Вор вне закона - Алов Сергей - Страница 25

— Хорошо, что позвонил, ты мне очень нужен, — сказал он.

Через полчаса Крюков был у Сильвера.

— Какие проблемы?

Сильвер был в замешательстве.

— Помнишь драку в "Метле"?

— Это где твоего кореша с крысиной мордой помяли? — припомнил Крюков. — Кажется, его кликуха Хорь.

— Он самый. Так вот. Во время этой драки за Хоря один его знакомый крутой пацан вписался. Кучер его погоняло. А любера этому Кучеру рыжий мостик высадили вместе с коронками, все четыре зуба. И цепь голдовую с крестом оторвали. Короче, Кучер с Хоря требует возмещения ущерба. Напрягает его на большие бабки. Хорь, ясное дело, в отказе. Он же Кучера не просил там в кабаке за него в тему впрягаться. Короче, Хорь жалуется, что Кучер ему проходу не дает. А сегодня на вечер они стрелку забили. Ну Хорь меня и попросил прикрыть его на всякий случай. Подсобишь?

— Нет проблем.

После тех событий, в которых Крюкову пришлось принимать участие за последние две недели, предстоящая встреча была детской прогулкой.

Стрелка состоялась в старом парке возле закрытого не первый год туалета. Крюков с Сильвером затаились в тени елок. Хорь отважно прохаживался под фонарем в ожидании врага. Наконец тот появился.

Кучер был на голову выше Хоря и настроен крайне недружелюбно. То ли он и в самом деле пришел один, то ли его прикрытие также скрывалось до поры в окрестных зарослях. Разговор сразу начался в резких тонах и пошел на высоких нотах. Кучер наседал на Хоря, а тот что-то пытался доказывать в ответ. Наконец Кучер прихватил Хоря за воротник и придушил. Тот все же успел жалобно пискнуть, подавая сигнал к атаке.

— Аделанте, флибустьеры! — рявкнул Сильвер и вместе с Крюковым ринулся в атаку на выручку нанимателя.

Заметив появление новой опасности, Кучер отбросил визжащую как свинья жертву и выхватил из-под куртки обрез. На стрелку он явился один, но вооруженным.

Ему не хватило буквально секунды. А, возможно, он собирался только испугать противника. Сильвер подскочил к нему справа, перехватил обрез и принялся выкручивать из руки. Грянул выстрел и россыпь картечи ушла в темное небо. В тот же момент Крюков обрушил на левую скулу Кучера мощный апперкот. Тот моментально вырубился и ничком ткнулся в газон. Скулящий Хорь был уже тут как тут. Он кинулся под ноги своим наемникам и принялся обшаривать бесчувственное тело обидчика. Он извлек из его кармана толстый бумажник. Порылся в нем и достал оттуда карточку, похожую на карманный календарик.

Крюков хотел было спросить его, зачем это нужно, но тут тишину парковой аллеи прорезал милицейский свисток.

— Милиция! Всем стоять, не двигаться! Стреляю!

С другой стороны аллеи с натужным ревом движка выкатился милицейский "УАЗик". Крюков метнулся в спасительную темноту. Фара искателя выхватила из мрака Сильвера, все еще сжимающего в руках обрез. Он запнулся об ползущего Хоря.

— Эй, ты, бросай оружие! — раздалось сразу несколько голосов, подкрепленных выстрелом в воздух.

Сильвер плюнул со злостью и выпустил обрез из рук. Тот упал на газон. Хорь успел заползти за деревья. На него не обратили внимания, возможно поначалу приняли за жертву ограбления.

В отделение милиции Сильвера доставили слегка помятым. Сразу провели в кабинет следователя. Тут же находились двое оперов уголовного розыска.

— Что можете показать по поводу вооруженного ограбления гражданина Кучерова? — с ходу спросил следователь.

— Не было никакого вооруженного ограбления. Это был его обрез, а я его только вырубил, — отперся Сильвер, хотя и понимал, что дело его дохлое.

Про Хоря, а тем более про Крюкова, он сразу же решил молчать. Во-первых был не приучен сдавать своих, а во-вторых хорошо знал от знакомых — за групповуху больше дают.

— А бумажник из кармана у него кто вытащил?

"Ну Хорь, ну сука, ты мне еще за это ответишь", — мысленно пообещал Сильвер, но вслух сказал:

— Может быть он у него сам из кармана выпал.

