Бесправная любовь (СИ) - Кистяева Марина - Страница 3

– Тоже? Деточка, а ну посмотри на меня, – Алиса протянула руку и взяла ладонь Арины в свою. – Проститутки – это те женщины, которые работаю на трассе. Ты поступаешь в военное училище. Точнее, считай, уже поступила. Военное училище никакого отношения к проституции не имеет. Но! Я говорю откровенно. Женщинам среди мужчин не просто. Особенно красивым женщинам. И особенно среди мужчин, наделенных властью.

– Я понимаю, – Арина для убедительности кивнула и посмотрела на Алису. Та скептически покачала головой.

– Если бы ты была дурнушкой и твоё личико не было бы настолько красивым, разговор был бы другим. Хотя… Не было бы вообще никакого разговора, детка.

В тот день в кафе Арина не плакала.

Сегодня был день «прошлого». Арина то и дело откатывалась мысленно назад. Сначала сон, потом воспоминание о разговоре с Алисой… Мысли метались, не давали покоя. Рвали её на части, выедая изнутри.

Глядя на Тамару, которая весело рассказывала, как она принимала «боевое крещение», она бы ни за что в жизни не назвала её проституткой.

– Не вешай нос, Аришка. Красивым девочкам по судьбе написано делать карьеру через передок.

– То есть групповухи не было?

– Ну не было, конечно.

Больше всего Арина боялась именно групповухи. Что её будут иметь сразу несколько мужчин. Она не просто этого страшилась. Она приходила в тихий ужас и не была уверена, что вообще выдержит.

Она настраивала себя. Говорила, что училище и эти чертовы базы лучше, чем тюрьма. Разве там её бы не насиловали? Насиловали. Иллюзии быстро оставили Арину.

Каждый день она думала о том, что произошло.

И что ещё произойдет.

Как всё изменилось. Была ли в этом её вина?

Была.

Ехали они относительно недолго. Может, часа два. Арина о чем-то говорила с Тамарой, перебрасываясь ничего не значащими фразами.

Тома тоже волновалась, хотя и старалась не показывать этого. Улыбалась, шутила, рассказывала Арине о нелегкой доле курсантской. Арина с трудом представляла себя в училище. Она вышла на полигон, где проходили тренировки, и тихо ужаснулась. Берцы, форма, подшивы… Она смотрела на всё это непонимающим взглядом и пыталась примерить на себя.

Теперь это – её жизнь.

И то, что ей дали, кстати, намного лучше тюремной робы. Об этом всегда следует помнить.

От одной мысли о тюрьме Арину кидало в холодный пот. Пока ещё мало что изменилось, и страх по-прежнему жил в девушке. А как же иначе? Она не была глупой. Возможно, немного наивной, но от её наивности скоро не останется и следа. Ей предстояло быстро повзрослеть.

Зато у неё будет образование. И будущее.

Эти две фразы Арина повторяла себе каждый день по несколько раз, как мантру, сдавая нормативы и замечая заинтересованные взгляды офицеров.

Её пока не поселили в военном городке, но, скорее всего, переведут туда после зачисления. Арина этого тоже страшилась. Ей хотелось остаться с Томой на квартире, что располагалась через дорогу от училища. Девушка, ещё не зная подробностей, подозревала, что для Тамары были сделаны определенные поблажки.

Арина то и дело поглядывала на лейтенанта-водителя. Тот тоже смотрел на них. Чаще на неё. Встретившись с ним взглядом в первый раз, Арина поспешно отвела глаза в сторону и судорожно заправила волосы за ухо.

Она знала, что привлекательна. Даже красива. Алиса открытым текстом сказала, что её красота послужила решающим фактором, из-за которого она решила ей помочь. Вернее, даже не она. Другой человек…

Арина сначала хотела знать, кем был этот другой человек, за кого ей молиться в церкви, потом отмахнулась. Чем меньше она знает, тем крепче спит. Мужчины с лет пятнадцати на Арину начали заглядываться. Сначала старшеклассники этак ненароком пытались зажать её в коридоре или возле школы. Арина отбивалась, потом придумала другой способ – грязные волосы и мешковатая бесформенная одежда никого особо не привлекали. О ней очень быстро забыли.

