Запрещённый приём (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей - Страница 103

Я направилась к двери и Олаф последовал за мной, как гигантская бледная тень.

— Анита, подожди. — Позвал меня Бобби.

Я развернулась и уставилась на него. Он стоял у передней решетки, вцепившись руками в прутья.

— Как долго мне осталось до… ну, ты понимаешь.

Я сообщила ему дедлайн.

— Мы правда пытаемся найти другой путь, Бобби.

— Я верю, что вы с Вином пытаетесь это сделать, Анита. Правда верю. — Он облизал губы, как будто у него вдруг пересохло во рту.

— Хочешь воды или еще чего-нибудь?

— Нет, Фрэнки уже обо мне позаботилась.

— Держись, Бобби. Мы не собираемся просто заявиться сюда и сказать, что альтернативных вариантов не осталось. Ясно? Не пугайся каждый раз, когда мы появляемся в дверях.

— У меня будет последняя трапеза, просьба или что-то в этом духе?

За все те годы, что я этим занимаюсь, таких вопросов мне еще никто не задавал, потому что я никогда не держала заключенных живыми так долго. Я покосилась на Олафа, он посмотрел на Бобби.

— Мы могли бы это устроить.

— Я подумаю об этом. В смысле, черт, что бы ты хотел съесть во время своей последней трапезы?

— Бобби, до этого не дойдет. — Сказал Трой из соседней клетки.

— Вы еще недавно пытались убить его. Не думаю, что вы в состоянии нам помочь.

— Вы правы. Я идиот, и я наверняка разрушил свою карьеру или даже всю свою жизнь. Но если вы выпустите меня из клетки, я не сбегу. Я просто хочу помочь Бобби. Пожалуйста, я хочу загладить свою вину за то, что я пытался с ним сделать.

— Вы — проблема Ледука, а не наша. — Ответила я и направилась к двери.

В этот раз нас никто не окликнул и мы вернулись в переговорную. Я тихо постучала — это единственный случай, когда полиция просто стучит в дверь, без намерения перепугать к чертям всех, кто за ней скрывается.

Эдуард вышел из комнаты. Я рассказала, что мы узнали от Бобби.

— Хочешь спросить ее сам или позволишь мне это сделать? — Поинтересовалась я.

— Спрошу сам, но ты можешь присутствовать. Отто придется подождать снаружи.

— Я заставляю ее нервничать. — Сказал Олаф.

— Определенно.

— Она не такая наивная, какой кажется. — Заметила я.

Олаф покачал головой.

— Она не знает, кто я такой. Она боится потому, что я высокий, и я мужчина, который с ней не флиртует.

— Не думаю, что ей зайдет твоя манера флирта. — Сказал Эдуард.

— Не зайдет. — Согласился Олаф.

— Ты можешь пойти выпить кофе или еще что-нибудь. — Предложила я.

— Я выберу «еще что-нибудь». — Сказал он и вернулся в офис.

Мы зашли в переговорную и Эдуард вернулся к своей работе, стараясь очаровать Хелен и выудить из нее то, что нам было нужно.

Хелен понятия не имела, что она должна что-то от нас скрывать, поэтому рассказала нам всю правду.

— Я отдала телефон Джоселин, чтобы она убедилась, что Бобби не поменял пароль и не стер все улики. Она боялась, что ей никто не поверит, если фотографий не будет.

— А Бобби сменил пароль?

— Нет, это по-прежнему был ее день рождения.

— Хелен, вы выходили из палаты по той или иной причине? — Спросил Эдуард.

— Джоселин хотела попить воды. Она вызвала сестру за полчаса до того, как приехала я, но к ней так никто и не зашел. Представляете, полчаса, и ни одна медсестра ее не проведала! — Хелен была возмущена тем, что персонал игнорировал Джоселин. Кажись ей и в голову не приходило, что Джоселин могла вообще не нажимать кнопку вызова, и просто хотела выдворить ее из палаты, чтобы, например, удалить с телефона некоторые фотки.

— Спасибо за помощь, Хелен. — Поблагодарил ее Ньюман.

— Я знаю, это ужасно, но могу я вернуться к Джоселин и передать, что ей больше нечего бояться, что ты ей веришь и сделаешь все, что должен?

Ньюман моргнул, его улыбка вернулась. Она даже почти достигла его глаз.

— Ты сейчас поедешь в больницу, Хелен?

— Да, Джоселин выписывают. Я обещала помочь ей добраться до дома.

