Змеевик (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей - Страница 37

— Это заповедник оленей Кирке Кей. Мы обязаны проезжать здесь очень медленно, или полицейские нас оштрафуют.

— Что особенного в этих оленях? — спросила я.

— Это другой вид или подвид — сказал Бернардо.

— Они действительно крошечные, — сказал Натаниэль.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него. — Насколько крошечные?

— Посмотри направо — сказал Мика.

Я посмотрела туда, куда он указал, и рядом с дорогой было два оленя. Натаниэль был прав; они были крошечные по сравнению с любым оленем, которого я когда-либо видела. Они были не больше немецкой овчарки, и где-то в два раза меньше белохвостого оленя. Я обернулась, когда машина проехала мимо них. Они смотрели на машину большими темными глазами, их уши дергались взад-вперед.

— Они такие красивые — сказала я.

— Слишком маленький, что бы можно было получить много мяса — сказала Родина.

— Ты просто пытаешься испортить момент? — спросил ее Натаниэль.

— Это просто правда — сказала она.

— Если ты не можешь быть позитивнее, то просто ничего не говори, — сказал он ей.

Она была удивлена, что он так с ней разговаривал. Возможно, она подумала, что его заигрывание с ней означало больше, чем есть. Черт, я сама задумывалась о том же, но его осанка, все его отношение к ней дало мне понять, что это был просто его обычный флирт. Возможно, он не хотел флиртовать, но годы работы в Запретном Плоде сделали флирт почти автоматическим рефлексом. Родина теперь узнала, что для Натаниэля это ничего не значило, кроме небольшого веселья.

— Это первый раз, когда мы втроем вместе отправились в отпуск. Ты оплакиваешь своего брата, и я действительно сожалею об этом — я знаю, что значит потерять брата — но если ты собираешься портить все счастливые моменты Аниты, то мы должны отправить тебя домой и взять того, кто сможет выполнять свою работу, не смешивая ее со своими чувствами — сказал Натаниэль.

Она смотрела на него секунду с открытым ртом. Родина совершила ошибку, ту же, что и многие с Натаниэлем: она видела только кокетливого симпатичного мальчика, стриптизера, которому удалось устроиться на вершине местной пищевой цепи.

Она закрыла рот и ее лицо снова стало пустым, каким оно может быть только у действительно древних.

— Я могу делать свою работу.

— Отлично — сказал он, и все. Мелькнув мне улыбкой, он сказал: — Когда мы ехали через заповедник обратно в аэропорт, то увидели больше оленей. Они подошли к машине, прося угощения.

— Повсюду есть знаки, предупреждающие не кормить оленей — сказал Мика.

— Олени подошли прямо к окнам машины, ожидая, что мы им что-нибудь дадим — сказал Натаниэль. Его лицо сияло воспоминаниями об этом.

— Я хотела бы увидеть больше оленей — сказала я.

— Мы вернемся, но нет никаких гарантий, что они появятся снова — сказал Мика.

— Я понимаю, но, по крайней мере, я видела двух из них.

Знак давал нам знать, что мы покидаем область заповедника оленей Кирке Кей, и можем двигаться со скоростью от сорока пяти миль в час. Я была так занята, наблюдая за пейзажем и глядя в лица моих любимых, что больше не следила за скоростью. Я посмотрела на затылок Никки. Он работал, и не был моим любимым, пока был на работе, но было немного странно быть так близко с Микой и Натаниэлем и не трогать Никки.

Я потянулась, чтобы коснуться его шеи, где голая кожа встречалась с недавно подстриженными волосами. Он повернулся, улыбаясь мне, и сказал: — Все в порядке, Анита, я не чувствую себя обделенным.

— Хорошо, просто проверяю.

Он улыбнулся немного шире. — И это одна из причин, почему у меня все в порядке.

Если бы он был ближе, я бы поцеловала его, но, поскольку он был на работе, то возможно, не дал бы этого сделать, и нет ничего более унылого, чем предложить кому-то поцелуй и получить отказ.

— Нам все еще нужно прикрытие для Р и Р — сказал Никки.

— Какую бы историю вы не взяли, подумайте о ней быстро, потому что мы находимся примерно в десяти минутах от пристани с лодкой — сказал Бернардо.

