Чудовище всегда остается чудовищем (СИ) - Климонтов В. - Страница 13

И было что-то, что вводило его в сомнение. Какие-то слова, которые прозвучали в трактире совсем недавно.

— Мне надо взять оружие, — решил на конец Сарет, ответом ему был облегченный возглас постояльцев, — Рита, идем со мной. Мне нужно кое о чем тебя расспросить.

Та недоумевающе посмотрела на него, но последовала все же за ним. Под, наоборот, все понимающие взгляды гостей «Хитрого пескаря».

— Теперь слухи пойдут, ты знаешь об этом? — поинтересовалась девушка, закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной.

— Если хочешь, то мы можем сделать слухи правдой, — пробурчал ведьмак, надевая куртку и застегивая ее на пуговицы. Хорошо, хоть она успела высохнуть.

— Идиот, — прошептала Рита, надеясь, что ведьмак не услышит.

Ведьмак прекрасно все услышал, но сделал вид, что не заметил:

— Ответь мне на парочку вопросов, лучше, — сказал ведьмак, цепляя за пояс кинжал, и не дожидаясь ее решения, продолжил, — Кто-нибудь когда-нибудь видел чудовище вообще? Свидетели его убийств проституток? Случайные прохожие, заставшие его над расправой?

— Нет, наверное, — задумавшись, ответила девушка, — По крайней мере, слухов об этом нет. Просто находили растерзанные тела. Но я мало, что знаю. Я в основном на рынок выхожу и в трактире обитаю, как ты можешь догадаться.

— Ясно. Ты сказала, что тварь объявилась далеко от порта, и посчитала это странностью. Почему? — Сарет навис над своим сундучком, который так ни разу еще и не открыл с момента отплытия из Новиграда.

— Да потому что чудовище убивало раньше именно в порту. За его пределы не ступала ни разу, все его жертвы портовые шлюхи. А улица Ристерда находится на окраине города, рядом с Окольничьей. Это один из простых районов, там даже борделей нет, не говоря уже о проститутках.

— Может чудовище поменяло вкусы. А стража? — ведьмак передумал лезть в нутро сундучка и откинул край холстины, укрывавший мечи, — Как часто она там бывает?

— Редко, там почти нет преступлений, разве что бытовые ссоры и те без поножовщины. Почему ты спрашиваешь об этом?

— А кто такой это Серлас? — продолжал задавать вопросы Сарет, проигнорировав ее интерес.

— Пьянчуга и завсегдатай игорных домов. Говорят должен всем и вся. Работает тальманом портовой ратуши. Ведет учет погрузки и выгрузки грузов на корабли.

Ведьмак, слушая Риту, перекинул стальной меч на прочной кожаной амуниции за спину, подтянул дополнительный ремень снизу, вдетый в петлю странного металлического трезубца, вставленного в широкую и плоскую пряжку. Теперь ножны плотно прилегали к спине и эфес торчал над правым плечом ровно по гарду. Покрутился на месте, подвигал телом вправо и влево, проверяя ладно ли на нем сидит его одежда, чтобы ничего не мешало, не шуршало и не скрипело. Эх, сейчас бы еще его перчатки с серебряными бляшками-кастетами, которые он потерял под Журавлиной Кущей, за неделю до отплытия в Эллиниар.

Удовлетворенно кивнул себе, ощущая, как его настигает знакомое чувство. То самое охотничье возбуждение, каждый раз охватывающее его во время контрактов. Коснулся рукой рукояти меча и только сейчас заметил, что девушка не отводит от него взгляда.

— Что? — непонимающе поинтересовался Сарет.

— Первый раз вижу, чтобы длинные мечи носили подобным способом. У нас обычно антеласы носят за спиной, но они короткие, поэтому их еще называют «бычий язык». Как ты его достаешь?

Сарет вспомнил тот короткий клинок у Монти, значит вот, как тот называется.

— Как я его вынимаю, хочешь знать? Надеюсь ты этого не увидишь, — закончил ведьмак и направился к выходу, захватив плащ-накидку, — И, еще надеюсь, у тебя хватит ума, не следовать за нами.

— Даже и не собиралась, — обиженно буркнула Рита, но отчего Сарет сильно сомневался в ее утверждении.

