Тайный малыш от бывшего - Стар Дана - Страница 6

Мерзавец! Просто нет слов! Какой же скот!

С его связями и деньгами он быстро решит этот вопрос, не в мою пользу, что же мне делать? Кирюша – это всё, что у меня есть, мой смысл существования, моя единственная отдушина после боли развода и глубокой душевной травмы, что он мне нанёс.

– Заберу у тебя сына, раз не хочешь по-хорошему…

– У тебя нет ничего против меня! Суд ты не выиграешь!

Неужели он настолько чудовище, что пойдёт на лживые меры? Подкинет мне наркотики в сумку, заявит, что в моей квартире наркопритон? Неужели пойдет на такую грязь?

– Ошибаешься. Я всегда получаю всё, что хочу! Я хочу сына. А потом и… тебя.

– Бред, – прыскаю почти со злобным смешком. – Ты самое настоящее зло. Останови машину, я выхожу!

Резко наклонился ко мне, поймав за руку. Крепко сжал пальцами запястье, кожа загорелась в местах нажима, меня будто толкнули в бездонную пропасть.

– Через два дня я вернусь сюда и ты примешь мои условия.

Автомобиль останавливается напротив знакомого подъезда дома, в котором я живу. Я купила здесь квартиру для мамы и сестры на свою долю при разводе. Себе я тоже хотела купить, но пока не успела. Я просто поняла, что пока не смогу находиться в одиночестве. Одна и беременная. Я сильно нуждалась в поддержке, поэтому пока живу с родными. Они всячески пытаются меня подбадривать и помогают, особенно морально.

– Из города никуда, – зло предупреждает, пока я выскакиваю на улицу. – Даже не думай бежать. Я тебя из-под земли достану.

Чёрный седан срывается с места, исчезая за поворотом. Смотрю вслед бывшему мужу, по щекам катятся слёзы. Малыш в мои руках проснулся и начинает тоже плакать. Небо обрушивается на нас первыми каплями майского дождя…

– Лидочка, что он тебе сказал? – мама ходит за мной хвостиком, качая на руках Кирюшу, пока я складываю вещи в сумку. Сестра заперлась в своей комнате, слушает рок в наушниках и переписывается с мальчиками в чатах. Недавно я случайно увидела её переписку с одноклассником, который предложил ей сделать татуировку на заднице. Надеюсь она не глупая, пошлёт его куда подальше.

– Не хочу об этом говорить! – я расплачусь, а если буду нервничать, у меня пропадёт молоко.

– Кирюшу хочет забрать? – с опаской спрашивает.

– Хочет. Но перехочет. Я уверена, мы ему быстро наскучим, он уже через месяц о нас забудет, он же занятой бизнесмен. Сейчас явился просто, чтобы показать себя, какой он важный стал.

– Холёный, – поддакивает мама.

Бережно пакую детские распашонки и ползунки, сердце сжимается то ли от боли, то ли от тепла, когда я прикасаюсь к вещичкам сыночка. Потому что они такие крошечные. Почти расплакалась от умиления. Следом кладу малюсенькие носочки… Какая же прелесть. Неужели мы все были такими крошками?

– Ты это… – три раза запинается, пытаясь что-то сказать, но видимо сильно нервничает. – Осторожней с ним. Не играй с огнём, дочка! Игнат стал влиятельной персоной, теперь вращается в больших кругах, я его часто вижу по телевизору.

– И что с того?

– У нас просто… нет шансов. Я тоже не хочу лишиться внука, на твоём месте я бы поговорила с ним по душам. Ради сына, поубавь гордость.

– Вот ещё! – разворачиваюсь и взрываюсь. – Как можно разговаривать по душам с тем, у кого души нет?!

Мама опускает голову, расстроенно ею качает.

– Ну, и что ты задумала? Зачем баулы пакуешь?

– Поедем на дачу отдыхать.

Конечно я не сдамся и не буду плясать под его дудку! Собираю вещи и еду жить к подруге на дачу. Кирюше там будет хорошо: свежий воздух, тишина, погода отличная. Сестру и маму тоже с собой возьму, пока Ната уехала с мужем на отдых за границу, с радостью предоставив мне ключи от дачи. Хочу позлить Исаева, чтобы он попотел и побегал нас поискал по всему городу, а также за его пределами. Чтобы уяснил, я не забитая овечка, я не боюсь идти против свирепого хищника. Надеялась, что хотя бы ещё несколько дней подышу спокойно, без судебных разборок, которые уже как кол поперёк горла.

