В оковах Шейха (ЛП) - Мори Триш - Страница 8

Ее босс покрутила часы у себя на запястье. 

— Я не знаю, но я не могу оставаться здесь надолго. У меня встреча с врачами Стива меньше чем через час.

— Я уверена, что теперь это не займет много времени, — заверила их пожилая секретарша, когда Салли спросила, сколько времени это займет, прежде чем исчезнуть, чтобы принести напитки.

Тогда ребенок начал суетиться, и Тора наклонилась, чтобы успокоить ее. Она была крохой. С черными кудрями и темными глазами с длинными черными ресницами и крошечным ртом, похожим на лук Амура, было очевидно, что она вырастет красавицей. Но прямо сейчас она была крошечным уязвимым младенцем без матери и отца, кого бы, казалось, волновало, что с ней случилось.

Малышка не собиралась успокаиваться и стала еще более беспокойной, ее маленькие кулачки протестовали, и Тора вытащила ее из люльки, чтобы прислонить к плечу, чтобы она могла потереть спинку, покачиваясь при этом из стороны в сторону на своем сиденье.

Она улыбнулась, прижимая к себе младенца, наслаждаясь почти новым детским запахом. Было необычно иметь такого маленького ребенка, о котором нужно было заботиться. Большинство подопечных фирмы «Лётные няни» были маленькими детьми, которых нужно было переправить между штатами или за границу между разведенными родителями, которые либо были слишком заняты своей карьерой, чтобы путешествовать со своими детьми, либо просто предпочитали избегать любых контактов с другой стороной, даже если только для того, чтобы передать детей. Эти случаи могут быть довольно печальными. Но младенец, оставшийся сиротой, это было за гранью трагедии. Это было жестоко.

— Бедная ты моя милая, — сказала она, покачивая крошечный сверток на руках, и ее сердце почти разбилось от несправедливости всего этого.

Салли поерзала на своем стуле, и Тора почувствовала напряжение, исходящее от ее подруги и коллеги. Что-то было серьезно не так. 

— Как Стив? — Рискнула она, когда ребенок немного успокоился, боясь спросить, еще больше боясь ответа.

Ее босс поморщилась, и Тора рассмотрела, что Салли постарела лет на десять за последние пару недель. 

— Он борется. Есть шанс, что они смогут достаточно стабилизировать его состояние для перелета в Германию. — Тогда она подняла глаза, и Тора увидела отчаяние в ее глазах, отчаяние, смешанное со вспышкой надежды. — Послушай, Тора, я не хотела спрашивать, я действительно хотела подождать, пока ты что-нибудь скажешь, но как прошла встреча с твоим кузеном прошлой ночью? Он дал тебе какое-нибудь представление о том, когда может быть окончательно оформлено наследство и может быть достигнуто соглашение?

И сердце Торы ударилось о пол. Была чертовски веская причина, по которой она не хотела идти сегодня на работу, и дело было не только в том, что она почти не спала. Без средств из наследства ее родителей ей было нечего одолжить Салли и Стиву, средства, на которые они рассчитывали, чтобы оплатить его медицинскую перевозку и лечение за границей. Ей действительно нужно было время, чтобы изучить любые другие способы сбора денег, прежде чем ей придется признаться в том, что обещанные средства не будут получены, не из этого конкретного источника. 

— Ах, — сказала она с фальшивой яркостью, как будто только что вспомнила, — я хотела поговорить с тобой об этом.

Салли скрестила руки на груди, и Тора увидела, как ее ногти впились в ее руки. 

— Черт. Я знала, что не должна была спрашивать тебя об этом. Я не думаю, что смогу сегодня услышать плохие новости.

— О, нет, — солгала Тора, изо всех сил стараясь улыбнуться. — Ничего подобного. Просто еще больше бумажной работы. Она пожала плечами. — Ты знаешь, как это бывает с такими вещами. Я действительно надеюсь, что это скоро разрешится.

Салли взглянула на часы. 

— Что ж, извини, но мне придется оставить тебе еще несколько бумаг, если я собираюсь успеть на встречу. — Она полезла в свою сумку и вытащила папку, которую оставила на сиденье позади себя. — Мне действительно жаль оставлять тебя вот так, когда мы все еще не знаем всех деталей. Ты сможешь справиться со всем самостоятельно?