— Ладно парень. Но избиения ты не отрицаешь?

— Нет. Что было, то было. Врезал ему раз.

— Для начала и то хлеб, — вздохнул следователь. — Значит оформляем задержание.

При падении Кучер ударился головой о бордюр и был отправлен в больницу. До выяснения дополнительных обстоятельств и по причине позднего времени сыщики отправили Сильвера в камеру, а сами двинулись по домам.

Крюков, едва не переломав в темноте ноги, бегом пересек парк по диагонали и в самом глухом его углу перелез через старую кирпичную стену. Кольцо вокруг него смыкалось все уже. Он предполагал, что Сильвера могли поймать, но не боялся, что тот его сдаст. Просто он не знал, куда теперь деваться.

Домой Крюков не пошел. Позвонил из телефона-автомата, чтобы успокоить родителей и сказал, что останется на пару дней у друга на даче.

— Тебе звонил какой-то Гриша, — сообщил отец. — Ты не у него? Он просил срочно прийти к нему.

— Давно звонил? — переспросил Крюков.

— Часа три назад. Может быть и больше.

Крюков с трудом разыскал еще одну двухкопеечную монету и позвонил Мине. Трубку взяла минина мать, самого его не было дома. Мать сказала, что часа два назад ему позвонил Гриня и просил срочно приехать. Наверно Миня уже у него.

Крюков позвонил и Грине. Двушек у него больше не было, но трубку все равно никто не снял. И все-таки Крюков направился к Грине. Тот снимал комнату в деревенском доме в одном из сохранившихся на окраине Москвы поселков. Крюков доехал на метро до конечной, дальше минут двадцать шел пешком.

Дом, в котором жил Гриня, он увидел издалека. Тот уже догорал. Вокруг толпилось множество зевак, стояли пожарные машины. Крюков не стал подходить, так как поблизости могли крутиться люди Седого.

— Что там случилось? — спросил он у старухи, которая шла со стороны пожара.

— Да что случилось? Как обычно. Перепились, да и сгорели. Жалко, ребята, вроде, совсем молодые. Вроде тебя.

— Сколько их было?

— Ребят-то двое, да хозяин-пьяница.

Крюкову показалось, что в отсветах огня он вдруг увидел зверскую рожу Квали. Он развернулся и быстрым шагом направился обратно. Значит Миню и Гриню они убрали. Настала его очередь.

На его счастье Лях оказался дома. Он уже спал и открыл дверь жутко недовольный. Крюков молча прошел в комнату и выставил на стол купленную у таксиста за десятку бутылку водки. Лях также молча полез в шкаф за стаканами и в холодильник за колбасой.

— На праздник непохоже. Значит поминать будем? — догадался он. — Кого?

— Миню и Гриню грохнули. Помнишь, с которыми я тот подъезд на набережной фотографировал? Сильвера, похоже, менты захомутали. Очередь за мной.

Они выпили и зажевали безвкусной резиновой массой, именуемой "колбаса "Докторская".

— И что собираешься делать? — поинтересовался Лях. — Ждать когда придут и замочат?

— У меня два выхода, — принялся анализировать ситуацию Крюков. — В петлю или на зону. Ни тот, ни другой мне не подходят по определению. Может в тайгу с геологами податься или на комсомольскую стройку?

— А в армию? — спросил Лях.

— Я бы пошел, но не возьмут, — вздохнул Крюков. — Мне же только семнадцать стукнуло. Я уже узнавал. Пока восемнадцать не исполнится — никаких разговоров. Зато потом не открутишься.

— Мне это не грозит, — признался Лях. — У меня сотрясение мозга было.

Крюков посмотрел на него с удивлением.

— А разве с сотрясением не берут?

— Оно было семь раз, — уточнил Лях. — Ладно, если ты так хочешь отдать долг родине, постараюсь помочь. Жди.

Он принялся одеваться.

— Куда это ты собрался? — заинтересовался Крюков.

— В твой военкомат. Куда же еще?

— Ночью?

Лях посмотрел на него как на дурака и ушел. Вернулся он уже под утро. Крюков спал сном праведника.

— Порядок, — сообщил Лях. — Можешь прямо сейчас двигать в призывную комиссию. Твои документы лежат в нужной стопке.