Камни Рун (СИ) - Якубович Александр - Страница 36

Старый раб расстроился, это было видно по его лицу, но мое указание все же выполнил. Жетон мага вернулся под крышку сундучка, там, где ему было сейчас самое место.

Когда Тики помог усесться в кресло и выкатил меня в коридор, я почувствовал, как холодеют пальцы, а ладони, внезапно, стали мокрыми и липкими. Зачем я вообще согласился на эту авантюру? Почему позволил старому рабу меня умыть и нарядить, как ярморочного уродца, что развлекает чернь на площадях перед выступлением бродячего театра?

В столовой никого не оказалось — все уже успели позавтракать, пока мы с Тики возились, так что ел я в оглушительной тишине. Сказать честно, я специально тянул время. Ковырялся ложкой в тарелке, пил чай маленькими-маленькими глоточками, а свежую булку клевал, словно голубь, вместо того, чтобы запустить зубы в упругую сдобу, с аппетитом отрывая целые куски. За последнее, кстати, я постоянно ловил осуждающие взгляды принцессы Отавии, но мне было глубоко плевать. Выпечка с медом и орехами — то немногое, что меня сейчас по-настоящему радовало. Ее вкус и аромат возвращали меня в прекрасные беззаботные деньки в Нипсе, когда мы жили с учителем и Ирманом втроем, а мое будущее казалось радостным и безоблачным.

Покончив с едой, я ополоснул руки, вытер их специальной салфеткой и кивнул Тики — я готов.

Раб выкатил меня во двор, через боковой вход — крыльцо было слишком высоким и крутым для каталки — где меня уже ждали госпожа архимаг, Отавия и несколько слуг, что должны были носить покупки.

— А вот и он! — воскликнула Виола, хлопая в ладоши. — Готов к прогулке, Рей?

Я ей ничего не ответил. Только сидел и тупо смотрел на Отавию, точнее, на ее наряд. Со времен происшествия на танцах, Отавия всегда носила закрытые платья под горло, пряча иссиня-черные отметины на коже, что остались после выжигания проклятия из ее крови. Метка, которую она не просила, но которую я оставил с ней навсегда, в обмен на ее жизнь.

Сейчас Отавия была одета в легкое приталенное платье по шамоградской моде — на юге одевались более свободно. Да и пытаться скрыть свое происхождение принцессе бы не удалось: ее пепельно-белые волосы, такие же, как у Виолы, с головой выдавали в ней северянку.

Плечи принцессы были чуть оголены, как и часть груди и шея, а на мир дерзко смотрела та самая темная вязь, которую Отавия так упорно прятала от всего мира, и которую я сам видел лишь дважды: в ее покоях и в поместье Хаштов. Шею же принцессы украшал амулет, который я изготовил для нее и подарил там же, в доме Миланы. Стояла принцесса, будто бы ни в чем не бывало, в довольном предвкушении предстоящей прогулки, словно мы вернулись в прошлое и готовимся к очередной вылазке в Шамоград.

Все в ней говорило, кричало: «Смотрите на меня! Да, у меня есть странная отметина, и что с того?!» Я даже не взялся бы сказать, кто будет больше привлекать внимания: молодой парень в кресле-каталке, либо же яркая северянка со странным магическим шрамом в сопровождении архимага Круга, ведь все регалии Виолы были сейчас при ней: и жетон, и пояс, и плащ.

Я не мог отвести взгляд от отметин на коже Отавии, пока она сама не одернула меня, спросив:

— Что-то не так, Рей?

— Нет, — запоздало мотнул я головой, отводя взгляд, — все хорошо, Ваше Величество.

Принцесса только хмыкнула, а архимаг дала знак слугам открывать ворота. Нашу крайне странную и пеструю компанию ждали торговые ряды и лавки Акрильсеры.

Архимаг Виола оказалась права. Выход в город и вправду пошел мне на пользу. Оказавшись в толпе спешащих по своим делам горожан, я сначала было растерялся, да и вид чужих задниц, что были у меня сейчас на уровне глаз, не способствовал появлению уверенности. Но довольно быстро я свыкся с текущим положением вещей, а когда дело дошло до торга — и вовсе забыл, что сижу в кресле.

Отавия так ничему и не научилась! Они с архимагом буквально сорили деньгами налево и направо, и будь тут Ирман, гадкого слугу хватил бы удар. У меня же просто холодело в груди, когда за очередной отрез ткани, красная цена которому — горсть серебрушек — госпожа архимаг выложила все пять больших монет.