Постояльцы так и остались стоять, там где их оставил ведьмак. У лестницы на второй этаж трактира. На их лицах читалось нетерпение, что монстробой так долго собирался. Спускаясь, он накинул плащ и скрыл голову под капюшоном. У накидки была все-таки удобная застежка, ее можно было расстегнуть одним движением большего и указательного пальцев, и плащ уже не сковывал движения. Удобно для подобных типов, как Монти. И для ведьмака тоже.

Рукоять щерилась навершием с котом над плечом, что не преминули заметить постояльцы, тыкнув в нее пальцами.

— Идем, Серлас, — бросил на ходу тальману, Сарет и пройдя сквозь гостей, как нож сквозь теплое масло, вышел под льющее слезами небо.

— Эй, будь осторожен, мужик, — все тот же голос, что обозвал его мутантом, сказал свое напутственное слово портовому работнику, — Это все таки Кот.

Обязательно узнаю, что это за доброжелатель такой, пообещал себе Сарет, ступив на доски, переброшенные через лужу, чтобы перебраться через нее, но только это оказалось бесполезным делом. Дороги улиц давно превратились в сплошные реки, а там где не давно были островки суши, встречались сплошные слои мокрой грязи. Сарет плюнул на все и пошел прямо по воде, портянки мгновенно намокли. Похоже и второму сапогу пришел белый пушной зверек.

Серлас семенил за ним быстрым шагом. Ведьмак слушая, как тот бодро хлюпает за ним, резко остановился, что тот едва не врезался в его спину.

— Что идешь за мной? Веди меня туда, где тварь видел. Я что по твоему ясновидящий что ли? Сам должен догадываться где эта ваша улица Ристерда?

— Да, да. Простите, — тальман отчего-то низко поклонился и побежал впереди, причем в буквальном смысле.

Улицы ни как не освещались, потому что вряд ли какой стражник в такую погоду вышел зажигать фонари. Светильники горели лишь на зданиях, освещая входные двери, но это не мешало Сарету. Он давно уже напряг все свои органы чувств, чтобы не только не упустить из вида своего проводника, но и не пропустить нападение твари.

Портовая часть Амбрехта с наступлением ночи и не думала затихать. В окнах складов и пакгаузов горел свет, пусть дождь глушил, но Сарет хорошо слышал ругань рабочих, двигающих грузы и товары. На кораблях, пришвартованных на причалах тоже не спали. До него донеслись обрывки какой-то похабной песенки с недалёкого когга:

Меня качает на тебе,

Как утлый ялик в море!

Тону в твоей, пардон, «звезде»,

Дна нет в твоей каморке!

Если б не ситуация и ни погода, то Сарет, едва сдерживающий неуместную улыбку, с удовольствием остался и дослушал. Главное, чтобы к языку не приросло, не замысловатые слова песенки, так и просились напеваться при каждом удобном и неудобном случае.

— Давай рассказывай, Серлас, — вдруг заговорил ведьмак, когда они вышли в городскую часть, — О том, как увидел тварь, и почему именно меня решил искать.

Спина тальмана сгорбилась, будто он ожидал по ней удара. Но он не уменьшил скорость шага и прорывался сквозь лужи, как драккар пиратов с островов Скеллиге пробивает ледники. Сарет обратил внимание на его высокие сапоги из странной и мягкой, будто водоотталкивающей кожи со стягивающимся двумя ремешками голенищем и укрепленным подноском. Подобную обувку он уже видел у портовых рабочих. Интересно такие продают в сапожницких?

— Так слышал, как стража рассказывала, что ведьмак объявился в Амбрехте и надо бы за тобой приглядеть. Сама помощница Бойда, говорили, отрядилась тобой заняться, — начал отвечать тальман, — Я тогда не придал значения. Ну объявился так, объявился. Мне какое дело. Знаешь, ведь. Своя хата с краю, если меня это не касается.

— Я смотрю эта Меррон Калвах важная особа, — заметил Сарет.

— Еще бы, ведьмак, — Серлас бросил на него взгляд, как на дурака, — Не каждый может вырваться в первые помощники главного законника Амбрехта, тем более баба. У нее хватка, что у бычьих собак, знаешь ли. А еще она и Киган единственные кто выжили из команды корабля, на котором они служили, когда случайно столкнулись с отрядом из семи ахадских галер четыре года назад. Они больше месяца дрейфовали на спасательной шлюпке по Дремлющему, пока их не подобрало торговое омельское судно, идущее из Нэварланда.