Френдзона: Выход (СИ) - Волкова Дарья - Страница 17

— Мрыся… — ожег он ей ухо хриплым выдохом. — Мрысечка…

Она обхватила его ногами за талию, руками за шею. Не надо сейчас говорить, Ромка, я тебя умоляю.

— Двигайся. Двигайся, пожалуйста.

Какой же ты послушный, мой мальчик…

Сильный глубокий выпад. Еще один. Чередой. Да-да, прости. Я поняла. Не мальчик. Ты просто…

Ой.

Марфа думала, что знает свое тело. Ну к тридцати-то годам можно узнать, где у тебя чего. А вот сейчас Ромка ей проводил экскурсию по ее собственному телу. И показывал, и рассказывал — где у нее чего.

Впрочем, экскурсия быстро сбилась в одно-единственное место. Марфе казалось, что у нее в теле просто нет других мест. И все ощущения там. Все концентрируются и концентрируются. Плотно, сверхплотно. Его движения, размашистые, наполненные, глубокие, резкие, быстрые — словно все наматывают и наматывают что-то и куда-то. А там уже нет места, там уже все так горячо и тяжело. И его движения уже почти болезненные, и хочется что-то сказать, но слов нет. И даже подумать страшно, что он остановится, оставит ее вот так. Но и дальше просто нельзя. Я уже не могу, Ромка, ты слышишь, не могу!

Марфа не знала, как он ее мог услышать. Услышал ли. И что вообще произошло. Просто словно вдруг в абсолютной темноте зажгли свет. Сначала крошечная икра, но она разгорается все сильнее и сильнее. И стремительно заливает светом все.

Марфу заливало, затапливало чем-то, чему она не знала названия. Ее почти вынесло. Но она все равно слышала, словно со стороны, как кричит. Как хрипло и надсадно стонет Рома, содрогаясь всем телом. И как этим же телом, как большим теплым тяжелым одеялом, после укрывает ее.

Она еще дрожит под ним. Он еще слегка пульсирует в ней. Они оба тяжело дышат.

И тишина вокруг.

Которая взрывается громким вопросом, заданным из-за двери.

— Вы закончили?

Никогда в жизни Марфа не испытывала такого ужаса, как в этот момент. Когда она, обнаженная, лежала под Ромой. А из-за двери раздавался голос мужа. В этот миг ей хотелось умереть. Просто исчезнуть.

Господи, какой ужас. Какой позор…

Она не могла шевельнуться. А вот Рома действовал оперативно. Он встал, первым делом укрыл Марфу половиной покрывала, а потом принялся быстро одеваться. А она продолжала лежать на кровати, словно парализованная.

— Из комнаты не выходить, — Рома стоял у кровати, уже полностью одетый. — Пока я не вернусь — с места не сходи, поняла меня, Мрыся? — Она через силу кивнула. — Впрочем, — Рома дернул щекой. — Одеться, наверное, стоит. Но из комнаты — ни ногой!

Она, повернув голову, смотрела, как Рома выходит из спальни. Сначала было тихо, слышались только его шаги по лестнице. Марфа вдруг запоздало сообразила, что голос Клауса звучал так громко, потому что он говорил громко, почти кричал. И стоял явно не под дверью. А спрашивал откуда-то с середины лестницы. А, может быть даже, с первого этажа.

Будто от этого легче… Так, надо одеться.

С кровати Марфа вставала тяжело, словно разом прибавив себе минимум двадцать лет возраста, как разбитая болезнями старуха. Оглядела себя — и зажмурилась от стыда. Ее тело несло отпечаток недавней близости — грудь в красных пятнах от Ромкиной щетины, между бедер липко. Она вспомнила свой крик, Ромкин стон. И все это слышал Клаус. Господи…

Она обессиленно опустилась на кровать, и в это время снизу раздались громкие мужские голоса. Марфа снова подскочила. Там Рома и Клаус. И голоса становятся все громче. А если… если они драться начнут?! А она тут голая! И Марфа спешно принялась одеваться.

Однако как бы быстро она не одевалась, к тому моменту, когда Марфа была одета, громкость голосов утихла. Других звуков тоже слышно не было. Мужчины внизу разговаривали — но явно уже не на повышенных тонах, а нормальными голосами. О чем именно говорили — слышно не было.

