Файлы фараонов - Джойс Джон - Страница 42
- Предыдущая
- 42/73
- Следующая
Ноги! Необходимо забросить за стойку ноги!
Во Вьетнаме Лерой Мэннинг не раз вытягивал товарищей из огня. Ему приходилось поднимать в воздух вертолет, на шасси которого висели четыре-пять человек.
«Подтяните ноги! – кричал он им. – Иначе крышка!»
А потом с болью провожал взглядом тех, кто, обессилев, срывался и камнем летел вниз.
Полоз был у Лероя под мышками, левая щека вжималась в вертикальную опору. Он не знал, кто сидит за штурвалом, но машину жутко бросало из стороны в сторону. Мэннинг физически ощущал, как хвостовой ротор посылает ее то влево, то вправо.
Выждать момент и не смотреть вниз!
Он заставил себя сосредоточить внимание на кронштейне прожектора, вглядываясь в каждую заклепку, каждый сварной шов.
«Соберись! Не смотри вниз!»
Первая попытка зацепиться за стойку левой ногой окончилась неудачей. Ботинок лишь коснулся полоза. Мэннинг попробовал еще раз. Кожаный рант ударился о металл и соскользнул. Мышцы бедра свело тупой, ноющей болью.
«Ну же!»
Нога вновь пошла вверх и… преодолела стойку. Напрягшись, Лерой вывернул ступню, зацепился носком ботинка за трубу полоза и каким-то чудом сумел подтянуться.
Теперь он полулежал-полувисел лицом вниз на тонкой полосе металла. Под ним необъятной панорамой раскинулся Каир: Нил, мосты, иглы минаретов, шлейф черного дыма, поднимавшегося с крыши «Олимпиад-Нил».
Сводило желудок, ныли и немели мускулы.
Господи! Найдет ли он в себе силы забраться в кабину?
Мэннинг осторожно, дюйм за дюймом, пополз вперед. На его счастье, дверца была сдвинута. Левой рукой Лерой вцепился в раму, правой нащупал на полу кабины ремни кресла второго пилота, немыслимым усилием подтянулся.
Сидевший за штурвалом мужчина повернул голову.
Это был Теодор Гилкренски. По его лицу струился пот, руки дрожали.
– Док! Заклинаю, выровняйте машину, иначе я свалюсь!
С огромным трудом Мэннинг согнул правую ногу, упершись подошвой ботинка в полоз. Это позволило ему чуть перенести центр тяжести и схватиться рукой за скобу. Еще мгновение – и он оказался в кабине.
– Святый Боже!
Скрючившись, Лерой лежал на полу, не в силах перевести дыхание. «Все хорошо, – убеждал он себя. – Хорошо?» В затылке стреляло рвущей болью. Проведя рукой по волосам, Мэннинг увидел на ладони кровь, вытер ее о джинсы и кое-как забрался в кресло. У него даже хватило самообладания застегнуть ремень.
«Белл» двигался неровным зигзагом: видимо, педали управления хвостовым ротором жили своей, неподвластной пилоту жизнью. Глаза Гилкренски были устремлены з одну точку, с губ срывались бессмысленные фразы.
– Мария! Они убили Марию! – повторял он снова и снова.
Костяшки пальцев, которыми он сжимал штурвал, побелели.
Как бы невзначай Лерой коснулся ручки управления, поставил ноги на педали.
– Эй, док! – прокричал он. – Разве вам не говорили, что нельзя подниматься в воздух, не застегнув ремень безопасности?
Голос Мэннинга вывел Тео из оцепенения. Сделав пару глубоких вздохов, Гилкренски расслабился. Этого момента и ждал Лерой.
– Не волнуйтесь, док! Я сменю вас!
Справа и чуть позади он увидел второй вертолет. В кабине сидели двое: один за штурвалом, другой держал в руках автомат. Из валявшихся на полу наушников послышался неясный шум. Левой рукой Мэннинг нацепил наушники.
– Гольф-Ромео-Чарли! К земле! Сдавайтесь, иначе буду стрелять!
– Они хотят взять нас тепленькими, док, – сказал Лерой Тео. – Решать вам, это ваш вертолет.
Гилкренски почти пришел в себя. Руки перестали дрожать, высох пот. Во взгляде, брошенном им на Мэннинга, светилось уже не безумие, а холодная ярость.
– А в рот они не хотят?! – с бешенством выкрикнул он.
Лерой направил машину вдоль русла реки, над мостом Эль-Гама, в направлении зоологического сада. На память пришла Фарида, и он мрачно усмехнулся:
– Понял вас, док! В рот!
