Активация! (СИ) - Смолин Павел - Страница 41

— Мне нравится! — Подвела итог Хэруки.

— Согласен! — Подтвердил я, притянул девушку к себе и начал расстегивать пуговки ее платья.

— Мне идет? — Спросила лучшая девочка, когда она, после нескольких десятков супер приятно проведенных минут, примеряла выделенную нам пионерскую форму.

— Просто жуть как мило! — Валяясь на кровати, оценил я белую рубашечку с коротким рукавом, синюю юбочку и белые гольфики.

Галстука пока нет — вручат на приёме.

— Это ведь называется «пиротука»? — Спросила она, продемонстрировав красный головной убор.

— Пилотка, да! — Подтвердил я.

— Будет здорово сочетаться с красным галстуком! — Заметила Хэруки, примерив пилотку и покрутившись у зеркала: — Одевайся уже! — Приказала она мне.

— Да, любимая! — Потянувшись, надел рубаху, синие шорты и черные носки.

— Мне нравится пионерская форма! — Подтянув меня к зеркалу и встав рядом, вынесла лучшая девочка «модный приговор».

— В пионерском лагере — бесконечное лето, я бы мог сесть на поезд, но лично мне там уже нечего делать, — Не без грусти (отыгрывай ребенка сколько угодно, но это все равно совсем не то!) процитировал я.

— Не грусти! — Обняла меня лучшая девочка, согрев любящим взглядом: — Нас ждет замечательный отдых в ближайшую неделю, а потом — долгая, счастливая жизнь до конца наших дней!

— И после! — Улыбнулся я.

— Да! — Радостно кивнула Хэруки: — Я проживу с тобой столько жизней, сколько захочешь!

— Стало быть, впереди у нас вечность! — Подвел я итог.

— Да! — Снова кивнула она, мы обули кеды и вышли в коридор, прошли в холл, где нас встретил…

— Привет! — Радостно поприветствовал нас одетый в форму пионервожатого Тимофей Матвеевич Петров.

— Тимоха! — Не менее радостно поприветствовал я его.

Поручкались, обнялись, майор отвесил Хэруки пару комплиментов и поцеловал ручку.

— Это — Тимофей Матвеевич, — Представил я его.

— Иоши рассказывал о вас много хорошего! — Улыбнулась ему Хэруки.

Не врет — реально рассказывал.

— А ты из армии уволился? — Хохотнул я.

— Не, — Отмахнулся майор: — Специальным указом Главного разведывательного управления Генерального штаба Вооруженных Сил СССР временно назначен пионервожатым сводного японского отряда! — Гордо пророкотал он.

— А ты из ГРУ? — Спросил я.

— Не-а! — Покачал он головой: — Но в Москве посчитали это хорошей идеей, и я даже успел пройти специальный курс.

— Молодцы какие! — Искренне похвалил высокое начальство я.

— И это… — Замялся Тимофей Петрович и застенчиво поблагодарил: — За квартиру спасибо!

— Люблю причинять людям радость! — Улыбнулся я.

В ожидании остальных уселись на удобные диванчики, и майор поведал:

— Слухи по СССР гуляют, мол, иногда можно встретить японского пацана, который дарит понравившимся ему людям квартиры в Москве.

— Ржака! — Оценил я.

— И не говори! — Хохотнул Тимофей Матвеевич: — Геннадий Васильевич просил передать тебе благодарность, сам приехать не смог, увы — ему генерал-лейтенанта дали и перевели в Москву, так что он осваивается в новой должности.

— Это хорошо! — Порадовался я и спросил: — А ты?

— А я теперь подполковник!

— Поздравляю! Обмыть бы надо.

— Ты же не пьешь? — Удивился он.

— Устаревшая у вас информация, подполковник! — Улыбнулся я: — Прошлым летом мы немного выпили с другом, и я пообещал после этого не бухать до следующего лета! А за окном-то оно и есть!

— Мне бы такую силу воли! — Грустно вздохнул Тимоха.

— Достигается упражнениями!

— Не по мне такая физкультура! — Гоготнул он.

Говорили мы на японском, поэтому для Хэруки переводить ничего не пришлось.

— Поздравляю с открытием, Аоки-сенсей! — Переключил подполковник внимание на нее.

— Спасибо! — Поблагодарила она: — Без помощи наших ученых у меня бы ничего не вышло!

