Паренек из Уайтчепела (СИ) - Бергер Евгения Александровна - Страница 17

– Где вы их взяли? – спросил он только, принимая любовную переписку умершей девушки.

Леди Каннинг смутилась, и это смущение шло ей невероятно.

– Это вышло случайно, – ответила она, нервически проведя рукой по складкам своего платья. – Сундук с вещами Розмари опрокинулся в пути и... там, среди ее вещей, было это. – И как бы оправдываясь: – Я даже не читала их, на самом деле. Только заметила подпись... А когда узнала о случившемся, поняла, что должна передать эти письма вам. – И заключила: – Найдите этого мужчину, инспектор Ридли. Он должен получить по заслугам!

Тогда-то Ридли и спросил:

– Мисс Хорн являлась дальней родственницей вашего мужа, не так ли, миледи?

– Родственницей по первой жене, – ответила женщина. – Та умерла вторыми родами, одарив мужа двумя очаровательными дочками.

– Сочувствую вашему супругу. Полагаю, девочки обрели в вашем лице самую трепетную из матерей...

Леди Каннинг вскинула голову.

– Я люблю их, как собственных детей. – А потом добавила: – И Розмари тоже была нашей любимицей. Никто не мог так увлечь своим рассказом, как она... Нам будет по-настоящему не хватать ее!

– То есть между вами не было какой-либо натянутости в отношениях? – решил уточнить инспектор Ридли.

– К чему этот вопрос? – удивилась женщина. – Полагаете, я могла ревновать ее к мужу? Полная нелепица. Между ними никогда ничего не было, я бы заметила это. Просто прочитайте письма, – произнесла она тихим голосом. – Возможно, они прольют свет на... убийство бедняжки Розмари.

Потом поднялась и посмотрела собеседнику прямо в глаза:

– Я не хотела бы, чтобы муж узнал о моем визите сюда... Что бы вы ни выяснили о моей бывшей компаньонке, она все-таки была его родственницей, и он по-настоящему радел о ней. Спасибо, что уделили мне время и выслушали! – добавила она другим голосом. – Не провожайте меня, не надо. – И с тихим прощальным полувздохом: – Доброй ночи, инспектор.

Через мгновение только легкий аромат цветочных духов напоминал о столь неожиданном визите, и Ридли, развязав ленту, погрузился в чтение предоставленных ему любовных писем...

Джек без труда слился с общей массой людей в маленьком пабе на Флит-Стрит... Перемещался от стола к столу, вслушиваясь в досужие разговоры.

Дородная женщина с младенцем на руках оказалась женой рыжего Джо, она-то и сидела у стойки, с видом королевы принимая далеко неискренние соболезнования: Джо в районе побаивались – за взрывной характер не в последнюю очередь. Он сначала бил, а потом уже разбирался в причинах драки... Теперь-то об этом никто не поминал, лишь превозносили щедрость покойника – мнимую или истинную, Джек судить не брался – да распевали печальные песни о невинноубиенных.

И тут Джек навострил уши:

– А я говорю, это ему воздаяние за мальчишку убитого, – возвысил голос старик за дальним столом. – И нечего мне рот затыкать! Правда она завсегда наружу выйдет. – И кликнул: – Эй, Мэрил, твой муженек мальчонку-то пришиб, вот и аукнулось ему это сторицей... Что, скажешь, неправда?

Так называемая Мэрил медленно поднялась и посмотрела на старика злобным взглядом. Такая и прибить может, не задумываясь...

– Молчал бы ты лучше, старый пьянчуга! – зычно провозгласила она. – Сидишь в пабе моего брата, наливаешься бесплатной выпивкой за счет моего несчастного мужа, так еще смеешь наговаривать на него, бессовестная ты скотина, Грегори Уилкокс.

Однако выпивоху ее слова не усмирили, казалось, наоборот, раззадорили еще больше:

– Грегори Уилкоксу никто не смеет рот затыкать! – поднялся со стула подвыпивший старик. – Грегори Уилкокс завсегда за правду радеет. – Его сосед потянул его за рукав, но тот отмахнулся от него, как от назойливой мухи: – А правда она та еще девица: ни рожи, ни кожи, мало кому приятна...

И кто-то решил отшутиться:

– Нам тут такие «красотки» не нужны! Наши женщины всяк краше будут. Уймись, старый забулдыга.