— Эй, со мной все будет в порядке. Если ты скоро исчезнешь в офшоре, — сказала она, стараясь оставаться позитивной и не желая останавливаться на том, насколько большим было это "если", когда она прямо сейчас не могла обеспечить средства, чтобы это произошло, — нам всем придется привыкнуть к тому, чтобы делать больше бумажной работы здесь дома. Не волнуйся, я напишу тебе по электронной почте, когда узнаю, куда направляется этот ребенок, и отсканирую для тебя всю документацию, прежде чем мы куда-нибудь отправимся. Ты просто сейчас побеспокойся о себе и Стиве.

Салли улыбнулась, поцеловала Тору в щеку и наклонилась, чтобы поднять свою сумку. 

— Спасибо. — Она подогнула кончик пальца под крошечную ручку ребенка.  — Присмотри за этой маленькой куколкой, ладно?

— Конечно. А теперь проваливай и передай мою любовь Стиву.

Салли ушла к тому времени, когда секретарша вернулась со своим чаем со льдом, а Тора была уже наполовину выжита, когда дверь в офис открылась, и оттуда выглянул пожилой джентльмен с кустистыми бровями и копной седых волос. 

— Ах, Джоан, — сказал он. — Теперь мы готовы принять наших гостей. — Он посмотрел на Тору и сверток, висевший у нее на плече.

— Мне очень жаль, — сказала она, — но Салли Барнс не смогла остаться.

— Я понимаю, — сказал он любезно. — Все это заняло больше времени, чем мы ожидали. Спасибо вам за терпение, мисс Берджесс. Заходите. Пришло время малышке встретиться со своим опекуном.

Она встала с ребенком на руках, и адвокат удивил ее, сунув папку, оставленную Салли, себе под мышку, прежде чем забрать и детскую переноску, и детскую сумку.

— Джентльмены, — сказал он, открывая дверь плечом и пропуская ее в комнату, — наконец-то здесь Атия вместе с мисс Викторией Берджесс, которая пришла к нам из высококвалифицированной «Лётной няни», австралийской компании номер один, которая перевозит детей без сопровождения по всему миру. Виктория будет ухаживать за Атией и сопровождать вас в Каджаран.

Тора подняла брови, переваривая эту новость. Так вот куда она направлялась? Это было впервые. Она побывала во многих портах Европы и Азии, но до сих пор у нее никогда не было задания, которое привело бы ее в небольшие государства Ближнего Востока. Высокий, благородного вида мужчина в арабской одежде подошел к ней, с теплой улыбкой на морщинистом лице он благосклонно посмотрел на ребенка у нее на руках. Он дотронулся пальцем до ее пухлой щечки и произнес что-то по-арабски, что очень походило на благословение Торе. Если бы этот человек был опекуном крошечной Атии, она была бы уверена, что она будет в хороших руках.

— Извините меня, — сказал он с поклоном. — Я сообщу пилоту, что мы будем в режиме ожидания. — И, взмахнув одеждой, он вышел из комнаты.

— Виктория, — сказал кто-то еще со стула в углу комнаты позади нее голосом, сухим и ровным, как пустыня летом, — голос, который она узнала как тот, который прошлой ночью вибрировал в ее костях от желания, но теперь вызывал электрические разряды по позвоночнику в страхе.  — Большинство людей сократили бы это до Тори, не так ли?

Пожалуйста, Боже, нет, молилась она, но когда она оглянулась, это был он. Мужчина поднялся со стула, мужчина с которым она провела много темных часов прошлой ночи обнаженной, мужчина, который сейчас смотрит на нее глазами, охваченными штормом. Ее сердце дрогнуло, и она крепче сжала ребенка в руках, просто чтобы быть уверенной, что не уронит ее.

— Я не знаю, — сказала она, пытаясь и не уверенная, что ей удалось сдержать дрожь в голосе. — Это имеет отношение к делу?

Адвокат странно посмотрел на Рашида, в его глазах ясно читались вопросы. 

— Да, — сказал он, — какое это имеет значение? Подойди, Рашид, и увидишь свою сестру и своего нового подопечного.

Его сестра? Конечно, это означало не то, что она думала? И Тора почувствовала, как холодный чай в ее желудке превращается в кашицу.