Я голосовала за правду, но была в меньшинстве. Нас с Жан-Клодом обвинили в том, что мы хотим быть диктаторами. Мы к этому не стремились, но время от времени небольшая диктатура звучала не так уж плохо.

Гавань для прогулочных катеров не выглядела так эффектно, как в детстве, когда мы посещали родственников на Великих озерах. Но у Великих озер не было пальм или океана, простирающегося до горизонта, как остров желанной мечты в Карибском море. Лодка, на которой мы попадем на остров, была в конце ряда, ближайшего к открытому океану. Мы взяли с собой сумки, как в аэропорту, и пошли по деревянной дорожке, Бернардо шел впереди. Дорожка была достаточно широка, чтобы пройти двоим, но не более, поэтому Родине и Ру пришлось идти впереди и сзади, одна следовала за Брэмом, а другой следовал за Никки. Мы втроем все еще были в середине нашего сэндвича с телохранителями. Мужской голос крикнул:

— Привет, Бернардо, позволь помочь с сумками.

Передо мной было так много высоких людей, что я не могла видеть человека, который предложил помощь, пока Бернардо и Родина не оказались в лодке, а Брэм не встал в конце пристани, имея возможность присматривать за нами. Мужчине, который помогал с сумками, было лет тридцать. Его каштановые кудри стали золотыми от солнца, он был в белой футболке и шортах цвета хаки и открытые участки его кожи были покрыты загаром. Небольшой логотип поверх кармана футболки соответствовал рисунку на его белых туфлях-лодочках. Когда он повернулся, на спине была надпись: «Женись на мне на Кирке Кей, Флорида».

У Мики зазвонил телефон, когда я передала свою первую сумку со снаряжением Бернардо на лодку. Он пропустил Натаниэля вперед, сказав: — Кристи, что не так?

Я понятия не имела, кто такая Кристи, поэтому передала Никки свою вторую сумку со снаряжением, а затем взяла Бернардо за руку, чтобы перебраться в лодку. Мужчину в форме звали Роберто, хотя он выглядел скорее как Чад или, может быть, Кен для Барби Малибу, но у латиноамериканцев гораздо более широкий цветовой спектр оттенков кожи, чем многие думают.

— Мы собираемся сесть на лодку в Кирки — ответил Мика таинственной женщине по телефону. — Черт, — сказал он.

Тон его голоса заставил Натаниэля сказать: — Никакой работы — ты обещал.

— Подожди минутку, Кристи. — Он нажал на кнопку удержания, и повернулся к Натаниэлю.

Я позволила Никки помочь мне выбраться из лодки и снова встала рядом с ними. — Что случилось, Мика?

— Муж Кристи был на одной из фотографий, которые я тебе показывал. Он пьяный в баре, слишком пьяный, чтобы поехать домой самому, и он пытается не измениться.

— Дурак; выпивка снижает наш контроль — сказал Натаниэль.

— Кристи говорит, что она позвонила всем, кто мог бы прийти на помощь. Она вспомнила, что мы приехали сегодня, поэтому позвонила.

— Нет, Мика — сказал Натаниэль.

— Его убьют, если он изменится, Натаниэль.

— Он не должен был напиваться в общественном месте.

— Я согласна в этом с Натаниэлем — сказала я.

— Кристи беременна и на полном постельном режиме. Вот почему она не может сама забрать его.

— Ты боишься, что она пойдет за ним, если мы этого не сделаем — сказала я.

— Я видел ее мужа. Энди пил, занимаясь так самолечением. Это на самом деле может помочь им не менять форму, если удерживать опьянение до определенного уровня.

— Это совсем не помогает нашей форме ликантропии — сказал Натаниэль.

— Кажется, это помогает им, но Энди превратился из функционирующего алкоголика в…

— Пьяницу — закончил Натаниэль за него.

— Да — сказал Мика.

— Нет, Мика, просто нет. Это не твоя проблема. Это не наша проблема.

— Змеи, в которых превращается его тело, ядовиты и не обитают в этой местности.

— Иисус, — сказала я, — противоядия не будет, если они укусят кого-нибудь в баре.

— Люди могут умереть — сказал Мика.

— Так что, если я скажу, нет, не уходи, и от его змей кто-то умрет, то в этом буду виноват я, потому что хотел защитить наше время вместе.