Френдзона: Выход (СИ) - Волкова Дарья - Страница 10

К концу этой невнятной речи комок разросся до каких-то чудовищных размеров. Поэтому Роман неловко кивнул и развернулся. Успел даже сделать пару шагов — прежде чем его резко дернули за локоть.

Оборачиваться не хотелось. Обернешься — и проснется надежда. А это не нужно.

За руку дернули сильнее, и все же пришлось оборачиваться.

Марфа смотрела на него. Молча и как-то… как-то очень странно смотрела на него. Потом отвернула лицо в сторону, вздохнула, что-то пробормотала.

— Что? Я не расслышал, извини.

— Бери свой портфель и пошли.

Они молчали. Роман даже близко не мог представить, о чем сейчас думает Марфа и легко ли ей дается это молчание. Его же просто пробивало на болтливость. Рома никогда не был молчуном. Сейчас же впору было себе рот зажимать.

— Ух ты, «мерседес»? Круто!

— А муж в курсе, что ты нарушаешь правила дорожного движения?

— Мы же не в гостиницу едем, правда?

— Ну вот, я же говорил — Штраус! На плакате было написано. Если бы ты ехала медленнее — заметила бы.

И за то, что он не сказал ничего из этого феерического бреда — за это Рома выписал себе по окончании маршрута персональную благодарность с занесением в личное дело. И только после этого рискнул сказать что-то вслух.

— Очень симпатичный дом.

— Мне тоже нравится.

А я бы построил лучше.

И молодец, что не сказал этого вслух. Рома торопливо подхватил из багажника сумку и поспешил за Марфой, которая быстро шагала по дорожке к дому — и в самом виде довольно симпатичному. Такой прямо образцово-показательный бюргерский дом. Но… Но Роману оставалось только удивляться тому, что он вдруг безапелляционно решил, что у него будет другой дом. Что он вообще вдруг задумался, какой у него будет дом. Его ведь вполне устраивает его просторная холостяцкая берлога.

Или нет?

Рома буквально налетел на Марфу, которая резко остановилась, едва войдя в дом.

— Клаус, ты уже дома? А где твоя машина?

— В гараже, — раздался невозмутимый ответ на русском. — Здравствуй, дорогая.

На русском!? И какая она тебе к черту на хрен дорогая?!

И Роман резко шагнул из-за Марфы.

Всю дорогу Марфа пыталась склеить себя. Собрать в некое подобие порядка то, что разломала своими собственными руками. И ведь все правильно сделала поначалу! И слова сказала очень правильные. И что потом случилось?!

Она позволила эмоциям взять над собой верх. Это Ромкино глухое «Без тебя вдруг стало как-то пусто». И про друга ни слова не сказал! А стоило представить, что он сейчас и в самом деле уйдет, сядет в самолет, улетит — а она на него еще насмотреться толком не успела.

Дура. Как есть дура.

И теперь надо как-то с Клаусом объясняться.

А Клаус молчал. С любопытством переводил взгляд с нее на Рому и обратно и молчал.

— Клаус, дорогой, познакомься. Это друг нашей семьи. Он учился с моими младшими братьями и очень с ними дружен. Он мне… как третий младший брат. Роман прилетел в Мюнхен… по делам. Роман, это мой муж Клаус Штибер.

Клаус прекрасно воспитан. Он выдал благожелательную улыбку и протянул руку.

— Рад знакомству, РОман.

— РомАн, — после небольшой паузы Рома пожал протянутую руку. — Взаимно, Курт.

Да они как сговорились с Мишей!

— Клаус, — с нажимом повторила Марфа.

— Простите, Клаус, — Рома так и не выпускал руки Клауса. — У меня скверная память на имена.

У профессионального адвоката — плохая память на имена! Марфа с трудом сдерживала желание наступить Ракитянскому на ногу.

— Надолго в Мюнхен? — Клаус озадаченно смотрел на их руки, по-прежнему сжатые в рукопожатии. Хотя Марфе казалось, что это больше похоже на борцовский захват.

— Не знаю, как дела… пойдут, — пожал плечами Роман и, наконец, разжал пальцы. Клаус, кажется, с облегчением выдохнул. Марфа подошла к мужу и обняла его за талию.

