Чудовище всегда остается чудовищем (СИ) - Климонтов В. - Страница 6

Не прощаясь, ведьмак направился к двери, но его остановил голос Риты:

— Эй, Сарет из Крейдена!

Ведьмак, сжав дверную ручку, обернулся.

— Как поговоришь с алькальдом, независимо от результата, возвращайся. Тебе ж все равно негде остановиться. Сделаю тебе скидку, — она весело подмигнула ему, — Ну и расскажу о непростых вещах Эллиниара.

Сарет едва кивнул головой, набросил на нее капюшон и вышел на улицу под капли так и не стихшего дождя.

В городскую часть Амбрехта Сарет вышел быстрее, чем ожидал. Буквально через улицу от трактира он внезапно понял, что оказался вдали от портовой суеты.

В самом городе жизнь словно притихла, дождь изменил планы жителей. И если необходимость отсутствовала, то люди старались оставаться под надежной сухой крышей. Встреченные им городские абсолютно все, и мужчины и женщины, были хмурые. Облачены в удобную однотипную одежду в виде кафтанов с широкими плечами, свободных штанов с сапогами или высокими ботинками, платьев с длинными юбками, спадающими по бокам свободными складками, края которых волочились по грязной земле, и только по материалу, из которой они были сшиты и цвету краски, в который они были выкрашены, ведьмак мог определить к какому встречный принадлежал сословию. Тем более, что люди победнее укрывались от дождей под капюшонами плащей, а богатеи использовали зонтики из плотной ткани, которая не пропускала воду.

Однако, что те, что другие, жили скученно и тесно. И чем дальше ведьмак продвигался внутрь, тем сильнее ему казалось, что становилось душнее. Серые одно- и двухэтажные деревянные дома, образующие узкие улочки давили, словно каменные стены вызимской тюрьмы, а уж Сарету приходилось бывать в подобных заведениях. Белье, не смотря на хлещущий дождь, висело на веревках, протянутых от одного окна к другому, над грязной немощёной улицей. Приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить в гигантскую лужу то ли нечистот, то ли дождевой воды.

Сарет вовремя услышал отчаянный визг и ловко отскочил, едва не угодив ногой в грязь, от несущегося, ничего не видя перед собой, поросенка. Через мгновение из проулка выбежала куча босоногой детворы и с улюлюканьем, абсолютно не обращая внимания на такую мелочь, как холодные струи воды, бьющие с неба, исчезли в направлении, каком скрылось бедное животное.

Дождь усиливался, норовя превратиться в ливень, и, похоже, лить собирался весь день. Сарет поправил капюшон плащ-накидки, чтобы вода не капала с переднего края за шиворот куртки. Хорошо, что догадался отобрать его у Монти, без плаща пришлось бы тяжко. Где-то на задворках разума настойчиво вгрызался в висок, как бур краснолюда в скалу, вопрос «Какого хрена он решил вступиться за трактирщицу и влезть в разборки местных бандитов?» Мало проблем у него было дома, так он решил еще и на новое место их притащить? Где хваленый нейтралитет, соблюдаемый ведьмаками? Или это удел Волков и Грифонов, его братья по Цеху давно уже не придерживаются подобных взглядов? Вряд ли на Монти и Улике закончится, хотя Знак Аксий напрочь им стер память, но их главарь то все равно захочет узнать, что произошло в «Хитром пескаре». И вместо помощи, ведьмак, наоборот, накликал неприятности.

Однако ведьмак легко отогнал подобные мысли. Если все получится, он задержится в этом городишке денька на два, а если нет, то вообще проведет здесь не больше суток.

Трое городовых стражников в такой же обмундировании, что и портовый контроль, проводили его подозрительным взглядом. Кроме положенных палашей, он заметил у них висевшие на поясах длинные деревянные дубинки, скругленные на концах. Но судя по тому козырек какого здания они использовали для укрытия, о ведьмаке они забыли сразу же, как только он пропал с их вида.

Бордели Амбрехта работали круглосуточно, их ведьмак насчитал целых пять, и это на территории двух кварталов. А сколько постоялых дворов, Сарет даже не начинал.

