Запрещённый приём (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей - Страница 20

— О чем ты так глубоко задумалась? — Поинтересовался Ньюман.

Я покачала головой.

— Пойдем глянем, что там наверху, в коридоре, и в комнате, где они нашли Бобби. Потом спустимся обратно и осмотрим место убийства.

Мне не пришлось нагибаться слишком сильно, чтобы пролезть под ленту. Ньюман согнулся почти пополам, как будто играл в лимбо наоборот (лимбо — игра, в которой нужно прогнуться в поясе назад и пройти под планкой — прим. переводчика). Он остался стоять возле ленты и позволил мне в одиночестве осматривать следы. Кровь уже превратилась в корку и казалась практически коричневой на фоне белого ковра.

— Кто вообще выберет такой цвет для ковра в детском крыле? — Удивилась я.

— Я спрашивал об этом у Дюка. Он сказал, что ремонт здесь провели, когда Джоселин и Бобби уже учились в старшей школе. Им самим позволили выбрать цвета.

— По-твоему, мальчик-подросток выбрал бы белый ковер?

— Может, его выбрала Джоселин?

— Может. — Согласилась я и вернулась к следам.

Это были отпечатки босых ног. Они казались подходящими по размеру к следам Бобби, но при осмотре в клетке я скорее искала кровь на его стопах, а не прикидывала размер ноги. Следов было немного, и они заворачивали через открытую дверь в спальню. Один отпечаток ноги пересекал порог, а дальше ковер был бежевым или серо-коричневым. Он не казался таким симпатичным, как тот, что лежал в коридоре, но был более практичным. Он также хорошо оттенял голубые стены спальни. Я стояла в проходе и не спешила войти в комнату. Что-то меня беспокоило, и это что-то было за пределами комнаты. Что еще могло меня взволновать помимо следов?

— Опять у тебя этот задумчивый взгляд. — Прозвучал голос Ньюмана со стороны коридора.

Я развернулась и пошла обратно к отпечаткам в коридоре, но в этот раз я старалась ступать точно по следам — вернее, рядом с ними. Для этого мне пришлось чуть ли не на шпагат садиться. Я прошла так всю дорогу до Ньюмана, который, к его чести, не вставил издевательскую ремарку по поводу моих раскоряк.

— Какой рост у Бобби Маршана? Где-то пять и десять (5 футов 10 дюймов — 177 см. — прим. переводчика)? — Спросила я.

— Я бы сказал пять и восемь. Может, пять и девять (172 см. и 175 см. — прим. переводчика). — Ответил Ньюман.

— Пройдись четко по следам в коридоре. Я гляну, как оно у тебя получится.

Он не стал спорить и просто сделал как я сказала. Когда он дошел до конца коридора, то развернулся и вопросительно посмотрел на меня. Ньюман ждал ответа, как будто знал, что он последует.

— Какого ты роста? — Спросила я.

— Шесть и два (188 см. — прим. переводчика).

— Твердые шесть и два или типа примерно шесть и два, но на самом деле меньше?

Он улыбнулся и выглядел при этом почти смущенным.

— Ладно, во мне шесть футов и один дюйм с тремя четвертями.

— Я так и думала.

— Что ты думала?

— Что все мужчины округляют свои размеры.

Он ухмыльнулся.

— Клянусь, что округляю только рост. Все прочие параметры я называю как есть.

Я протупила секунду, а когда поняла, о чем он, мне пришлось тряхнуть головой, чтобы не начать прикидывать в уме. Ньюман никогда не был и не будет для меня кем-то кроме коллеги или приятеля по работе. Это значит, что я не стану думать о таких вещах в контексте него. Раньше я просто следовала за потоком мыслей, но теперь стараюсь отслеживать такие штуки в своей голове.

— Без обид, но это не имеет отношения к делу. — Сказала я.

— Это была шутка, Блейк.

— Я знаю, она была забавной и даже удачной, но какая разница? Нам важно, что если Бобби не растягивается на шпагат при каждом шаге, то человек, который оставил эти следы, скорее твоего роста, ну или как минимум с такими же длинными ногами, как у тебя.

— Думаешь, этого хватит, чтобы судья отозвал ордер?