— Клаус, дорогой, ты не возражаешь, если Роман поживет у нас? — Марфа произнесла эти слова и тут же поняла, как нелепа и абсурдна эта просьба. Нужны какие-то внятные аргументы, срочно! — Роману, наверное, понадобится моя помощь… в качестве переводчика… и гида. Папа очень просил Роману помочь, ведь Рома нам почти как родственник.

На последних словах она отчетливо увидела, как у Ракитянского дернулся угол губ. Что, Ромочка, нравится, как я вру и изворачиваюсь по твоей милости, да?! Чтоб тебе пусто было!

— Конечно, — слегка растерянно отозвался Клаус. — Гостевая спальная на первом этаже рядом с кабинетом, мне кажется, достаточно удобна?

— Конечно! — Марфа не успела сказать ни слова, как Рома уже снова затряс руку Клаусу. — Спасибо большое, Курт! То есть, Кен! То есть… Клаус. Простите мне мою забывчивость!

— Ничего страшного, РОман. Я думаю, со временем мы выучим имена друг друга. Пойдемте, я вам покажу вашу комнату.

Марфа сидела в спальне на краешке кровати, обхватив себя руками. Ей очень хотелось сжаться в небольшой комок и закатиться куда-нибудь под кровать. Или в укромный угол. И никак не контактировать с окружающим миром. Оказывается — она только сейчас это поняла — у нее все-таки как-то худо-бедно устроилась жизнь в Мюнхене. И вот вам, пожалуйста — Ромочка. И все летит в тартарары. И Марфа сейчас не представляет, что ей делать и говорить за пределами этой комнаты.

Дверь открылась, и в спальню вошел Клаус.

— Роману понравилась его комната.

Марфа безучастно кивнула. Роме бы понравилось, даже если бы они определили ему жить в гараже.

Матрас под Клаусом прогнулся, когда он сел рядом. Теплая ладонь легла на спину.

— Марта… Тебе неприятен этот человек?

— С чего ты взял?! — Марфа вскинула на мужа изумленные глаза.

— Ты напряжена.

О, боги, дайте ей хоть какие-то подходящие слова. Подскажите!

— Я просто… переживаю, как ты на это все … отреагируешь.

— Я в порядке, — он обнял ее за плечи и прижал. — Я все понимаю про русское гостеприимство. Это же ненадолго?

— Я надеюсь, — не сдержала вздоха Марфа. И встала. Объятья Клауса — мужа, между прочим! — были ей неприятны. Но Марфа списывала это на чувство вины. Как ни крути, Клауса она обманула. — Я пойду готовить ужин.

— Я помогу тебе.

— Как же вкусно Марфа готовит! — Рома сиял улыбкой и разговорчивостью. — Рыба превосходна! Пальчики оближешь!

— Рыбу готовил Клаус, — ровно отозвалась Марфа. — На мне только картофель и салат.

Рома безмятежно воткнул вилку в светло-коричневый кругляш.

— А картошка хозяйке особенно удалась!

— Я что-то не сообразил, — спокойно отозвался Клаус. — И не предложил. Роман, не желаете выпить?

— С удовольствием, — с отвратительным энтузиазмом отозвался Рома. — Я бы выпил рюмочку-другую водки.

— Водки? — слегка опешил Клаус. — Боюсь, у нас нет водки.

— Как — нет водки?! — демонстративно округлил глаза Ромочка. — Как вы живете без водки?

Марфа дотянулась и под столом пнула Ракитянского в ногу. Абсолютно безрезультатно.

— Есть крепкие ликеры, — пожал плечами Клаус. — Есть вино. Пиво. Хотите пива, Роман?

— Спасибо, нет. Мы, русские, пьем только водку.

— Извините, Роман, не подготовились.

— Ничего страшного, — великодушно махнул рукой Роман. — Я завтра куплю — и мы выпьем с Куртом… то есть с Клаусом… за знакомство. У вас же продается водка?

— Клаус не пьет водку, — с нажимом произнесла Марфа.

— Да быть такого не может! — картинно всплеснул руками Ромочка. — Как это Клаус — и не пьет водку?

— В будние дни я вообще не пью, — спокойно отозвался Клаус. — Но вот в выходные начнется Октоберфест. А там можно и пригубить по бокалу-другому, да, РОман?

— Договорились, Курт!

Рома лежал и битый час смотрел в потолок. Кровать была удобной, белье пахло свежестью. И все вместе это яснее ясного указывало на то, что этой ночью Рома вряд ли уснет.