Народ загалдел, заглушая слова правдолюбца, но тот закричал еще громче:

– И все-таки мальчонку твой Джо, Мэрил, за просто так пришиб, а невинная кровь завсегда к воздаянию взывает... Так еще в Библии написано: «Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли». Получил-таки по заслугам, душегубец твой окаянный!

И женщина, взрыкнув подобно хищному зверю, бросилась было в сторону старого пьяницы, и только захныкавший на руках младенчик заставил ее остановиться на полпути, тогда-то двое мужчин подхватили Грегори Уилкокса под руки и поволокли его на улицу.

– Эй ты, – продолжал кричать тот, волоча ноги по полу, – ты, в зеленой рубахе, – он тыкнул пальцем в сторону фабричных рабочих, – сам ведь не далее, как денька два назад говаривал, что смерть мальчонки еще аукнется Джо и его подельникам... Ну, скажи им, что не я один так считаю! Чего молчишь.

Грегори перетащили через порог и захлопнули дверь – Джек внимательно присмотрелся к фабричным рабочим. Никого из них он не знал... Подозрительными они тоже не выглядели. Чудно: упился старикан вдрызг... тычет пальцем в кого ни попади. Однако любопытство не отпускало, и Джек выскользнул из паба на улицу.

Прямо перед ним мелькнула зеленая рубаха только что вышедшего мужчины...

Так, что там говорил старикан про зеленорубашечника? Тот тоже пророчил рыжему Джо воздаяние? Джек почувствовал охотничий азарт, тот самый, что ведет спаниеля по болотам к долгожданной добыче: он последовал за мужчиной в зеленой рубахе.

Джек вел его до самого Фарм-стрит, а потом упустил... Мужчина просто растворился в воздухе, словно его и не было! Парень в отчаянии кинулся вперед, рискуя столкнуться с преследуемым нос к носу – не встретился.

Мужчина в зеленой рубашке по-настоящему исчез... И это исчезновение лишь убедило Джека в правильности выбранного объекта: стоило попытаться сохранить в памяти весь его силуэт до последней детали, особенно привычку вскидывать руку, похлопывая себя по бедру. Это могло пригодиться впоследствии...

– Ого! – Джек даже присвистнул от неожиданности, увидев, что ноги незаметно привели его к дому лорда Каннинга, в одном из окон которого горел свет. Ничто не намекало на развернувшиеся пошлой ночью события... Все выглядело, как обычно.

Стоило бы, пожалуй, уйти и не возвращаться, только вот кураж охотничьей ищейки напрочь забивал здравый смысл, и Джек направился к заднему входу, ступая как можно тише. Постучал в дверь... дважды, и только после этого тонкий голосок Анис Грин осведомился, кто он такой. Назвался. Дверь приоткрылась на пару дюймов, и горничная задала новый вопрос:

– Чего пожаловал? Поздно уже.

Джек улыбнулся настолько широко, насколько позволяли его лицевые мускулы.

– Может, я по тебе соскучился, – состроил он умильную рожицу. – Вот и решил заглянуть, узнать, как ты!

Лицо горничной смягчилось, она даже снизошла до насмешливого:

– Подрасти сначала, любовничек, а потом уж глазки девушкам строй. – Однако дверь открыла и впустила Джека в дом. Они молча прошли на кухню, и Анис поставила чайник на плиту.

– За целый день и чаю попить было некогда, – посетовала она. – Эти жуткие тела забрали ближе к вечеру... и мне пришлось скоблить пол ножом, чтобы справиться с намертво въевшейся в паркет кровью. Это было отвратительно! – Потом сцепила руки в замок и продолжила после секундного молчания: – А еще эти кровавые следы по всему дому... Я не могу думать об этом без содрогания.

Джек сделал вид, что очень ей сочувствует, то есть снизошел до панибратского похлопывания по плечу. Ему показалось это вполне уместным, да и Анис, похоже, была не против: еще раз тяжело вздохнула и произнесла:

– Это были не только следы нашего дворецкого Джонса, понимаешь? – тихий полушепот. – Это он, призрак-убийца, ходил по дому в поисках новой жертвы... я видела его следы под своей дверью... на чердаке. Представить не могу, как поднимусь туда снова...

Джек округлил глаза.

– Ты в этом уверена? Уверена, что именно убийца был под твоей дверью этой ночью?