В коридоре захлопали двери, послышались сдобренные оживленной разноголосицей шаги, и мои узкоглазенькие «пионеры» вошли в холл. Такие милахи! Это я про девочек, само собой. Из коридора напротив появились Николай Степанович и Степан.

— Можно я? — Спросил я посольского.

— Пожалуйста! — Великодушно разрешил он.

— Ребята, это — Тимофей, наш временный сенсей!

Подполковник поклонился:

— Надеюсь, мы поладим!

Деточки поклонились «сенсею» в ответ, он построил нас в колонну и повел на заполненную пионерами и взрослыми площадь. Присутствовали и камеры, куда без них. Речуги, салюты (рукой ко лбу, а не пиротехника), гимны, и вот наши шеи украсили красные галстуки, сделав девочек еще милее и нисколько не испортив пацанов. Деда Казуму принимать не стали, но после ритуала он в компании Степы отправился с лагерными начальниками договариваться на проведение утренней зарядки под его руководством, что он посчитал большой честью.

Итогом формальной части стало коллективное возложение цветов к мемориалу Саманты Смит и моя речь на камеру о том, насколько много она сделала для торжества мира во всем мире. После прогулки по аллее ее памяти нам провели экскурсию по лагерю — тут есть тупо все, даже компьютерный класс! — и покормили в столовой, где, к огромному моему удивлению и радости всех остальных, нашелся соевый соус японского производства, на который советские дети таращились как на диковинку. Гребаные очковтиратели!

Довольно потянувшись, выключил ноут и умиленно посмотрел на спящую Хэруки — набралась впечатлений за день и теперь переваривает. А я? А я уже прямо привычный, поэтому перед сном написал главу — уже третью! — книжки про магическую академию, в которой больше воюют мечом, чем магией. С демонами воюют, очевидно. В отличие от «ГП» и «Махоутокоро», это — уже полноценный анимешный продукт, что лично меня очень радует. Поднявшись из-за стола, запахнул халат поплотнее — чисто ради удобства, на улице за двадцатку — и вышел на балкон, чтобы немного повпитывать звездное небо и прохладный ночной воздух. Хорошо в «Артеке»!

Посмотрев на набережную, увидел сидящую в шезлонге, белеющую пионерской рубахой фигурку. Это, похоже, кто-то из моих — советских детей кто ночью к морю пустит? Это нашему безответственному пионервожатому в чине подполковника все равно — если выйти в коридор, можно расслышать его храп из палаты в конце коридора. И это — лучшее, что нашлось под рукой у Министерства Обороны?

— Бардааак! — Удовлетворенно протянул я, хохотнул — дико рад Тимохе на самом деле — и решил сходить немного посидеть с соотечественником.

Аккуратно приоткрыв шкаф, который и не подумал скрипнуть, надел спортивки и пионерскую рубаху, с огромным удовольствием повязал галстук, салютнул отражению в зеркале, достал из холодильника бутылку «Буратины» и аккуратно вышел в коридор. Спустившись по лестнице, в фойе наткнулся на милиционера в чине аж старшего лейтенанта.

— Здравствуйте! — Поздоровался я с ним.

— Доброй ночи, — Поздоровался он в ответ и вернулся к разгадыванию кроссворда.

Может показаться, что служба не несется, но ему приказали только «не пущать» левых людей. Не выпускать японцев приказа не было, вот он и не препятствует. Покинув корпус, по хорошо заасфальтированной дорожке пошел к цели, с внутренним трепетом вспоминая короткий разговор с шашлычником Анзором тет-а-тет, внутри его маленького кабинета, куда я зашел подписать фотки — посольского попросил не беспокоиться, и он остался уминать потрясающе вкусный шашлык вместе с остальными.

— Уважаемый Анзор, а вы расширяться планируете? — Спросил я хозяина заведения.

— Конечно! — Кивнул он: — Ресторан открыть хочу!

— В Крыму?

— В Ялте, — Гордо ответил он.

— Рискованно, — Заметил я.

— Бизнес — это всегда риск! — Ответил начитавшийся «гайдов» грузин.

— Но степень риска — не одинакова. Вы гораздо старше меня, уважаемый Анзор, но, может, выслушаете мои соображения по этому поводу?

— Зачем спрашиваешь, Иоши? — Даже немного расстроился Анзор: — Ты же всего за год вон какой стал, с Горбачевым нашим за одним столом кушал. Как может старый Анзор тебя не послушать?