Самый вкусный пирог в мире (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 47

Я взял шкатулку, покачал в руке. Мое прошлое смотрело на меня, и я знал, что сегодня расстанусь с ним навсегда.

У меня был отец – мужчина, как и у всех, но сегодня я окончательно вытряхнул из души все, что болело и жгло меня по этому поводу. У меня была мать – прекрасная сильная женщина, которая сделала меня тем, кто я есть. У меня было прошлое – и оно уже не имело надо мной власти.

Но я все-таки открыл шкатулку и увидел старую серебряную пуговицу. Теперь это была просто пуговица, не больше. Все, что можно было изменить и исправить, мы исправили и изменили. Теперь нам оставалось только идти дальше своей дорогой.

- С ней можно что-то сделать? – спросил я, и Глория поняла меня без объяснений и лишних разговоров. Она мягко провела ладонью над пуговицей, и серебро дрогнуло, рассыпаясь каплями. Вскоре над нами взлетела серебряная бабочка, рассыпая бледно-голубую пыльцу, и, пролетев над толпящимися зеваками, присела на шапку девочки лет трех и застыла изящной брошью. Отец в пальто поверх пижамы держал дочь на руках и с улыбкой что-то объяснял ей. Девочка улыбалась в ответ.

- Виктор, друг мой!

Мы обернулись – госпожа Герда спешила к нам, держа в руках что-то светлое, невесомое, с огненно-рыжими мазками. Глория вопросительно подняла бровь, улыбнулась. Герда подошла, встряхнула пальто и с достоинством сказала:

- Вот, буквально вечером дошила, а тут и снег как раз. Ну-ка, дорогая, примерьте!

Только теперь я понял, что мы с Глорией одеты по-домашнему, а на улице не сказать, чтобы тепло. Глория улыбнулась, швея отработанным движением набросила на ее плечи пальто, и яркий лисий мех озарил осеннее утро. Герда хлопотала, оглаживая светлую ткань, застегивала пуговицы – Глория смутилась и сказала:

- Ох, да ну что вы, я сама…

- Нет уж позвольте, моя милая! – Герда сделала шажок назад, осмотрела свое произведение и довольно кивнула. – Виктор, ну что я вам говорила? Она в сотню раз прекраснее ее высочества!

Она действительно была хорошей швеей – пальто, созданное без примерки, идеально сидело на Глории, делая ее легкой, стройной и свежей. Светлые волосы рассыпались по лисьему меху, и Герда торжествующе улыбнулась.

- Прекрасный подарок, дорогая, просто прекрасный! Как вам?

Глория улыбнулась в ответ.

- Удивительно, - ответила она. – Внезапно. Виктор, это ты придумал?

Я смущенно кивнул, видя, что угадал с подарком.

- Здорово, - с какой-то детской неловкостью призналась Глория. – И такое теплое! Спасибо вам обоим, самое большое спасибо!

Герда поклонилась, рассматривая  пальто с видом художника возле созданного шедевра. Снег шел все гуще – Глория снова взяла меня под руку и негромко сказала:

- Пойдем домой. Здесь во всем разберутся и без нас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

13.3

Глория

Конечно, к вечеру в Итайне уже были важные господа из Благословенного края – как же, убит один из сыновей рода Кавереллин. Я стояла в сторонке в местной прозекторской, мельком посматривала на прах, сложенный на столе для вскрытия, и прикидывала родство. Мой отец был семнадцатиюродным дядей Крысолова, и я невольно подумала, что Кавереллины в определенном смысле испорченная семья.

В прозекторской было холодно. Я не снимала пальто, подаренное Виктором – оно окутывало меня теплом и любовью. Вот, закончилась одна страшная сказка, но я точно знала, что скоро начнутся и другие. Злу никогда не сидится на месте спокойно – а значит, у боевого мага всегда будет работа.

- То есть, вы с ним расправились в одиночку? – уточнил один из магов, присланных принцем Бруно. Я кивнула, и маги одарили меня весьма впечатляющими взглядами. Тот, который задал вопрос, отвернулся к столу для вскрытия и, подхватив из сверкающей кувезы серебристые щипчики, запустил их в пепел, оставшийся от Кукловода, и вытянул тонкую нить – темную, едва уловимую.

