Путь воина - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 44

• Предыдущая
• 44/59
• Следующая

— Мне кажется, что в вашей стране, где слишком много значения придается жесту или поступку Мисиме уделено неоправданно много внимания. И никто не заметил других, более глубинных мотивов его поступков.

— О самоубийстве Юкио Мисимы написаны тысячи книг, — сказала Фумико. — Неужели ты думаешь сказать что-то новое? Ужасно интересно, что именно ты можешь мне рассказать о Мисиме.

— Просто я считаю, что он покончил с собой не только из-за своих принципов. Дело в том, что в шестьдесят восьмом году Нобелевскую премию по литературе получил Ясунари Кавабата, который сразу стал культовым писателем не только вашей страны, но и всего мира. А Мисима всегда считал его образцом для подражания. И вдруг Кавабата в одном из интервью заявил, что не может признать Мисиму своим литературным продолжателем, у них слишком разные взгляды. Для самолюбивого «самурая», каким был Мисима, это был страшный удар. Вот тогда он и стал рассуждать о мягкохарактерности, решив переплюнуть нобелевского лауреата своим диким поступком. В основе многих человеческих страстей подсознательно лежат неудовлетворенные графоманские начала, человеку кажется, что его талант не ценят по заслугам. И Мисима решил покончить с собой, чтобы превзойти Каябату. Это моя теория. Возможно, я не слишком хорошо разбираюсь в японской литературе, но поступки людей и причины, побуждающие их к тому или иному шагу, я могу анализировать. Я ведь профессиональный аналитик.

— Хорошо, что ты не литературный критик, — пробормотала она. — В Японии тебя бы разорвали на куски тысячи поклонников Мисимы.

— Да, — согласился Дронго, — но именно потому, что все рассматривали поступок Мисимы либо с точки зрения его самоубийства, либо с точки зрения его взглядов на литературу. А нужно всегда смотреть на человека в развитии, стараясь понять, какие истинные причины побуждают его к тому или иному поступку.

Кто-то постучал в стекло. Они оглянулись. Это был Цубои. Он открыл дверцу и уселся на заднее сиденье. Затем достал сигарету. И, не спрашивая разрешения, закурил.

— Убили Тамакити, — повторил свое сообщение Цубои. Фумико посмотрела на Дронго и перевела ему слова старшего инспектора. Тот кивнул головой.

— Скажи ему, что я видел предполагаемых убийц, — сказал Дронго. — Один из них был в темно-бордовых туфлях с застежками. А второй — высокого роста, коротко острижен, с лицом дебила.

Фумико перевела его слова. Цубои что-то проворчал.

— Он говорит, что такие приметы могут относиться к любому человеку и он не может искать убийцу по описаниям его обуви.

— Это я понимаю. Но если я увижу убийц, я их сразу узнаю. Пусть он лучше выяснит, как они могли оказаться в гараже. Кто им дал пропуск. Пусть проверит двух мужчин, которым выдали в банке пропуск на посещение.

Она перевела его слова. И короткий ответ Цубои.

— В банке не было посторонних. Он проверил всех посетителей. Двое мужчин с такими приметами в банк не приходили, — сообщила Фумико.

Цубои задал какой-то вопрос. Фумико взглянула на него, потом посмотрела на Дронго.

— Что он спросил? — уточнил Дронго.

— Он говорит, кто-то трогал пистолет после того, как из него стреляли, — пояснила Фумико, глядя на Дронго. — Экспертиза установила, что пистолет протирали носовым платком и на рукоятке остались микрочастицы платка.

Дронго слушал с каменным лицом. Фумико начала заметно волноваться.

— Говори спокойнее, — попросил Дронго, — мне не хочется, чтобы ты так нервничала.

Цубои продолжал говорить. Фумико облизнула губы и перевела следующие его слова.

— Экспертиза установила, что пистолет протирали носовым платком, который мог быть куплен в Париже, — продолжал Цубои. — И я уверен, что оружие протирали именно вашим платком, Дронго. Она тревожно взглянула на него, ожидая ответа.

— Скажи ему, что в розовом зале в момент убийства находились все руководители крупнейшего банка мира, — напомнил Дронго, — и, кроме меня, там мог оказаться человек, который вполне мог позволить себе купить носовой платок в Париже. Или купить его в Токио, зайдя в любой супермаркет.

Цубои выслушал перевод и недобро усмехнулся, выпустив струю дыма в открытое окошко. Затем снова что-то сказал.

