Кальдур Живой Доспех (СИ) - Толбери Рост - Страница 9

– Никогда не видел? Ха. Тебе не показали. Это живой доспех, Кальдур. То, как он выглядит вне тела носителя.

Кальдур отпрянул от креста и вжался в стену. Страх сковал его и начал душить.

– Тот, кто владел им, не был простым кайрам. Он был всадником зеркана, настоящим зерафитом. Они разбились в горах, оба погибли, и всадник, и его стальной зверь. Но Розари почувствовала, что доспех всё ещё жив. Что ранен и скорбит по хозяину. Но он всё ещё работает. Мы достали его изо льда. Вот он, перед нами. Понимаешь, Кальдур? У нас есть доспех без хозяина. И хозяин без доспеха. Как думаешь, это случайность?

Виденье 3. Останешься и погибнешь

– Проснись, Анижа. Только тихо.

Анижа дёрнулась от его прикосновения, вся сжалась, испуганно открыла глаза, и он тут же положил мягко ладонь на её губы.

– Что такое, Кальдур? – прошептала она тихо, словно мышка, когда он убрал руку. – Розари в порядке?

– Да, ей лучше. Можешь уже не беспокоится. Ты умничка у меня. Но теперь мы должны идти, Анижа. Эти люди, они плохие. Нам с ними не по пути. Мы должны уйти, пока не случилась беда. Ты пойдёшь со мной?

– Конечно, – она подумала секунду и ответила уверенно. – Сейчас.

Шурша юбкой и побрякивая бусами, она села, наскоро расчесала пальцами волосы, нервно поднялась, едва не оступилась, огляделась в поисках своей сумки, схватила её и поднялась, уже готовая идти. Кальдур прислонил палец к губам, чтобы она замерла.

Дукан не пошевелился. Казалось, он мёртв, настолько тихим и ровным было его дыхание, он лежал дальше от костра, спиной к ним. Розари была бледной, её всё ещё покрывала испарина, и дышала она редко и отрывисто, с едва слышными хрипами. Бесшумно и осторожно Кальдур подложил в костёр несколько дровишек, подождал, пока огонь обнимет их и послышится громкий первый треск. Встал, взял за руку Анижу и, осторожно ступая по камням, вышел наружу. В проходе Анижа на секунду задержалась, обернулась, тревожно посмотрела на Розари и засеменила следом.

Лес у их убежища рос плотной стеной, тусклый свет звёзд едва давал рассмотреть в нём хотя бы что-то. Он задрал голову, нашёл звезду Завета и повёл за собой Анижу. На восток. Подальше от горы Ногх и того, что она скрывает.

Туман стелился по земле, вдалеке шумел сверчок, а они старались идти очень тихо.

***

Утро, а точнее полуденное солнце, встретило их вжимавшимися в ствол дерева и друг в друга. Ночью они почти не спали, слишком уж было холодно. Плащ и свободная рубаха на три размера больше, взамен изорванной, которую Кальдур нашёл в глубине пещеры, совсем не помогали. Анижа была одета получше, но предпочла бы такой ночи тёплый дом или хотя костёр, который им никак нельзя было разжигать. Вместо отдыха, все их силы ушли на дрожь и клацанье зубами. Он пожалел, что побоялся стянуть с пещеры ещё хотя бы кожанку и что не утеплил свои штаны колючей соломой с пола.

Едва солнце перекинулась через верхушки деревьев, и стало повеселее. Оно вселило надежду, осветило дремучий лес, отогрело усталые мышцы. Кальдур посмотрел в глаза Анижи, как мог смело и успокаивающе, поднял её, растёр ей плечи, и ладони, чтоб быстрее согрелась, взял за руку и снова повёл за собой.

Она ни разу не пожаловалась, не разозлилась, не попросила остановиться или передохнуть. Шла за ним, словно верная собачонка, и как-то так же смотрела ему в глаза.

У первого ручья он обмылся и утолил жажду, проклял на три раза ледяную воду, но хотя бы смыл с себя призрачные остатки сна. Предложил ей, но она ответила загадочной улыбкой, покачала головой и указала на солнце.

Деревенская дурочка. Или скорее набожная дурочка. Голову ей забили в монастыре, постами, обетами или чёрт пойми чем. Не будет пить и упадёт где-нибудь. Придётся тащить её на себе. Неужели она всё ещё верит во всю эту белиберду, неужели ещё не поняла, что происходит вокруг?

Может и так. Просто она не видела того, что видел Кальдур. И пускай уж лучше остаётся дурочкой и никогда не увидит.