Марфа вспомнила последние слова Ромы и нерешительно замерла у двери. Постояла, прислушиваясь к разговору внизу. Слов было по-прежнему не разобрать. И со вздохом Марфа вернулась к постели. Застелила обратно покрывало, устроилась в изголовье, обняв себя руками за колени. Ей совершенно не хотелось спускаться вниз. Марфе было страшно. И она не представляла, как ей теперь смотреть в глаза Клаусу. И что сказать. Что вообще может сказать мужу жена, которая ему изменила? А он это практически… видел. Но слышал точно.

Марфа со стоном уткнулась лицом в колени. Очень хотелось плакать, но Марфа сцепила зубы. Она не знает, как смотреть в глаза и что говорить Клаусу. Но это полбеды. Как в зеркало теперь смотреть, себе в глаза?! Как уважать себя после всего, что натворила?!

Ты изменила мужу, Марфа. Ты предала человека, с которым связана… ну пусть в нынешних реалиях и не священными узами. Но они с Клаусом муж и жена! И Марфа даже помыслить не могла, что окажется способна на такое… предательство. А это самое настоящее предательство.

Она просто дрянь. Подлая дрянь.

Послышались шаги по лестнице, и Марфа вскинула голову. Хоть бы это был… кто?!

Дверь открылась, и в комнату вошел Рома. Знакомым бесстрастным взглядом оглядел ее — растрепанные волосы, глаза, которые все-таки налились слезами.

— Паспорт у тебя где?

— К-к-какой паспорт?! — она почему-то начала заикаться.

— Загран, естественно. Но российский тоже потом понадобится.

— Зачем тебе мой паспорт?!

— Билет взять, — пожал плечами Роман, закрывая за собой дверь. — Мы сегодня вылетаем. Давай паспорт, я буду билеты покупать. А ты пока вещи собери.

— Рома… — у нее получилось только жалобно выдохнуть.

Он подошел и взял ее сумочку, лежащую на тумбочке.

— Паспорт здесь? — Марфа безучастно кивнула. На нее стало стремительно накатывать какое-то совершенно отупляющее равнодушие. Все испорчено. Все кончено. Какая теперь разница… Рома между тем открыл сумочку и быстро нашел нужное. Он зажал между пальцами ее паспорт, вытащил из кармана джинсов телефон. И вдруг добавил: — Твоим разводом я займусь сам.

Марфа всхлипнула. Желание рыдать стало практически нестерпимым. Она громко и некрасиво шмыгнула носом, прижала пальцами внутренние уголки глаз, зло оттерла вытекшие слезы. А потом резко встала с кровати, прошла и распахнула двери стенного шкафа.

Удалось взять билеты на вечерний рейс в Москву. Времени было в обрез, но успеть должны. Марфа собиралась быстро, а Рома старался не думать ни о ее заплаканных глазах, ни об упрямо поджатых губах. Потом, все потом. Главное, забрать ее отсюда. А дома… дома он со всем разберется. Спокойно, методично и поэтапно разберется со всем. Главное, забрать Марфу отсюда.

— Такси приехало, — тихо сказал Роман. Марфа безучастно кивнула. Она уже собрала небольшую сумку и переоделась. На время ее сборов Рома ушел вниз. Ему и самому надо собрать вещи.

Они с Марфой были в доме вдвоем. Клаус после разговора ушел. Разговор этот был непростым, мягко говоря. А если совсем честно, то дело чуть не кончилось мордобоем, в котором еще не известно, на чьей стороне оказалась бы победа. Клаус был настроен очень агрессивно. В любой другой ситуации на такие оскорбления Рома бы отреагировал прямым в челюсть.

Но сейчас он все в себе подчинил одной-единственной цели. Ему надо перевести диалог в конструктивное русло. Драка Роману не нужна. Ему необходимо донести до Клауса несколько простых мыслей. Все уже случилось. И единственный реальный вариант развития событий — развод. И что о Марфе Клаус может забыть. Последнее — самое важное.

Это были самые сложные переговоры, которые вел Роман за всю свою адвокатскую карьеру. И они увенчались с успехом. Правда, уходя, Клаус хлопнул дверью, но это мелочи. Его дверь, в конце концов, пусть что хочет, то и делает. Главное, условия по разводу принял и из дому ушел, пока Рома с Марфой собираются. Но радоваться рано. Нужно как можно быстрее свалить отсюда, неизвестно, когда Клаус вернется. И что ему может еще взбрести на ум.