— Нет, но если мы сравним отпечатки ног Бобби вот с этими, и они не совпадут, это с большой вероятностью даст нам право на дополнительное время для расследования. Думаю, пару суток точно даст.

— Два дополнительных дня и четыре в общем счете, а потом мне надо будет убить кого-то, независимо от того, виновен он или нет.

— Ага.

Он раздраженно вскинул брови.

— Эй, это все еще два бонусных дня для расследования, чтобы мы могли выяснить, кто на самом деле это сделал и подставил Бобби. Но сперва надо убедиться, что отпечатки не совпадают.

— Ты полагаешь, что кто-то оставил эти следы не потому, что действовал в беспамятстве, а потому что нарочно хотел подставить Бобби?

— Вполне рабочая теория.

— Как думаешь, какого роста Мюриэль? — Спросил он.

— Тебе она тоже не понравилась, да?

— Кому она вообще может понравиться?

— Понятия не имею.

— Тодд выше, чем кажется. Он сутулится. Сводит плечи перед собой, от чего кажется ниже, чем он на самом деле есть.

— Я не думаю, что он сутулится, чтобы не палить свой рост.

— Я не сказал, что он делает это намеренно. Я просто считаю, что мы можем взять у них отпечатки для сравнения.

Я покачала головой.

— Мюриэль такого же роста, как и Бобби. Каблуки ей накидывают по меньшей мере пять дюймов.

— Мне они не показались такими большими.

— Ты просто никогда не носил шпильки.

Он нахмурился.

— А это тут при чем?

— Стоит тебе походить на высоких каблуках, и ты уже точнее прикидываешь, кто на каких ходит. Я вот не заметила, что Тодд сутулится, а ты заметил.

— Я высокий и я мужчина. Я всегда замечаю рост других мужиков.

— Знаешь, эти двое ни за какие коврижки не позволят нам снять с них отпечатки. — Заметила я.

— Позволят, если Дюк им внушит, что это снимет с них подозрение. Мы ведь их на краже поймали, так что они теперь подозреваемые.

— Они согласятся только если они невиновны.

— Я два года проработал в полиции до того, как стать маршалом. Поверь мне, Блейк, виновные люди тоже делают глупости, как и невиновные.

— Я много чего повидала в жизни, но копом я не была, так что если ты считаешь, что нам стоит это сделать, я за.

— Спасибо. Я ценю твою поддержку.

— Не за что.

Я бросила взгляд в сторону спальни и, наконец, вошла в нее, чтобы найти там еще что-нибудь, что поможет нам заработать дополнительное время на расследование. Я не могла себе представить, чтобы Тодд или Мюриэль расхаживали по дому босиком, перемазавшись в крови Рэя. Одно дело наступить в кровь собственного брата в обуви, и совсем другое — босиком. Конечно, если это они его убили и подставили своего племянника, то что такое ненавязчивый променад босиком по сравнению с двойным убийством? Почему двойным? Ну, хотя бы потому, что если мы не вытащим Бобби из этой задницы, он умрет вслед за человеком, который его вырастил.

Я смотрела на кровать, на одной стороне которой было скомкано покрывало вместе с большей частью подушек. Простыни настолько сбились, что я понятия не имела, как вообще можно было лечь спать на такую постель, не расправив их перед этим. Они были в крови, но ее здесь было гораздо меньше, чем я видела на теле Бобби в камере.

— Следы остались там, где тело прикасалось к простыням, но спереди Бобби был перепачкан куда сильнее. Крови здесь должно быть больше. — Сказала я.

— Ты заметила, что у него одна нога была в крови ниже колена?

— Ага.

— И как же он умудрился забраться на кровать, оставив белье практически чистым?

— Он мог сесть на край и откинуться на спину. — Предположила я.

Ньюман покачал головой.

— Если он пользовался руками, чтобы передвинуться на кровати, то кровавых следов должно быть больше.

— И если он карабкался на кровать, то кровь на ногах тоже сильнее испачкала бы простыни.

— Именно.

— Как ты и подметил, следы странные.

— Я это понял сразу, но я не задумался о том, что отпечатки могут вообще не принадлежать Бобби. Мне следовало раньше понять, насколько здесь все неправильно.

— Не вини себя, Ньюман. Никто не может понять все сразу. Именно поэтому по обычным делам дают столько времени на расследование до суда.