Запретная механика любви (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 2

— И следы порошка фей в ране, — пробормотал Дерек. Порошок фей, редкий и дорогой, использовался в арниэлях, делая их движения не рваными и дергаными, а плавными и мягкими.

Потом он потратил полтора часа на тщательный осмотр дома и предсказуемо ничего не обнаружил. Комната Анны Кло уже успела превратиться в очередную гостевую спальню, и Дерек подумал, что это похоже на избавление от улик. Хотя, возможно, Итан слишком спешил вступить во владение имуществом и торопливо выкинул все, что могло напоминать об остальных претендентах.

Дом сам по себе пришелся Дереку по душе. Хорошо жить в таком месте с большой семьей — широкие и не слишком крутые лестницы будто специально созданы для того, чтобы по ним порхали барышни в бальных платьях, солидные господа в мундирах смотрели с портретов с веселой оценкой, словно пытались понять, достоин ли гость того, чтобы общаться с хозяевами и Дерек невольно представлял, что здесь наверняка устраивали балы. И очаровательная Анна Кло блистала, а Гейб Коннор прикидывал, кто из влюбленных в девушку молодых людей станет ее женихом.

— Я хотел бы пообщаться поближе с одним из арниэлей, — произнес Дерек, спустившись на первый этаж. — В рамках следственного эксперимента.

Итан кивнул и, вынув из кармана визитницу, протянул Дереку карточку с красным отрезом.

— Это, скажем так, место, где вам никто не помешает, — сказал он так, словно вообразил, что видит Дерека насквозь — видит и понимает. — Добро пожаловать, в любое удобное время.

Гранд-дама «Бабочки», дорогого борделя в престижном столичном районе, смерила Дерека тем взглядом, после которого обычно следует дружеский совет убираться восвояси, пока не помогли те, кто покрепче. Он и сам почувствовал себя не в своей тарелке среди золота, мрамора, ковров и картин заведения — это вам не дешевый бардак на окраине, это достойное и приличное место, куда ходят такие же достойные и приличные господа, у которых ботинки не размокают в такую погоду. Шевельнулся охранник возле дверей, будто бы невзначай продемонстрировал пудовые кулачищи и свое желание выбить дух из тех, кому до здешних барышень как до звезды небесной.

— Итан Коннор сказал, что мне здесь окажут всяческую поддержку, — ледяным тоном произнес Дерек и протянул гранд-даме карточку. Увидев ее, она сразу же изменилась в лице — чопорное презрение мигом исчезло под искренним желанием удружить и обслужить, охранник снова занял свое место и взялся за газету.

— Конечно, дорогой друг, конечно! — заворковала гранд-дама. — Друзья Итана Коннора мои лучшие друзья! У нас самые изысканные барышни на любой, даже самый притязательный вкус! Есть южанки, есть девушки с Малого Востока, если вы любите экзотику, есть и молодые люди…

— Арниэль, — оборвал Дерек ее излияния. Гранд-дама понимающе качнула головой.

— Разумеется, друг мой! Прекрасный выбор! Дженни как раз свободна, Эрик вас к ней проводит.

— Что будет, если я ее как-то… — Дерек поиграл пальцами в воздухе. — Поврежу?

Гранд-дама мечтательно улыбнулась, словно представила, как именно дорогой гость сможет повредить ее механическую сотрудницу.

— Дженни застрахована от несчастных случаев на работе, так что не ограничивайте себя.

Комната арниэли была на втором этаже — поднимаясь по лестнице вслед за охранником, который всем видом выражал удовольствие от визита друга самого господина Итана Коннора, Дерек слышал далекие звуки музыки — играли Вторую сонату Дакверенти, и изысканная мелодия перемежалась со вполне приземленными звуками чужой страсти. Охранник толкнул дверь, пропуская Дерека в комнату и бросил:

— Друг господина Коннора, полная ночь.

Дверь закрылась.

Комната, в которой работала Дженни, была похожа на восточную шкатулку — серебристые шелковые обои на стенах, пушистый ковер с розовыми пионами, ширмы с журавлями и кровать, на которой можно разместить дюжину народа со всеми удобствами. Когда к Дереку мягко скользнула длинноволосая блондинка, он на мгновение ощутил тревогу. Всю одежду девушки составляла золотая цепочка с жемчужинкой на правом запястье, но чувство опасности позвякивало и не умолкало.