Кальдур увернулся от очередной ветки, метившей ему в лицо, и помянул ругательствами мать ёлки, что низко росла так посреди дороги. Оступился, запутался в иголках ёлки поменьше, зашипел, закрыл лицо руками, продрался сквозь препятствие. И едва удержал победный крик, когда его ноги провалились в пустоту, и он вывалился между деревьями на плотную и утрамбованную колею посреди леса. Дорога! Отличная, почти ровная, утоптанная ногами людей и копытами лошадей. Дорога, на которой есть люди, есть жизнь, на которой они спасутся от ледяных ночей леса, найдут еду, теплую одежду, воду и ночлег.

Анижа выбиралась из окружения чуть подольше, и Кальдуру на секунду показалось, что она плачет от безысходности или молется. Ёлка схватила её за капюшон и чуть не уронила, но победно смеющийся Кальдур успел подхватить девушку и освободить от плена.

Она отряхнулась от пыли, иголок и веточек, застрявших в одежде, а Кальдур услышал звук, показавшийся ему родным и приятным. Скрип колёс телеги, которая удалялась по параллельной дороге в сторону от них.

– Что за город там впереди? – крикнул Кальдур, и возничий обернулся.

***

Лукат. Когда-то стихийный рынок у маленькой деревушки, теперь же десятый крупный город Эррезира и стратегически важный порт на заводи величественной Явор. Через него, и цепочку городов подобных, товары и богатства со всего запада и севера стекались в столицу. Где-то в таком портовом городке, пахнувшем влажной свежестью, и одновременно рыбой и тиной, вырос сам Кальдур. Ему не сказали, в каком именно, а сам он почти ничего помнил, но в таких местах бывать любил. Словно дома, которого у него никогда не было.

Не было у этого города никаких крепостных стен и гарнизонов, никакого шрама войны или напоминания о ней. Дорога переходила в лачуги и поля, потом упиралась в высоченную арку над головами, а сразу за ней начиналась центральная улица, такая широкая, что по ней можно было протащить корабль. Низкие дома, из камня, дерева, кирпича и глины, самых разных форм и размеров были раскиданы по её сторонам. Дорога у первого перекрёстка налево вела к набережной и порту. Направо, петляли жилые кварталы, становясь всё более узкими и плотными к окраинам города.

Они остановились около арки и спрятались под её тенью от толпы людей, снующих туда-сюда по своим делам.

– Анижа, – он взял за плечи и посмотрел в лицо.

– Да, Каль…дур, – она выглядела усталой, взгляд её голубых глаз поблек, а почти бесцветные волосы растрепались речным ветром.

– Это крупный город, Анижа, – он старался говорить тепло и благодарно. Так чтобы она поняла. – Далеко от войны. Здесь есть храм, и не один. И монастырь. Они могут принять тебя, я поговорю с ними.

Она задумалась, замолчала, как-то помрачнела и отстранилась.

– Анижа, твой монастырь сожгли из-за меня, – он говорил медленно, тщательно подбирая и расставляя слова. – Из-за меня погибли люди. Твоих подруг больше нет, нет твоих учителей, нет настоятельницы. Это моя вина. Они придут снова. Не сегодня и не завтра, но придут… Со мной опасно, Анижа. Останешься… и погибнешь. Я хочу, чтобы ты пошла своей дорогой, понимаешь?

– Понимаю… – она отвела глаза и опустила голову. – Но я уже выбрала.

– Не понял.

– Кальдур, если бы меня не было рядом, та девушка бы погибла. А она служит Госпоже куда сильнее, чем я. Ты бы тоже погиб. А ты нужен Госпоже, куда сильнее, чем я. Понимаешь? Может быть… может быть, я глупая, но я оказалась именно в том месте, где должна была оказаться.

– Анижа, – Кальдур раздавил смешок у себя в горле, улыбнулся и посмотрел на неё, как на ребёнка. – Все эти вещи, о которых ты говоришь, в которые ты веришь… они не совсем такие, когда дело касается реальной жизни. Тебе запудрили голову, потому что ты молодая, потому что ты не видела ничего. Я никакой не Избранный больше. У меня нет силы. Госпоже плевать на меня. Меня использовали и выкинули на свалку, как старое ведро, которое больше не может держать воды. А ты просто девчонка без мамы и папы, которую приняли в монастырь, учили там чёрти пойми чему, и которая потом каким-то чудом не погибла, уцепившись за жизнь и сбежав от опасности. Это был верный поступок, Анижа. Лучший в твоей жизни! Ты стоишь тут, дышишь этим свежим речным воздухом, ощущаешь на коже лучи солнца, и у тебя всё жизнь вперёди. Но ты перечеркнешь всё это, если пойдёшь за мной. Я буду прятаться. А плохие люди будут искать меня, понимаешь? И скорее всего… найдут. Не сегодня, не завтра, но когда-нибудь это случиться. Я не хочу, чтобы ты была рядом в этот момент. Слишком…