- Смотрите-ка! – воскликнул он. – Интересно, правда?

Я не стала смотреть. Мне хотелось домой. Когда я уходила, Виктор пообещал, что приготовит что-то исключительно вкусное, и это прельщало меня намного сильнее чьей-то посмертной нити, особенно теперь, когда усталость была такой, что пол уходил из-под ног.

- Да, это Моттон, точно, - кивнул второй маг. – Его ниточка. А ведь парень и правда был талантлив!

Я все-таки вгляделась. Да, нить принадлежала покойному племяннику ректора – и в ней крутились те завитки, которые ясно говорили о том, что Моттон слабый маг, но исключительно цепкий хаун, волшебник-гончая, который способен отыскать свою цель даже на другом конце земли.

- Его нить как-то сумела прикрепиться к Кавереллину, - сказала я. – Тот это почувствовал, понял, что Моттон рано или поздно сумеет понять, что господин эльф не просто коллекционирует артефакты, и его судьба была решена.

Моттона было жаль. Невероятно жаль.

Я подписала свою часть полицейского отчета – двое эльфов из Благословенного края, которые не назвали своих имен, смотрели на меня исключительно пристальными взглядами. Я отложила перо и вышла – заглянула в соседнее помещение, где мертвецов готовили к погребению, и увидела Аврелия.

Он уже лежал в гробу, омытый и переодетый  – осталось заколотить крышку и отнести на кладбище. Я постояла рядом, чувствуя, как ладонь с отпечатком колоска наполняется прохладой, и негромко сказала:

- Спасибо.

Мне показалось, что над моей головой скользнула струя свежего воздуха. Аврелий попрощался со мной и ушел по зеленому лугу туда, куда однажды попадем мы все.

Какое-то время я стояла молча, а потом меня окликнули:

- Госпожа Шмидт?

Я обернулась: ну разумеется, это были эльфы. Только они могли произнести человеческую фамилию с таким презрением. Я скользнула по ним оценивающим взглядом: сильные маги, родственники, один старше, другой моложе.

- Слушаю вас.

Старший эльф едва заметно улыбнулся. Поклонился с чопорным достоинством властелина мира.

- Эландан Ланвеллер, к вашим услугам. Это мой сын Хелевин.

Я кивнула в ответ и повторила:

- Слушаю вас.

- Мы, откровенно говоря, потрясены, - произнес Эландан. – Я и вообразить не мог, что кто-то получит такие колоссальные силы. Впрочем, ничего удивительного. Эльфийская принцесса, да! Кровь имеет значение.

Я смотрела ему в лицо, надеясь, что он стушуется под моим взглядом. Конечно, этого не случилось. Эландан Ланвеллер ломал таких соплячек, как я, когда меня еще и в проектах не было.

- Ну и что?

Эландан едва заметно улыбнулся. Бросил взгляд в сторону сына – ага, уж не свататься ли собрался? Только этого мне сейчас и не хватало.

- В Благословенном краю всегда нужны сильные волшебники, - в голосе Эландана прозвучала искренняя забота. – Не стоит тратить свои силы в мире людей, где никто не оценит их по достоинству. Лучше отправиться туда, где за ваш труд вы получите и деньги, и славу. Вы пойдете по пути подвигов, и каждый ваш шаг будет воспет и награжден.

Нельзя сказать, что именно этого я и ожидала – но слова Эландана меня не удивили. Эльфы всегда гребут к себе то, что может принести им выгоду. Да, я бывшая принцесса, которая потеряла все права на корону после того, как меня удочерил гном – но при желании это можно было бы выставить ничего не значащей мелочью. Лишь бы оно нашлось, это желание.

А когда делают такие предложения, то не ожидают отказа. Наверняка гости с моей бывшей родины думали, что я брошусь в пляс от радости. Никакие должности при людских владыках никогда, ни при каких обстоятельствах не сравнятся с предложением вернуться в Благословенный край и жить там в чести и славе.

Но на беду семейства Ланвеллер я не была честолюбива. Я хотела убивать чудовищ там, где они появятся, и защищать людей от тьмы, а не пересчитывать монеты и слушать песни о подвигах.

- Интересное предложение, - кивнула я. – Даже очень интересное. Но не заманчивое. Так что мой ответ «нет», господа.