Назвать рыночной площадью небольшой единственный выложенный грубым булыжником квадрат свободной от домов местности, можно было с натягом. В центре стояла на каменном постаменте статуя из позеленевшей бронзы высотой почти восемь футов мужчины в мундире морского офицера с саблей на боку, за эфес, которой он держался рукой. Вокруг нее почти друг на дружке теснились под навесами торговые ряды и лотки. Людей почти не было, желающих мокнуть действительно нашлось не много.

Сарет пересек площадь и подошел к памятнику, мельком глянул на ознакомительную табличку, и, не разобрав незнакомый язык, осмотрелся вокруг.

За лотками с покрывающими клятыми словами погоду торговцами, с ходу определил парочку ремесленных и портняцких мастерских, аптеку и цирюльничную, небольшой колодец. Сарет почесал подбородок, вспомнив, что у него остался маленький кусочек мыла для бритья, да и запас травок со спиртом для эликсиров следовало б пополнить. Если получится наняться к начальнику стражи, то попробует получить аванс.

Нужный двухэтажный дом с остроконечной крышей он вычислил по щитообразной вывеске. Вряд ли изображенный круглый черный щит с якорем в центре, наложенный на скрещённые мечи, повесил бы какой-нибудь оружейник. Действительно Рита сказала, что участок амбрехтской стражи найти будет легко.

Возле парадного входа, прячась от непогоды под козырьком, стояла доска с объявлениями. Сарет задумчиво пробежался взглядом по физиономиям, намалеванным не слишком умелой рукой под надписью «РАЗЫСКИВАЮТСЯ». Хм, даже носатый Борзый Дафф есть, но ни одного упоминания о чудовище, разве что, кроме комендантского часа. И охотника не нанимают…

Внутрь он попал беспрепятственно, просто толкнув дверь, окантованную бронзой, и сразу же оказался в небольшой передней, мебелью которой служил широким стол и шкаф, на полках которого лежали гроссбухи, листки бумаг, сшитые в папки из деревянных дощечек и свитки. За спиной, сидевшего за столом городового, что-то заполнявшего в толстой книге, от усилия покусывая верхнюю губу под светлыми усами, была лестница на второй этаж. Вправо и влево уходила пара коридоров.

Дверь за спиной ведьмака бухнула об косяк, и от неожиданности стражник дернул пером, оставив чернильную кляксу.

— Какого Изначального, лунчд?! — возмутился он на Всеобщем, с ходу определив в Сарете переселенца, — Мужик, ты с головой не дружишь, что ли? Смотри, чего натворил!

У городового было остроскулое и сухощавое лицо, на котором смешно смотрелись большие усы, жиденькие соломенные волосики, зачёсанные на бок, чтобы скрыть залысины. Бурый камзол с серебристым галуном на правом рукаве, точной копией вывески, был великоват для его худой фигуры, чем походил на черепаху в панцире.

— Ну, извини, служивый. Кто ж виноват, что ты такой впечатлительный, — ответил ведьмак, свободной рукой стряхивая дождевые капли с плаща, так что они крупными градинами стекли на пол, — И с дверью чего-то можно было сделать, чтоб не хлопала. Или писарям позволено? — не удержался от ехидства Сарет.

Городовой опешил от полученного ответа, мгновение хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на сушу, и, наконец, осознав, что все-таки является представителем закона, разразился гневной тирадой:

— Да ты представляешь, с кем так разговариваешь, лунчд?! — он старался придать своему верещащему голосу угрожающие нотки, но выходило у него это смешно, — Я регистратор стражи портового контроля Амбрехта! А этот галун, — он специально встал со своего стула, и ткнул пальцем в знак на рукаве, — Означает, что я такой же законник, как и остальные и могу тебя сейчас на пятнадцать суток посадить в камеру за оскорбление стражи и бродяжничество!

Сарет едва сдержал смешок, видя, как регистратор для убедительности схватился за дубинку на ремне, откинул капюшон и его разноцветные глаза ожидающе глядели на участкового писаря.

Регистратор заткнулся на полуслове, сдавленно икнул, руки задрожали, об оружии он и думать забыл, но из оцепенения его вывел громкий, наверно даже громовой, женский голос, раздавшийся из помещения, в которое вел правый от передней коридор.