— Он уверен, что это ты успел стереть отпечатки пальцев с пистолета, — сообщила Фумико. — Когда все вышли из комнаты, мы остались в розовом зале. И никто, кроме нас, не мог стереть эти отпечатки пальцев. Может, мне рассказать ему, как все было? — спросила она.

— Скажи, что я не стрелял. И не говори больше ничего.

— Он не стрелял, — перевела Фумико.

— Может быть, — согласился Цубои. — Я думаю, что он не стрелял. Но почему-то решил стереть отпечатки пальцев. Вы не знаете, кого из находившихся в этой комнате он мог выгораживать?

— Вы намекаете на меня? Думаете, это я убила кахаси? И стреляла в Симуру? Вы считаете меня способной на такое преступление?

— Я не могу понять, что там произошло, — сказал Цубои, — но сегодня убили Тамакити. И я должен знать, кто и зачем это сделал.

Фумико перевела их короткий разговор Дронго. Тот задумчиво кивнул головой и неожиданно обратился к ней:

— Скажи, что я начну ему помогать с этой минуты. Пусть только выполняет все мои просьбы. Если мы договоримся, то, возможно, к утру найдем убийцу. И его пособников. Если он, конечно, согласится.

Она перевела слова Дронго и короткий ответ Цубои.

— Он согласен, — сказала она.

— Тогда пусть он отвезет нас в полицейское управление. Но не в свое. Мы должны оказаться в другом управлении, желательно подальше от того, где я сидел в камере.

Фумико сообщила о желании Дронго, и Цубои кивнул в знак согласия. Он сказал, что рядом есть полицейское управление, куда они могут отправиться.

Через полчаса они уже были в комнате с двумя операторами, которые сидели перед компьютерами и ждали распоряжений Цубои. Тот вопросительно взглянул на Дронго.

— Ты знаешь, о чем я думаю? — неожиданно спросил Дронго у Фумико. — Мне жаль будущих жителей Земли. Вся их жизнь будет организована так, что государственные органы смогут контролировать их мысли, чувства, связи, знакомства. Скажи, что мы начинаем. Итак, первый вопрос. Пусть проверят все утренние звонки из Осаки. Мне нужно, чтобы они установили номера мобильных телефонов Фудзиоки и Сато, которые вылетели из Осаки в Токио. Пусть проверят их номера. С кем они говорили?

Оба оператора, получив конкретные указания, принялись за работу. Цубои, достав очередную сигарету, снял очки и посмотрел на Дронго. Глаза у него оказались разноцветными. Один глаз был светлый, а другой темный, и от этого лицо казалось поделенным пополам.

Выяснить номера мобильных телефонов было делом несложным. Фумико сообщила оба номера, и операторам оставалось лишь проверить их подключение.

Затем они вышли на компьютеры телефонных компаний и начали дальнейшую проверку.

Выяснилось, что Сато сделал два звонка из Осаки перед вылетом, а Фудзиока целых три. Затем началась проверка звонков. Сато сделал первый звонок в офис банка своему секретарю, а второй звонок в Токио, заказывая автомобиль. Фудзиока позвонил Такахаси, Удзаве и Морияме. Несмотря на раннее время, он сделал три таких важных звонка.

Дронго попросил проверить телефоны каждого из собеседников Фудзиоки.

Может быть, они звонили кому-то сразу после его звонка. Ему было важно уточнить, кому именно они звонили и как быстро. Выяснилось, что Морияма перезвонил Аяко Намэкаве буквально через несколько секунд после звонка Фудзиоки. Такахаси и Удзава никому не звонили. Распечатав все данные, их показали Дронго. Тот взял бумаги, сравнивая записи. Затем посмотрел на Цубои.

— Переводи ему, — сказал Дронго. — Кроме Сато и Фудзиоки, о попытке Акахито могли знать все сидевшие в розовом зале руководители банка. Поэтому нам нужно срочно выехать к Фудзиоке. Как можно быстрее.

— Уже десять часов вечера, — сказала Фумико. — Это неприлично. Так поздно нельзя беспокоить пожилого человека.

— Мы сегодня будем беспокоить всех по очереди, — возразил Дронго. — У тебя есть уникальная возможность, Фумико. Ты сможешь потом написать воспоминания. Если, конечно, ты хочешь мне помочь. Звони Фудзиоке и скажи, что мы хотим с ним поговорить.

• Предыдущая
• 44/59
• Следующая