— Здравствуйте, — пропела арниэль совершенно человеческим голосом — мягким, вкрадчивым, с легкой хрипотцой. Да, верно, именно так и говорили девицы в таких местах. — Меня зовут Дженни, а вас?

Перед Дереком была молодая женщина — очаровательная, стройная, с чистой, почти светящейся кожей и голубыми глазами, в которых сейчас был неприкрытый интерес и такое же искреннее желание. О том, что это арниэль, говорили только слишком тонкий нос, крупные губы и волосы — пусть аккуратно приклеены к голове, но все же видно, что это парик. И еще зеленоватый узор, который покрывал девичьи ладони. Некое подобие отпечатков пальцев, то, что делало арниэль уникальной. Дерек знал, что над каждой арниэлью работает целая команда — мастера вылепливают вены, прорисовывают на искусственной коже поры. Под кожей был вспененный драконий бархат — с ним искусственная плоть арниэлей на ощупь ничем не отличалась от человеческой.

Дерек никогда не видел арниэль вот так, вплотную. Сейчас, в мягком сумраке комнаты она в самом деле выглядела, словно настоящая девушка. Да, немного странное лицо, но что с того? Дженни была красива, ее влажный взгляд наполняло нескрываемое влечение, и от лица, нежных очертаний плеч, теней на ключицах веяло жизнью, а не имитацией. От нее даже пахло девушкой, а не механизмом.

Пухлые губы дрогнули в улыбке, и Дерек вспомнил, что его приятель Маркус называл такие губы сосальным подворьем. Тонкие пальцы пробежали по лицу Дерека, скользнули к воротнику, взялись за пуговицы. Дженни прильнула к нему, поцеловала — за время своей работы Дерек успел повидать всякое, но сейчас ему сделалось жутко, словно его целовала ожившая покойница. От арниэли дышало живым теплом — по пути в бордель Дерек читал спецификацию, в арниэлях было триста шестьдесят два артефакта впридачу к рабочему механизму, чтобы сходство с человеком было потрясающим. А эту арниэль, которая сейчас прижималась к нему, хорошо обучили — Дерек и сам не понял, как Дженни успела так быстро избавить его от одежды.

На мгновение ему почудилось, что он сам сделался такой же механической игрушкой. Дженни целовала его — жадно, горячо, искренне — и он, словно под чужими властными чарами, отозвался на ее поцелуй.

Кровать была мягкой — упав на нее в объятиях арниэли, Дерек подумал, что уже несколько дней не спал нормально. Сначала была работа на севере — там ведьма по имени Хельта Олафсдоттир начерпала сил из болотных мертвецов и едва не пробудила древнего колдуна, пару ей, видите ли, подавай. Ладно, с Хельтой разобрались — и сразу же пришлось отправляться в Прихолмье, там юная ведьмочка Эрга Корниди решила, что сможет привораживать дур к дуракам на жире мертвецов и менструальной крови. Она еще делала зеркала из болотной воды, в которых можно было увидеть будущее. И вот стоило вернуться в столицу, как тут и новое дело… Дженни плавно опустилась сверху, улыбнулась и выдохнула:

— Ох! Природа вас щедро одарила!

Внутри она была тесной, влажной и обжигающей. Настоящей. Пыльца фей, артефакты, механизмы — Дереку казалось, что он слышит негромкое пощелкивание из нутра арниэли. Стряхнув с себя наваждение, он перевернулся, вмял ее в постель — арниэль вздохнула, прикрыла глаза, начала двигаться под ним; Дерек сжал руки на ее горле и негромко произнес:

— Ударь меня.

Губы Дженни дрогнули, пальцы сжались на запястьях Дерека, и он услышал жалобный шепот:

— Пожалуйста, прошу… не надо.

Она не прекращала двигаться, ее лоно обжигающе пульсировало, охватывая его, и Дерек подумал, что это ловушка. Сладкая, безумная ловушка, которой он сейчас собирался свернуть шею. Под теплой, совсем человеческой кожей что-то шевелилось и дергалось, переливалось и перекатывалось, Дерек стиснул шею арниэли сильнее и приказал:

— Ударь меня, ну. Я же тебе сейчас голову сниму. Просто ударь.

— Вы… вы меня ломаете…

— Ударь!