Подав штурвал от себя, он послал «белл» вниз, к самой воде.
Заметив, что вертолет с Гилкренски резко нырнул к реке, эль-Шаруд выругался и передернул затвор автомата.
– Подойди к ним на расстояние выстрела! – приказал он Гамалу, откидываясь на спинку сиденья.
По летным качествам обе машины были примерно равны друг другу. Теперь все решало мастерство пилотов. Гамал летал неплохо, однако никто не решился бы назвать его асом. Куда увереннее эль-Шаруд чувствовал бы себя рядом с Абдулом или Сарватом – но они оба мертвы.
Верткий «хьюз» устремился в погоню. На водной глади Заки заметил белый парус фелуки, а через секунду метрах в двухстах сверкнули на солнце лопасти «белла»: противник приближался к мосту Эль-Гиза. Выждав мгновение-другое, Заки вдавил в плечо приклад «Калашникова», вынес мушку, с учетом скорости, чуть правее цели и нажал на спусковой крючок.
Время для Лероя Мэннинга остановилось. Без всяких колебаний он вел машину в центральный пролет моста, меж двумя огромными быками, когда прямо перед его глазами в ветровом стекле кабины появился ряд аккуратных круглых дырочек. От боли перехватило дыхание, левая рука повисла безжизненной плетью.
– О черт! Док! Принимай управление! Я ранен! Гилкренски положил ладонь на штурвал, но не сразу справился с педалями. «Белл» начало заносить.
– Матерь Божья! – завопил Мэннинг.
Со скоростью ста миль в час на них неслась опора моста. Вертолет почти касался воды.
Заметив, как машина Гилкренски дернулась в сторону, эль-Шаруд с удовлетворением потер плечо.
– Есть! Ниже, ниже, Гамал!
Он вновь прижал приклад к щеке, но цель бросало то в правую, то в левую сторону. Ага, выровнялась!
В этот момент «белл» куда-то провалился. Заки почувствовал, что Гамал, стремясь избежать лобового столкновения с каменным быком, набирает высоту. Внизу промелькнули запрокинутые к небу лица изумленных пешеходов.
– Гамал!
– Он разворачивается, Заки! Он уходит в город! Эль-Шаруд приник к стеклу. Сверкающий диск по широкой дуге обходил остров, устремляясь на восток.
Подобный маневр имел смысл.
Человек за штурвалом «белла» явно не хотел покидать пределы города – тут можно было рассчитывать на помощь властей. Забраться в безлюдные пески означало отдать себя на милость преследователей. Заки взвесил шансы. Если Гамал не сменит курс, то через несколько минут они окажутся в полной безопасности. Они даже успеют на встречу с японкой. А борьба? Что ж, борьба продолжится чуть позже.
Ему вспомнились Абдул, Сарват, Фарида… И то, что он заставил ее сделать во имя джихада.
– Догнать их! – скомандовал эль-Шаруд.
Гилкренски ощутил, как центробежная сила вдавливает его на повороте в кресло. Выровнявшись, на высоте около двухсот футов «белл» шел вдоль неширокого канала, по правому берегу которого тянулась полоса шоссе.
– Отличная работа, док! Я боялся, вы не справитесь! – подал голос Мэннинг.
– Все нормально. Как себя чувствуешь?
Лерой чуть разжал пальцы, которыми зажимал рану на левой руке. Показалась ярко-алая струйка крови. Предплечье онемело.
– Жив пока.
– Тебе нужен врач. Знаешь где-нибудь рядом больницу?
– Ничего не выйдет, док. Эти подонки не отстали.
– Мы можем стряхнуть их?
Преодолевая боль, Мэннинг посмотрел вперед. Оттуда, где был расположен отель, к небу поднимался столб дыма, чуть левее, за северной оконечностью острова, простиралась необъятная водная гладь.
– У меня есть идея, – сказал он.
– Выше, Гамал! Я не вижу его!
Почти скользя по поверхности воды, «белл» летел над каналом. Заки не мог видеть его под пышными зелеными кронами и потерял.
– Выше!
«Хьюз» поднялся над мостом неподалеку от итальянского посольства. Прямо по курсу лежала крайняя северная точка острова Гезирет, за островом русло реки расширялось, делая Нил похожим на огромное вытянутое озеро. Вдалеке на фоне утреннего неба четко вырисовывались темные полосы дыма. В западной части города угадывался комплекс зданий Каирского университета, а на севере, прямо посреди реки, бил фонтан, своими мощными струями почти скрывая из вида остров Гезира.
- Предыдущая
- 42/73
- Следующая