— Нет, так дело не пойдет! — воскликнул я, когда у очередной лавки Отавия потянулась к кошельку, расплатиться за легкое платье из блестящего восточного зайтуна.

— А? Что? — спросила принцесса, поворачиваясь ко мне.

Замер и торгаш, что уже радостно потирал свои потные ручонки, ожидая огромных барышей.

— Не пойдет! — повторил я, подкатывая на своем кресле ближе к лотку. — Ткань выткана абы как! Посмотрите сюда. А как обметано?! Это что, нитки торчат?!

Чем больше дефектов я перечислял — настоящих и выдуманных — тем больше по лицу торгаша было видно, что он готов броситься на меня-калеку и тут же и придушить. Потому что моими стараниями у него из-под носа уплывали дармовые денежки.

— Вы смеете предлагать госпоже архимагу и ее спутнице такой товар?! — перешел я в прямое наступление на торгаша.

— Архимагу?.. — пробормотал торговец, как-то стремительно бледнея.

— А ты что, не видишь регалий?! — воскликнул я. — Госпожа Виола, Фиолетовый архимаг Круга, подошла к твоему лотку, а ты смеешь совать подобный мусор под очи этой Великой призывательницы! Был бы я на нее месте, уже бы давно скормил тебя ручным демонам!

Благо, госпожа Виола сейчас стояла чуть в стороне и мою тираду если и слышала, то не вслушивалась, мигом потеряв интерес к разговору, как только я стал сбивать цену на платье Отавии.

— Как, демонам?! — побледнел еще сильнее торговец. — Не надо! Я честный купец!

— Честный купец предлагает своим покупателям только лучшее! — продолжил я. — А это — только полы мыть!

— Но господин! — воскликнул мужчина.

— Неси нормальный товар! — крикнул я, едва не закашлявшись и бросая купцу обратно платье. — А этот хлам оставь кому другому! Иначе…

Закончить угрозу я не успел — торгаш скрылся в недрах своей лавки, судорожно прижимая к груди отвергнутое мною платье.

— Но я хотела его купить! — шикнула Отавия, чуть наклоняясь ко мне.

От нее приятно пахло. Цветами и чуть — мускусом, полуденное солнце уже припекало.

— Возьмем в подарок, — фыркнул я. — А за лучшее заплатим полцены, не обеднеет.

— Мне кажется, зря ты говорил, что госпожа архимаг скормит его демонам… — продолжила принцесса, заглядывая через лоток в темные недра лавки, чуть вставая на носочки.

— Кого я должна скормить тварям бездны?

Виола материализовалась будто бы из пустоты. Удивительная ловкость.

— Этого пройдоху, — кивнул я на торчащий из лавки зад купца, что сейчас копался в своих завалах, — такой уже где…

— О, слышу знакомые нотки, — усмехнулась Виола, — тебя Ирман не кусал случаем? Многие хвори передаются через слюну и может…

— Нет, не кусал, — мотнул я головой. — Просто мочи уже смотреть не было, как вы деньги транжирите.

— Ты замечала, насколько он жаден? — будто бы меня тут и не было, спросила Виола у Отавии.

— Это все детство на улице виновато, — так же меланхолично ответила Отавия. — Он на самом деле щедр, просто сам не знает этого.

— Очень сомневаюсь, — продолжила Виола. — Пока он у меня учился, все в обносках ходил, хотя Осиор оставил ему целое состояние.

— Правда? — удивилась Отавия.

— Да, он мне рассказывал. Несколько сотен империалов и грамоту к его стряпчему, чтобы при необходимости поставить этих двоих на довольствие. Ну и поместье Осиора в Шамограде тоже было в их распоряжении.

— Это которое в Садах? — уточнила принцесса.

— Именно, отличный дом с прислугой и конюшней, — кивнула Виола. — Но они с келандкой забились в какую-то конуру у ипподрома и там и сидели…

Волшебница и принцесса разом посмотрели на меня, как на какую-то диковинную зверюшку. Я же смог в ответ только поерзать в кресле. Что им объяснять? Философия Витати говорила довольствоваться малым, а мне эти поместья без учителя и даром не нужны были. Кровать, стол для работы, сундук с вещами поставить — и ладно…