Действительно, поехать на дачу было прекрасной идеей. Там я смогла немного расслабиться, побыть в тишине, в гармонии с природой и со своим малышом, чтобы избежать послеродовой депрессии. В загородном домике, в спокойной обстановке я училась быть мамой, смотрела полезные видео уроки о том, как ухаживать за ребёнком до года, также читала статьи и литературу из интернета. В общем, набиралась опыта, наслаждаясь первыми деньками в новой роли.

Мама возилась в огороде, готовила еду, сестра побежала на озеро с местными, ну а я любовалась природой и своим замечательным мальчишкой, который спал на свежем воздухе по десять часов в день. Я укачивала его в коляске, сама рядом дремала в шезлонге, нежась на тёплом солнышке.

Счастье длилось недолго. Я предполагала у меня будет больше времени насладиться моментом, честно говоря, я не думала, что он найдёт меня так быстро.

Игнат явился за мной на третий день нашего пребывания за городом в уютном домике возле соснового бора. Я катала коляску во дворе, пытаясь укачать Кирюшу – малыш плакал от колик, безумно было его жаль! Калитка скрипнула, на пороге появился он… И не один. С пожилым мужичком, который держал под мышкой пухлый, кожаный портфель.

Я догадалась, что это был адвокат.

«Лида, ответь мне! Почему ты меня избегаешь? Если не ответишь через пять минут, я приеду к тебе в общежитие».

Читаю сообщение и чувствую, вдоль спины ползут опасные вибрации. Прячу телефон в сумочку, продолжаю двигаться вдоль университета. Прогуливать пары больше не могу, скрываться вечно не получится – меня могут отчислить. Вчера даже куратор звонила, сказала, что немедленно хочет меня видеть, так как дело срочное.

Я приехала в университет к восьми утра. Всю дорогу от дома до главного корпуса учреждения меня преследовала невыносимая паника. Поднявшись на третий этаж, постучала в дверь кафедры и вошла, скрестив пальцы за спиной. Предчувствие было уже нехорошим, молитвы тут не помогут, я догадывалась зачем меня вызывала. Догадки подтвердила папка с моим личным делом, лежавшая на краешке стола.

– Одинцова! Проходи! – рявкнула худощавая мегера с гулькой на голове – мой куратор, указывая на стул. – У тебя серьёзные неприятности, ты в курсе?

Окружающий мир воспринимался мною как в тумане. Медленно опустилась на стул, страшась даже поднять на неё глаза.

– Ну всё ясно, – гавкнула она, – в курсе значит, зачем вызвали? Так и думала, Яна правду сказала…

– Что? Яна?! Что она сказала! – встрепенулась, вскинув подбородок.

– Документы заберешь сама? По личным обстоятельствам?

– Не надо! Пожалуйста, Галина Викторовна, за что отчисляете?

Мегера фыркает, скрещивая руки на груди, глядя на меня как на грязное животное.

– Забирай документы и уходи, разговор окончен. Ты позоришь честь нашего учебного заведения, от тебя, Одинцова, я такого точно не ожидала.

Выбегаю из кафедры в слезах, не помню даже, как на улице оказываюсь. Мне, кажется, моя жизнь закончена, мир вокруг меня рухнул и разбился на осколки, я не знаю, что делать дальше… Я в безнадёжном отчаянии, такого чудовищного позора не испытывала никогда.

Меня посчитали какой-то шалавой, с позором выгнали прочь. Что я скажу маме? Что обо мне подумают родственники, друзья, знакомые? Может слухи уже расползлись на весь район. Даже дошли до пригородного городка, в котором живет мама с сестрой.

Бегу вперёд, растирая слёзы по щекам, не видя ничего кругом, вдруг во что-то твёрдое врезаюсь. Сильные пальцы оборачиваются вокруг моего локтя, пуская жар в вены, и кровь приливает к щекам, когда я поднимаю голову, видя перед собой красивое, но холодное лицо мужчины. От которого напрочь потеряла голову…

– Плачешь?! – яростно. – Кто обидел?

Прячу глаза под мокрыми ресницами, отчаянно трясу головой.

Исаев видит папку в моих руках, всё понимает без слов. Чувствую, на подбородок опускаются горячие пальцы, он слегка поднимает мою голову вверх, заставляя заглянуть в глаза.