— Это очень мило с твоей стороны.

— Ну, у нее ведь больше не осталось никого из семьи.

— Очевидно, не осталось. — Согласился Ньюман.

Хелен поднялась с места и повторила свой вопрос:

— Я могу передать, что вы ей верите, и что теперь все будет хорошо?

— Ньюман, можно мне ответить? — Попросила я.

— Не стесняйся, Блейк.

— Передайте Джоселин, что мы будем следовать букве закона, и она может быть уверена, что мы выполним свою работу.

Хелен улыбнулась. Она услышала то, что хотела услышать. Она ушла, продолжая улыбаться, спокойная и уверенная. Эдуард посмотрел на меня, дав понять, что он понял, о чем именно я говорила.

Ньюман закрыл за ней дверь и повернулся ко мне, нахмурившись.

— Это еще что значило?

— Ты меня слышал.

— Ты же не собираешься наложить руки на Джоселин?

— Если тебе придется убить Бобби, разве ты не хочешь, чтобы тот, кто несет за это ответственность, получил по заслугам?

— Если нам придется убить его, то все будет кончено. Мы здесь закончим.

Я покачала головой.

— Ордер дает нам право убивать всех, кто имеет отношение к преступлению.

— Ты что, серьезно предлагаешь мне то, о чем я думаю?

— Я говорю о том, что если Бобби Маршан умрет потому, что мы не смогли доказать его невиновность, то я хочу, чтобы тот, кто убил Рэя Маршана и заставил нас убить Бобби, поплатился за это.

— Анита, как только Бобби умрет, дело будет закрыто.

— Ты сможешь выстрелить в него?

Ньюман отвел глаза и вновь посмотрел на меня. Руки он сжимал в кулаки по бокам своего тела.

— Если он попытается убить меня или еще кого-то, то да, но стрелять в него между прутьев решетки… не думаю, что смогу это сделать.

— Тогда перепиши ордер.

— До этого разговора я так и собирался. Теперь же я боюсь, что если перепишу его на тебя, ты воспользуешься этим, чтобы убить Джоселин и Бобби. — Он посмотрел на меня. Я встретила его взгляд и не отвела глаза. В конце концов он был тем, кто отвернулся первым. — Блядь, Анита, просто блядь. Мне нужно на воздух. — Он открыл дверь и протиснулся мимо Олафа.

— Что случилось, Ньюман? — Спросил его Олаф.

— Пришлось сказать ему, что Санты не существует. — Ответила я.

— Я не понимаю.

— Она перегнула палку. Анита, теперь Ньюман напуган и не перепишет ордер ни на кого из нас. — Заметил Эдуард.

— Я вовсе не этого хотела.

Эдуард вздохнул.

— Ты привыкла работать со мной или с Олафом, или с Бернардо. Нельзя говорить все настолько прямо перед другими маршалами, особенно перед теми, кто еще молод и пришел в нашу профессию из полиции.

— Что Анита ему сказала? — Поинтересовался Олаф.

Мы ему рассказали и он улыбнулся — так широко, что эта улыбка наполнила его темные глаза искренней радостью. Не думаю, что я хоть когда-то видела его настолько счастливым.

— Ты всерьез намерена убить девчонку?

— Нет, если она просто скрывает любовную связь со своим братом, но если она подставила Бобби, то она умрет вслед за ним.

— Только если Ньюман перепишет на нас ордер. — Напомнил Эдуард.

— Блядь, Тед, здесь все неправильно, вообще все. Джоселин, или кто там еще, использует нас, как орудие убийства.

— Разберемся, Анита. Мы всегда разбирались.

— Обычно мы разбирались в том, как замочить монстра, а сейчас монстр заперт в клетке и ждет ликвидации, как добропорядочный гражданин.

— В этот раз мы охотимся не на чудовище, а на красавицу. — Сказал Олаф.

— Поэтично. — Заметила я.

— Спасибо.

— Ладно. Найдем красавицу в стрип-клубе и выясним, чего стоит алиби Джоселин. — Сказал Эдуард.

— Спасти чудовище. Убить красавицу. — Произнес Олаф и вновь улыбнулся. — Мне нравится.

— В первый раз это звучало поэтично, а теперь просто жутко. — Заметила я.

Его улыбка не изменилась, но глаза наполнились радостью хищника — меньше от детского счастья рождественским утром, больше от серийного убийцы.

— Ты не первая женщина, которая говорит мне об этом.