Гораздо хуже дело обстояло с собутыльниками матери. Тем было без разницы, как выглядит молодая девушка. И не молодая тоже. Было бы тело, как говорится, любое. Сколько раз Арина убегала и ночевала в бане или в сарае… Девушка не помнила. Плакала, просила маму опомниться, не приводить в дом чужих людей.

Ситуация немного выровнялась примерно год назад, когда мама сошлась с дядей Володей. Мужик с завода, серьезный. Мама меньше стала пить, что для Арины имело решающее значение. Единственное, что смущало – дядя Володя уж больно был суров и скор на расправу. Мама выпила – хрясь по лицу. Арина, когда первый раз увидела маму с синяком, впала в ступор. Как так… Бывало, конечно, что та дралась с собутыльниками, но чтобы вот так…

Дядя Володя предупредил честно: «Ариша, не суйся во взрослые дела». Арина радовалась, что мама не пьет, вышла на работу и вроде как жизнь начала налаживаться. Она даже снова стала прихорашиваться. Почему бы и нет? Выпускной класс всё-таки. Впереди ЕГЭ, который она надеялась сдать если и не на высокие баллы, то хотя бы на средние. Потом поступить в университет. Тоже простенький. Ей нравилась химия и биология, возможно, ей удастся попасть на бюджет и выучиться, например, на фармацевта.

Арина не ловила звезд с небес. Реально оценивала свои шансы. Ей очень хотелось уехать из дома, устроиться на работу. Учиться. Она не знала, сможет ли подрабатывать официанткой, опять же, наслушавшись местных мужиков, которые говорили, что все официантки конченые шлюхи и ни одна порядочная девушка не пойдет вилять задницей между столиками с пивом. Арина понимала, что это предрассудки. Большинство студентов работало, иначе как выжить?

Она говорила себе, что сначала надо поступить, получить место в общежитии. Дальше будет смотреть, что и как.

Экзамены она сдала неплохо. По баллам проходила.

И даже согласилась сходить на свидание… Впервые в жизни. Её пригласил одноклассник, Ванька Ильешев. Они с ним сидели последнее полугодие за одной партой. Ванька воспринимался адекватным парнем, шутил периодически про секс и всё, что с ним связано, прикалывался по-доброму над Ариной.

Вечер они провели неплохо. Погуляли по парку, поели мороженое. Договорились списаться чуть позже.

Арина, окрыленная свиданием, спешила домой. Свернула в свой проулок и мгновенно поняла, что дома происходит что-то страшное. На улице собралась толпа соседей. Окна были открыты, и крики матери Арина услышала сразу.

Девушка побежала, спотыкаясь и едва не падая.

– Что вы все смотрите?! – крикнула она, разозлившись на соседей. Почему никто не вызывает полицию? Участкового! Мама же зовет о помощи! Почему все стоят?!

В глубине души Арина знала, конечно, почему никто из соседей не вмешивается. Иметь в соседях «проблемную» пьющую семью то ещё удовольствие. Сколько раз ругались с ними, обвиняя в том, что Аринины родители могут стать причиной пожаров и прочих бед? Их не любили, понятное дело.

Вызывали и участковых. А что толку. Никто заявление по итогу не писал, и все махнули рукой.

Арина влетела в дом, не чувствуя ног.

Первое, что ударило в нос – запах. Знакомый и тошнотворный. Алкоголя, рыбных консервов и ещё чего-то. Незнакомого, но пугающего.

Картина, которую увидела девушка, повергла её в шок.

Перевернутый стол, разбросанные бутылки, незнакомый мужик, пытающийся натянуть штаны и выпрыгнуть в окно…

И дядя Володя, сидящий верхом на матери и бьющий её кулаком по лицу.

Дальнейшее Арина помнила плохо.

Она вроде как подбежала к дяде Володе, попыталась его оттащить от матери, которая уже была вся в крови. Тот отшвырнул её. Арина упала, ударившись о край стола. И её взгляд наткнулся на разделочный нож для мяса, который тоже зачем-то взяли из ящика. Не нашлось других? Арина вообще к этому ножу всегда относилась с опасением. Слишком большой, как в американских фильмах ужаса. Дядя Володя его использовал, когда ходил калымить, резал поросят.

Его Арина и схватила. Зачем…почему… как…кто теперь рассудит…