперь у них тут? А что? Барон – мужик видный, да и Лилера рядом с ним неплохо выглядит! Только бы у её семьи на девочку королевских планов не было. Например, выдать на сторону, чтобы границы укрепить… Помнится, в моём мире все браки царско-королевские в большинстве своём политическими бывают…»

Честно говоря, больше всего она побаивалась редких появлений Индара и старухи Оркены. Но, кажется, небесному было не до Карины, хотя она на всякий случай и прятала от него левую руку так, чтобы он не видел её. Опасалась она, что он разглядит сигнальный магический огонёк и сквозь одежду. Но Индар был, видимо, уверен, в своей блокировке и не обращал внимания не то что на руку – на саму Карину.

От Оркены она тоже таилась. Здорово не нравился задумчивый взгляд старой ведьмы на неё. Что-то было в этом взгляде жёстко оценивающее. Как будто ведьма пыталась определить, чего Карина стоит и сумеет ли сделать что-то, что для других опасно… Правда, для Карины сейчас главным было спрятать сигнал об открытой магии, так что она успокоилась: Оркена на её руку вообще не смотрела.

Ещё она заметила, что Оркена мельком глянула на Лиадейн с её детишками. Но потом перевела взгляд на Ниссу с её маленькими племяшками. На лице ведьмы никаких эмоций не отразилось, но почему-то показалось – она чуть сердится. Из-за того что дети здесь? Из-за которых надо чаще вспоминать о мерах предосторожности? Или она считает детей ненужным довеском к невольным, добровольно-вынужденным защитникам старого замка?

Старая ведьма вышла, так ничего и не сказав. Она-то, в отличие от остальных, жила в тесной каморке – стенка в стенку от «каминной». И Карина решила, что именно непоседливые дети являются причиной, что Оркена терпит временное житие в крохотной комнатке (видела её, когда кровати переносили). Зато небесный – вообще неизвестно, где спит… Да и спит ли.

Словно услышав её мысли, Индар вышел следом за Оркеной.

Карина, продолжавшая сидеть у еле тлеющего камина на коленях, снова положила перед собой меч, наполовину выдвинув его из ножен.

Оглянулся Лукас. Этот плевать хотел на потайные подводные течения между взрослыми. Добрая знакомая разглядывает свой меч? Надо присоединиться! И, естественно, не в одиночку. Карине даже показалось – она расслышала, как мальчик возбуждённо сказал своим товарищам по играм:

- Пойдём – посмотрим!

Ита спала на руках Ниссы, так что к Карине подошла компания из трёх мальчишек и одной девочки – Слоан. Лиадейн было встревоженно оглянулась, но Карина улыбнулась ей, ещё и кивнув: «Всё хорошо!», и женщина-оборотень успокоилась.

- Карина, покажи меч! – с жаром попросил Лукас.

Вот это вляпалась… По спине мороз, а потом изнутри полыхнуло страшным жаром. Аж щёки припекло… Нет, с Лукасом-то всё понятно. Видела она мечи других. Простенькие, без каких-либо знаков и украшений. А у неё, у пришлой, меч издалека притягивает глаз инкрустацией на рукояти, да и ножны богато смотрятся. Но ведь… Клинок-то огнём пылает! Показать детям – неизвестно, что будет. Может, огонь магический, а эта мелкотня возьмёт, да расскажет взрослым о диковинке в руках Карины! И не показать нельзя… Что же делать?!

Карина слабо улыбалась Лукасу и Слоан, мысленно лихорадочно решая задачу: увидят – не увидят дети магическое пламя? И внезапно выдохнула.

- Лукас, меч не так интересен, - доверительно, с заговорщицкими интонациями сказала она. – Я вам лучше кинжал покажу. Вот это вещь!

Кинжал, на клинке которого тоже красовалась вязь неизвестных слов, а на рукояти поблёскивали камешки, грязь с которых в свободное время Карина с трудом оттёрла, чтобы засияли, немедленно пошёл по рукам. Мальчишки взволнованно обсуждали оружие, а Слоан это дело быстро прискучило, и она убежала к спящей подружке. А один из мальчиков-оборотней, чьего имени Карина так и не запомнила, спросил: